В самом деле, мыслительный акт нашей души является индивидуальным актом, существующим в том или ином времени, поскольку человек может мыслить как сейчас, так и вчера или завтра. И это вовсе не противоречит умственной природе, ибо хотя такой мыслительный акт и является чем-то индивидуальным, тем не менее он суть нематериальный акт, о чем уже шла речь выше (76, 1), и потому, коль скоро ум мыслит самого себя и притом сам по себе является индивидуальным умом, так же точно он мыслит свой акт мышления, который суть индивидуальный акт в прошлом, настоящем или будущем. Именно в таком смысле понятия памяти как относящейся к событиям прошлого она находится в уме, который мыслит, что мыслил и прежде, и вовсе не мыслит прошлое как нечто «здесь» и «сейчас».
Ответ на возражение 3. Иногда интеллигибельный вид находится в уме только в возможности, и в таком случае об уме говорят как о пребывающем в возможности. Иногда интеллигибельный вид находится в уме в своей окончательной актуальной оформленности, и тогда ум мыслит актуально. А иногда интеллигибельный вид находится в промежуточном состоянии между возможностью и актом, и в этом случае налицо «навык познания». Таким образом, ум сохраняет вид даже тогда, когда он актуально не мыслит.
Раздел 7. Является ли умственная память отличной от ума силой?
С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что умственная память отлична от ума. В самом деле, Августин приписывает душе память, мышление и волю[131]. Но очевидно, что память и воля суть разные силы. Следовательно, память также отлична и от ума.
Возражение 2. Далее, причина различия сил в чувственной части та же, что и в умственной части. Но память в чувственной части отлична от чувства, о чем уже было сказано (78, 4). Следовательно, память в умственной части отлична от ума.
Возражение 3. Далее, согласно Августину, память, мышление и воля подобны друг другу и вытекают одна из другой. Но этого бы не могло быть, если бы память и ум были одной и той же силой. Следовательно, они суть разные силы.
Этому противоречит следующее: по самой своей природе память является местонахождением, или хранилищем видов. Но Философ, как было упомянуто выше (6), приписывает эту способность уму. Следовательно, память не является отличной от ума силой.
Отвечаю: как было показано выше (77, 3), силы души различаются согласно различию формальных аспектов своих объектов, поскольку каждая сила различается через то, к чему она определена и что является ее объектом. И еще было сказано (59,4), что если сила по природе определена к объекту согласно некоторому общему отношению объекта, то сила не будет различаться согласно индивидуальным различиям этого объекта подобно тому, как сила зрения, которая определена к своему объекту согласно общему отношению цвета, не различается согласно различию белого и черного. Итак, ум определен к своему объекту согласно общему отношению бытия (например, пассивный ум есть то, «в чем все пребывает в возможности», т. е. пассивный ум не различается согласно различиям бытия). Однако существует различие между силой активного ума и [силой] пассивного ума; в самом деле, с точки зрения отношения к одному и тому же объекту активная сила, которая актуализирует свой объект, необходимо должна отличаться от пассивной силы, которая приводится в движение актуальным объектом. Таким образом, активная сила относится к своему объекту как актуальное к потенциальному, тогда как пассивная сила, напротив, относится к своему объекту как потенциальное к актуальному. Следовательно, единственным различием между силами в уме является различие между пассивной и активной [силами]. Отсюда понятно, что память не является отличной от ума силой, ибо удерживать, равно как и получать, есть свойство природы пассивной силы.
Ответ на возражение 1. Хотя и говорится, что память, ум и воля суть три [разные] силы, но при этом имеется в виду вовсе не то, что подразумевал под этими [терминами] Августин, что со всей очевидностью явствует из его слов: «Те память, интеллигенция и воля, которые всегда присутствуют в душе – все равно, пользуемся мы ими или нет, – похоже, принадлежат одной только памяти, поскольку под интеллигенцией я разумею то, посредством чего мы мыслим при актуальном мышлении, а под волей – ту любовь или чувство, которое связывает ребенка и родителя»[132]. Отсюда понятно, что Августин использует три [вышеуказанных термина] не в смысле [определения] сил, но под памятью он понимает навык души к сохранению, под интеллигенцией – акт ума, а под волей – акт воли.
Ответ на возражение 2. Прошлое и настоящее могут порождать различие в чувственных силах, но отнюдь не в умственных, о чем уже шла речь выше.
Ответ на возражение 3. Интеллигенция вытекает из памяти как акт – из навыка, и об их подобии говорится именно в этом смысле, а не в смысле подобия сил.
Раздел 8. Отличается ли разум от ума?
С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что разум является отличной от ума силой. В самом деле, в книге «О духе и душе» утверждается, что «когда мы желаем подняться от низменного к возвышенному, то сперва призываем на помощь чувство, далее – воображение, далее – разум, затем – ум». Следовательно, коль скоро воображение отлично от чувства, то точно так же и разум отличен от ума.
Возражение 2. Далее, Боэций уподобляет ум вечности, а разум – времени[133]. Но одна и та же сила не может быть и в вечности, и во времени. Следовательно, разум и ум суть разные силы.
Возражение 3. Далее, человек наделен умом наравне с ангелами и чувством наравне со скотами. Но свойственный человеку разум, благодаря которому он называется разумным животным, является отличной от чувства силой. Следовательно, мы не погрешим против истины, если скажем, что он также отличен и от ума, который свойственен ангелу, по каковой причине последний и называется умом.
Этому противоречат следующие слова Августина: «То, чем человек превосходит неразумных животных, называется умом, или разумом, или сознанием, или иным каким, более подходящим именем»[134]. Следовательно, разум, ум и сознание суть одна сила.
Отвечаю: в человеке разум и ум не могут быть различными силами. Это со всей очевидностью можно показать на примере присущих им действий. В самом деле, мышление означает непосредственное схватывание интеллигибельной истины, тогда как при рассуждении мы ради познания интеллигибельной истины должны последовательно переходить от одной познанной вещи к другой. Поэтому ангелы, которые по природе обладают совершенным познанием интеллигибельной истины и которым не нужно переходить от одной вещи к другой, уразумевают истину просто и безо всякого рассуждения, о чем читаем у Дионисия[135]. А вот человек достигает познания интеллигибельной истины, переходя от одной [познанной] вещи к другой, и потому его [по справедливости] называют разумным. Таким образом, рассуждение по отношению к мышлению есть то же, что движение по отношению к покою или стяжание по отношению к обладанию, т. е. эти [термины] относятся к друг другу как несовершенное к совершенному Но коль скоро движение всегда начинается с неподвижности и завершается покоем, то и человеческое рассуждение, которое зиждется на исследованиях и открытиях, отталкивается от некоторых познаваемых просто первых начал и затем, пройдя через ряд суждений, путем анализа вновь возвращается к первым началам, в свете которых происходит исследование того, что было обнаружено [в пути]. Между тем, очевидно, что покой и движение никак не восходят к различным силам, но, напротив, только к одной (ведь и естественные вещи приводятся в движение [и удерживаются в покое] одной и той же природой). С тем большим основанием надлежит утверждать, что мы мыслим и рассуждаем через посредство одной и той же силы; следовательно, ясно, что в человеке разум и ум суть одна и та же сила.
Ответ на возражение 1. Данное перечисление основано на порядке действий, а не на различии сил. Кроме того, указанная книга не является авторитетной.
Ответ на возражение 2. Ответ очевиден из уже сказанного. Ведь ясно, что вечность сопоставима со временем как неподвижное с подвижным, и на основании этого Боэций уподобляет ум вечности, а разум – времени.
Ответ на возражение 3. Остальные животные настолько ниже человека, что не могут достигать познания истины, которую ищет разум. Человек же, пускай и несовершенно, достигает познания интеллигибельной истины, которую познают и ангелы. Поэтому сила познания в ангелах по роду не отличается от той, которая присутствует в человеческом разуме; просто она соотносится с последней как совершенное с несовершенным.
