живописные леса, а в ручье, через который он проехал, уже лежали куски льда. Наступил снежный сезон. Плохая погода. Он чувствовал её запах. Запах бури. Почувствовал это в ноющей голени, которую он сломал, упав с водонапорной башни, которую он разрушил в подростковом возрасте.
Невада. Невада. Симпатичный, идеальный, соблазнительный ангел. Она была хороша. Красивая душа, и тело, а он ходячее бедствие. Он всегда будет всё разрушать, и теперь они связаны, и он собирался утащить её в самый низ. Нокс не мог понять выражение ее лица, когда уходил. Он проехал последние уцелевшие деревья и остановился в ухоженном дворе особняка Вира.
Засранец-дракон поджидал его, сидя на краю крыши, свесив одну ногу, согнув другую в колене, положив на нее руку и глядя на него мертвыми голубыми глазами.
Когда Нокс вышел из машины, стянув с себя рубашку, потому что, черт возьми, всё порвётся, Вир спрыгнул со второго этажа и приземлился беззвучно. Выпендривается.
— Я слышал, как ты зовешь меня за две мили, Нокси, — крикнул рыжеволосый огнедышащий, шагая к нему. — Сегодня ты желаешь смерти?
— Я сказал тебе перестать называть меня так, ящерица с маленьким членом.
— В чем твоя проблема, чувак? — выкрикнул Вир. — Я отпустил тебя. Какого хрена ты все еще здесь?
— Потому что я не могу вернуться домой, пока ты не окажешься в клетке, где тебе место, ты, гребаный придурок, бл*!
— На этот раз Торрена здесь нет, чтобы спасти твою задницу, Нокс…
Топ-поп-БУМ! Нокс позволил своему зверю изменить своё тело в медведя еще до того, как Вир произнес оставшуюся часть оскорбления.
Вонзив когти в землю в отчаянии, чтобы моментально не разорвать горло этому доходяге, Нокс рванулся к Виру. Время замедлялось с каждым шагом, он бросился ещё ближе. Оборотень-дракон резко остановился и сжал кулаки с выражением чистой ненависти на лице. Его тело вибрировало, края его расплывались, а лицо искажалось во что-то чудовищное, но Нокс был уже слишком увяз в своём гневе, чтобы сейчас остановиться.
Проклятый бешенством.
Проклятый одиночеством.
Проклят быть другим. Непринятым никем.
Проклятый с этим диким инстинктом борьбы.
Проклят подвести Неваду. Бл*ть. Бл*ть. Он разочарует её.
Вир выгнул шею назад и издал оглушительный рёв, от которого сотряслась земля, и в воздух взметнулась огненная вспышка. Он зажмурил глаза, словно телу человека было больно изрыгать огонь. Но когда он снова открыл глаза, они были серебристыми с удлиненными зрачками. Он выстрелил огненным шаром через поляну. Позади Нокса раздался взрыв, и ему в спину ударил жар.
Мой грузовик, мой чертов грузовик. Он сжег мой грузовик! Убить, убить, убить.
— Не перекидывайся! — взревел Торрен. — Вир, сука, не изменяйся!
Он был в форме гориллы. Фрик не должен говорить в виде зверя, но он всегда мог. Поврежден. Чудовище. Такой же, как и Нокс, но они не могли понять, что он мог быть им хорошим другом. Хорошим союзником.
Краем глаза Нокс увидел, как из леса на него мчится массивный серебристый змей, но было слишком поздно. Нокс собирался уничтожить Вира, прежде чем он сможет превратиться в Красного Дракона.
Три зверя, одно сражение, и Нокс выживет. Почему? Потому что у него был якорь. У него была причина жить. У него была Невада.
Наконец-то ему было к кому вернуться.
Но сначала… должна наступить боль.
Глава 13
Она не успеет вовремя! Невада выехала на поляну как раз в тот момент, когда рыжеволосый мужчина возле огромного дома выпустил огонь в небо. Ни один дракон-оборотень в человеческом обличье не должен дышать огнем. В ужасе она ударила по тормозам и остановилась. Был серебристый атакующий Нокс, чей огромный гризли мчался прямо на драконьего оборотня. Нокс был намного крупнее, чем выглядел на видео.
Невада не успевала. Она пинком открыла дверь и даже не поставила машину на тормоз, пока не вышла. Внутри нее происходило что-то ужасное. Её обычные изменения были нежными. Они всегда были такими, потому что ее лиса была послушной и всегда стремилась к максимальному комфорту. Но прямо сейчас она продиралась сквозь Неваду. Она взвизгнула, бросившись вперед. Её тело треснуло, загорелось и сломалось в секунду от такой ослепляющей агонии, что ей пришлось закрыть глаза и надеяться, что она не умрёт. Она приземлилась на четвереньки и впервые в жизни полностью потеряла контроль над своим зверем.
«Наш. Он наш, и он умрет!»
Вир выстрелил огненным шаром прямо в грузовик Нокса, и от взрыва вся машина оторвалась от земли и полетела назад, пока не врезалась в дерево.
— Не перекидывайся, — завопил самец гориллы с отчаянием в своем нечеловеческом хриплом голосе. — Вир, сука, не изменяйся!
Невада молниеносна в этом теле. Возможно, она не могла исцеляться так же быстро, как другие оборотни, но лисы могли это делать, и она бегала быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Её лапы едва касались земли, когда она бросилась к троице монстров, собравшихся посреди поляны.
Как только Нокс настиг Вира, Торрен врезался в него сбоку, сбив его с пути. Шквал ударов со стороны гориллы, когда он долбил кулаками по медведю, и Нокс вонзил когти в Торрена, это всё она будет вспоминать в своих кошмарах. Однако сейчас? Она должна помешать Виру стать драконом и убить их всех. И не только их троих, а сжечь весь город. Её жизнь не имела значения по сравнению с сотнями, которые он мог бы покалечить, если Красный Дракон вырвется из него.
Что делать? Что мне делать?! Лиса не замедлялась, но она не могла врезаться в Вира, потому что это только разозлило бы такого монстра, как он. Если она прольет кровь, изменение не остановить. Вир опустился на колени и застонал, его лицо исказилось от боли, когда он ударил кулаками по земле. Он закричал сквозь стиснутые зубы, каждый мускул его тела напрягся, когда ужасный треск эхом разнесся по поляне. Массивные красные крылья раскрылись из-за его спины, охватив всю поляну и окутав их тенью.
О, беги, беги, беги же! Она уже была около него и не могла сразу остановиться, однако дракон уже выходил из него, и она могла придумать только одно.
И это. Было. Отвратительно.
Невада вонзила когти лап в землю, чтобы остановиться и не проскользить мимо по снегу. А потом она подняла свой пушистый рыжий хвост, положила попку на сжатый кулак Вира… и помочилась.
— Какого хрена?
Вир прохрипел, когда бойня медведя и гориллы бушевала под его левым крылом. Он выдернул кулак из-под нее, и его лицо уже не горело бешенством, когда он уставился
