лицо.
Врет! Если голос и взгляд он под контроль взял, то чувства – нет, они рвутся из него, и это почти агрессия, на меня направленная, он целует грубо, силу не рассчитывая, кусает мои губы и больно мне делает. Не выдержала, уперлась ладонью ему в грудь, отталкивая от себя.
- Дим, - выдохнула.
- Извини, увлекся, - он отстранился и улыбнулся. Протянул руку и большим пальцем мазнул по моей губе. – Кровь.
Я и сама ощущаю стальной привкус во рту. Хотела встать и умыться, но муж поднял мой бокал.
- Выпей лучше. Давай, давай, - он сам поднес бокал к моим губам, наклонил.
Бах.
Он меня напоить хочет – молнией сверкнула в мозгах догадка. Да. Хочет, чтобы я бдительность потеряла, и сама ему обо всем рассказала, а прикрывается нашим новосельем.
- Хорошо, - сделала глоточек вина, сухой, терпкий – его вкус перебил вкус крови во рту.
- Еще, Маргарита, - настаивает Дима. – До дна.
- Голова разболелась, - поставила бокал.
- Сейчас пройдет. Просто выпей еще, - он сверлит меня взглядом.
- Дима, - уперлась руками в стол, отклонилась. – Я не хочу.
- А с братьями своими выпила бы? – муж сощурился.
- При чем тут они?
- При том. Пей, - приказал он.
Пораженно фыркнула. И в знак протеста ударила по бокалу – он опрокинулся, и Греко лужицей растеклось по столу. Она закапала вниз, кап-кап в тишине по мозгам, на пол.
- Правду хочешь? – соскочила со стула. – Ладно. Никакие они мне не братья и никогда ими не были, ты сам это понимаешь. Так зачем тебе слышать о том, что было? Если ты уже обо всем догадался. Догадался ведь? – по его сверкнувшему взгляду убедилась, что да. И внутри все оборвалось. Вот. Я призналась. Он молча смотрит на меня. Мне душно и бежать хочется от этого разговора. Но Дима ничего не говорит. А на меня давит обстановка, знакомая кухня и вид из окна на освещенную фонарями лужайку. Зачем он притащил нас в этом дом? Ведь я была против. Отступила. – Все, Дим? Я пошла спать.
Вышла из кухни.
И он меня не остановил.
Глава 27
Глава 27
Открыла глаза и сразу посмотрела на место рядом с собой.
Пусто.
Как Дима лег спать я не слышала, хоть и пыталась его ждать, но часа два прошло, а в спальне он так и не появился. И меня выключило.
Может, совсем не ночевал?
Приподнялась на локтях и огляделась. Ни рубашки, брошенной на спинку стула, ни пиджака. Выбралась из постели и прошлепала босыми пятками до двери, выглянула в коридор.
Тишина.
А ведь время уже десять утра. Гриша не умеет так долго спать, он бы обязательно меня разбудил.
Сунулась в детскую – кроватка аккуратно заправлена. И игрушки не разбросаны, лежат на своих местах словно их не трогали. Внизу, в кухне в раковине стоит грязная кастрюлька из-под каши, две тарелки и две кружки.
Завтракали вдвоем и меня не позвали?
Распахнула дверь и вышла на крыльцо. Всего десять, а солнце уже печет, и трава искрится в его лучах, изумрудной кажется. Так красиво. Но участок пустой, ни сына, ни мужа.
Впервые у меня такое, что я Грише не пожелала доброго утра, что сын не рядом. Паника набросилась на меня, загнала обратно в дом. Взлетела на второй этаж, в спальне схватила сотовый.
Начала ходить по комнате и слушать гудки, что мне в ухо бьют. Дима не берет трубку, я грызу ноготь.
Что это значит?
Набрала еще раз.
И снова.
Муж ответил после пятой попытки, он бодро гаркнул в трубку:
- Да.
- Привет, - я, наоборот, присмирела. Вспомнила наш вчерашний разговор и мысленно обругала себя за несдержанность. Надо было молчать. До конца. Не поддаваться на провокации, не злиться, а если бы он сам что-то выяснил – все отрицать. Я думала об этом все два часа, пока ждала его ночью в спальне. Никак ведь не доказать, что было между мной и Северскими семь лет назад. Только Гришей. И сейчас его нет рядом, а у меня пот холодный ползет по спине. – Куда ты Гришу увез? – спросила несмело.
- А мне надо разрешения спрашивать, чтобы с сыном куда-то поехать? – Дима усмехнулся.
- Нет, но…я проснулась, а здесь никого. Ты ночевал дома?
- Не ночевал, - процедил муж, и у меня голова закружилась.
Он не спал дома, с утра забрал сына – что он хочет?
- Верни Гришу домой, - попросила и присела на кровать. – Я волнуюсь.
- А чего испугалась, можно узнать? – в его голосе веселье, он будто издевается. – Откровений своих вчерашних застыдилась, да, Маргарита?
- Где Гриша?
- Да со мной он, успокойся, - раздраженно выдохнул муж. – Уже в сторону дома едем, скоро будем. Поешь там.
Он бросил трубку. Сжала смолкнувший телефон и подошла к окну. От его слов стало чуть легче, но я не поверила, и успокоиться не смогу, пока не увижу сына.
Куда он с ним ездил, планов ведь не было?
Торопливо умылась и стянула футболку. Влезла в легкий белый сарафан, забрала волосы в хвост. Сполоснула грязную посуду. Открыла холодильник и поглазела на продукты. Аппетита нет, я только и делаю, что мечусь к окну и выглядываю, по дому хожу и прислушиваюсь.
Не выдержала, села на широкое крыльцо, прямо под солнцем.
Двадцать минут прошло, почему так долго?
За воротами послышался гул двигателя и шелест шин, я подскочила со ступенек. Ворота медленно разъехались, на участок плавно вкатила машина мужа.
Двинулась навстречу, высматривая, в салоне ли Гриша.
Там.
Помахал мне в окно – и я с облегчением выдохнула. Они припарковались, сын выскочил из машины, и я побежала навстречу. Подхватила его на руки, прижала к себе.
- Ну мама, - он пискнул, так крепко я его схватила.
- Вы где были? – заглянула в его счастливое лицо. – Почему меня на завтрак не позвали?
- Папа сказал тебя не будить.
- Выспалась? – Дима остановился позади Гриши.
Снизу вверх посмотрела на мужа, что столбом возвышается над нами и выпрямилась.
- Это что значит? – отпустила сына, и тот с визгом полетел по лужайке. – Дома не ночевал, ребенка с утра куда-то забрал.
- А ты ждала, что
