точно не в своем мире? Неужели бывают настолько общие черты в совершенно разных уголках вселенной.
— Почем картофель?
— Э-э-э-э... — теряется лавочник и смотрит на меня, как на умалишённого.
Требовательно вздергиваю бровь.
— Медяк за дюжину средних и пожухлых. Два медяка за дюжину крупных нового урожая, господин Римус.
— А свекла?
— Три медяка за штуку, господин.
Хм... Как интересно.
— Лук? Морковь? О, а это почем?..
Жадно допрашиваю охреневающего лавочника. Потихоньку, помаленьку, но я разберусь в простой экономике этого мира и некоторых других его особенностях. Разные сельхозкультуры требуют разных человеческих усилий и условий по выращиванию — отсюда и соотношение цен. Иногда для того, чтобы понять экономические возможности страны достаточно знать стоимость пшеницы и среднее благосостояние населения. Это как индекс БигМага, только индекс пшеницы.
— Ясно, — улыбаюсь я.
В мире, куда я попал все очень и очень неплохо. Разнообразие продуктов, хорошие и доступные цены. Наличие некоторых товаров немного удивляет. Дешевые персики говорит о том, что они завезены с территории другого климата. Без технологичной инфраструктуры и развитой логистике это невозможно. Разве что у них тут нет дальнобойщиков на драконах.
А еще тут есть стекло. Не то, чтобы это прям показатель. У нас оно еще египтянами было придумано тысячи лет назад, а в двенадцатом веке стало массово распространяться по миру. Но чтобы в захолустной деревеньке за пару медяков можно было купить приличный граненый стакан? Далеко не сразу такие качественные работы были доступны простому люду. Интересно...
Все действительно очень развито и цивилизованно. Хотя только по этой лавке уже можно понять насколько это другой мир. Но развернуться я тут смогу. Не придется изучать всё сначала.
Что важно — я точно должен знать пару хитростей капитализма, до которых тут не додумались... И смогу удивить местных бизнесменов и торгашей. Если доживу до этого, конечно.
А теперь самое интересное. То, на что я поставлю ставку.
За спиной лавочника стоит большой решетчатый стеллаж. Закрыт на массивный, слегка светящийся голубым, амбарный замок. И вот там-то и расположились вещички, которые заставляют мои руки почесываться...
То, что никогда не существовало и не будет существовать на планете Земля...
А только в... чужом мире.
Лавочник замечает мой жадный взгляд:
— А-а, это... Что вас интересует? Фиал дождя? Да я вот только на днях выложил его на прилавок. В засуху вся деревня на него скидывается. Скидку выпрашивают, будто я их выращиваю, тьфу ты... И ведь не объяснишь, господин, что я за три месяца встаю на фиал в очередь к городскому алхимику, отправляю человека с охраной, выкупаю за свои нажитые. А сверху-то почти ничего не прошу. А они отдай дешевле, жалко тебе что ли, скупердяй. Ух, смерды. Без меня бы ни одной засухи не пережили...
Фиал. Дождя. Просто... банка. Бутылочка. Ёмкость. С какой-то светящейся бурдой внутри. Какие законы физики и логики позволяет ЭТОМУ призвать дождь и справиться с засухой?
— И почем? — сглатываю я.
Хочу! Не знаю зачем, но хочу! Фиал дождя! Хочу себе полку с фиалами! Фиал Дождя! Тумана! Грозы! Торнадо! Буду любоваться на них ночами и сладко спать! А еще купить такой в городе и обменять у аборигенов в пустыне за двадцать килограммов золота. Хотя вряд ли я первый такой умник, но мало ли... Мир другой, может, и менталитет разный.
А еще, что будет, если эту фигню выпить? Бросить в колодец? Утопить в жерле вулкана? Как сто миллилитров жидкости вызовет дождь в помещении, пещере, анклаве? Как вообще этим пользоваться?
— Честно скажу, господин. Срок годности у него к концу подходит, поэтому почти задаром отдам. Тридцать золотых.
Энтузиазм как-то резко затухает...
— И ты мне его продашь?
— Конечно, господин! Почему нет.
Хмыкаю:
— Ты же для деревенских за ним три месяца в очереди стоял.
Лавочник хитро улыбается:
— Я человек дела, господин. Есть покупатель — продаю. Есть товар — покупаю. Вопросы... кхм... не задаю и сам на них не люблю отвечать. Вижу по глазам у вас тоже проснулся деловой апп... — кашляет. — О-о, простите, господин. Дурак я, заболтался.
О, мне он уже нравится. Хотя и вижу непонятности в его... «деловом подходе». Срок годности фиала дождя истекает, но он говорит, что выложил его на прилавок только недавно. Странно...
— Что еще там у тебя есть? — смотрю лавочнику за спину.
— Да в основном по хозяйству всё. Вот тут окучивающие камни — два серебрянка за мелкие, пять за крупные. Есть камни тепличные, согревающие, освещающие. От семи медяков до золотого. Вот этот греть будет яички вместо несушки. Этот посадки от кротов избавит. Этот от паразитов.
— А это?..
Киваю на простенький браслет.
— А это для охотников, господин. На волков там, кабанов. Так сказать, не даст шкуру погрызть. От матёрого медведя не спасет, но шанс спастись будет. Перезарядки, конечно, требует. Да и дорогой для местных... Зря только покупал... Может, купите, господин? Наши обалдуи на медведя скорее голыми руками пойдут, чем раскошелятся... А вот вам может ох как пригодиться...
Лавочник меняется в лице, сообразив, что ляпнул лишнего.
— Пригодится, говоришь? — хмыкаю. — Вряд ли ты имел в виду, что я на медведя пойду, а?
— Что вы, господин...
Поднимаю руку, дружелюбно улыбаюсь:
— Расслабься, лавочник. Я тебя ни в чем не виню и уважаю, как честного дельца. Давай с тобой поговорим не как господин с простым человеком. А как мужик с мужиком.
Лавочник моргает, вертит головой во все стороны, смотрит на меня, как на привидение, снова моргает.
— Г... господин, я... как-то... хм... простите, но вы прямо изменились. Вот... пропали вдруг и тут явились. Может, случилось что с вами? Помощь какая нужна?
Так, нужно быть осторожнее. Хотя как еще расспрашивать людей о том, что интересно? Притвориться жирным идиотом? Нет уж...
— Я никуда не пропадал, друг мой. Просто слухами земля полнится. Ну так что, расскажешь, что народ говорит и почему это мне твой браслет может понадобиться?
Тишина.
— Боюсь я, господин. Ляпнул сдуру. Простите уж, старика.
Накидываю на лицо самое серьезное выражение:
— Не ври. Не боишься ты ничего. Я тоже по твоим глазам вижу, какой ты человек. Придуриваться ты, конечно, можешь, но напугать тебя непросто. Такому я готов пообещать, что все сказанное мне я унесу в могилу.
Видимо, что-то в моих словах лицемерного лавочника интригует. Он слегка приподнимает уголки губ,
