— Блестящая мысль, — отозвался Пуаро. — И вот еще что: сэр Бартоломью не пил коктейлей, но портвейн-то он пил?
— Да, он питал к нему слабость.
— Странно, что он не почувствовал в нем постороннего привкуса. Чистый никотин очень едкий и неприятный на вкус.
— Не забывайте, что, возможно, в портвейне не было никотина. Содержимое стакана подверглось химическому анализу.
— Ах да.., как глупо, что я запамятовал. Однако его все-таки отравили именно никотином, и он не мог не почувствовать этого неприятного привкуса.
— Не уверен, — в раздумье сказал сэр Чарлз. — Прошлой весной Толли перенес сильнейшую инфлюэнцу, и после этого обоняние и вкус у него заметно притупились.
— Ах вот оно что. Тогда понятно. Это значительно все упрощает.
Сэр Чарлз подошел к окну.
— Все еще штормит… Пошлю за вашими вещами, мосье Пуаро. «Роза и корона» хороша для сумасбродных художников, а вы, я думаю, предпочтете чистую и удобную постель.
— Благодарю. Вы чрезвычайно любезны, сэр Чарлз!
— Пустяки. Пойду распоряжусь.
Он вышел. Пуаро взглянул на мистера Саттертуэйта.
— Если позволите, я бы хотел вам кое-что посоветовать.
— Да?
Пуаро подался к нему и тихо сказал:
— Спросите Мендерса, зачем он подстроил аварию. Скажите, что полиция его подозревает, и посмотрите, как он себя поведет.
Глава 6
Синтия Дейкерс
Демонстрационный зал Модного дома «Амброзия Лимитед» поражал безупречным вкусом. Светлые, почти белые стены, толстые пушистые ковры приглушенных тонов, изысканно-блеклая обивка мебели. Лишь кое-где поблескивал хром, да одна из стен была расписана крупными геометрическими фигурами ярко-синего и лимонно-желтого цветов. Недаром оформлением интерьеров занимался модный молодой художник Сидней Сандфорд.
Мими Литтон Гор сидела в ультрасовременном кресле, немного напоминающем кресло дантиста, и смотрела, как перед ней, изящно покачивая тонким станом, проплывают юные и гибкие, как змеи, манекенщицы с прекрасными, скучающими лицами.
Мими всем своим видом старалась показать, что истратить на платье пятьдесят — шестьдесят фунтов для нее сущие пустяки.
Миссис Дейкерс, как всегда великолепно одетая, чувствовала себя здесь как рыба в воде, что сразу отметила про себя Мими.
— А как вам нравится эта модель? Как мило смотрятся эти бантики на плечах, вы не находите? А линия талии? Пронзительно! Пожалуй, я бы выбрала не красный, а вот этот новый, Espagnol[23], он интереснее — цвет горчицы с примесью красного перца. А вот этот цвет, vin ordinaire?[24] Неожиданный, правда? Совершенно пронзительный и невероятный! Хоть и немного наивный. В наше время одежда должна быть чуть-чуть забавной.
— Страшно трудно выбрать, — сказала Мими. — Понимаете, — она доверительно понизила голос, — прежде у меня не было возможности заказывать туалеты. Мы всегда были так ужасающе бедны. Помню, как прелестно вы были одеты в тот вечер в «Вороновом гнезде», и я подумала, что, когда у меня будут деньги, я пойду к миссис Дейкерс и попрошу ее мне помочь. Ах, как восхитительны вы тогда были!
— Дорогая моя, вы само очарование. Обожаю одевать молодых девушек. Так важно, чтобы девушка не казалась слишком уж неискушенной, понимаете?
«Уж кого не назовешь неискушенной, так это тебя. Сразу видно, прошла и огонь, и воду, и медные трубы», — подумала неблагодарная Мими.
— Вы такая яркая личность, — продолжала между тем миссис Дейкерс. — Вам не стоит одеваться как все. Ваши туалеты должны быть просты и пронзительны, но не броски, понимаете? Желаете заказать несколько платьев?
— Мне хотелось бы четыре вечерних платья, парочку на каждый день, ну и один-два спортивных костюма.
Манеры миссис Дейкерс стали еще приторнее. К счастью, она не знала, что на банковском счету Мими значится ровно пятнадцать фунтов двадцать шиллингов и что, более того, эту сумму она должна растянуть до декабря.
Перед взором Мими вновь замелькала стайка манекенщиц. А она тем временем, пользуясь короткими паузами в потоке профессионального красноречия миссис Дейкерс, старалась навести разговор на интересующую ее тему.
— Вероятно, с того самого вечера вы и не бывали в «Вороновом гнезде»?
— Нет, дорогая, я просто не могла. Это было так ужасно… И потом, в Корнуолле вечно полно художников. А я их просто не выношу. Они все такие нелепые.
— Да, вы правы, это было ужасно! — сказала Мими. — Бедный пастор Беббингтон, мы все так его любили.
— Настоящий обломок викторианской эпохи, на мой взгляд.
— Вы прежде никогда с ним не встречались? Нет?
— Я? С этим милым ископаемым? Не помню.
— Он что-то такое говорил… Правда, не о Корнуолле. Кажется, о Джиллинге.
— Разве? — Миссис Дейкерс посмотрела на Мими отсутствующим взглядом. — Нет, нет. Марсель, мне нужны другие модели — «Petite Scandale»[25], затем «Дженни», затем «Голубой Пату»…
— Как ужасно, что сэр Бартоломью тоже умер! — вставила Мими.
— Дорогая, у меня нет слов! Слишком пронзительно! Но я от этого только выиграла. Женщины — отвратительные создания, они обожают сенсации и толпами ко мне валят. Да, вот эта модель «Пату» будто специально для вас создана! Вы только взгляните на эти забавные и слегка жеманные оборочки! Благодаря им платье выглядит восхитительно! Так свежо и совсем ненавязчиво! Да, признаюсь вам, дорогая, для меня смерть бедного сэра Бартоломью обернулась благом. Некоторые, кажется, даже подумывают, уж не я ли его отправила на тот свет. Ну, а я им подыгрываю. Мои заказчицы — глупые толстые гусыни — пялят на меня глаза. Просто пронзительно! И потом, понимаете…
Миссис Дейкерс замерла на полуслове: появилась величественная американка, очевидно, какая-то именитая и богатая заказчица.
Пока американка отводила душу, набирая целую кипу дорогих туалетов, Мими удалось незаметно исчезнуть, предупредив помощницу миссис Дейкерс, что она еще немного подумает, прежде чем сделает окончательный выбор.
Выйдя на Брутон-стрит, Мими посмотрела на часы. Было без двадцати час. Еще немного — и она сможет приступить к осуществлению второй части своего плана.
Она не спеша прогулялась до Беркли-сквер и обратно. Ровно в час она остановилась у витрины и сделала вид, будто разглядывает китайские безделушки.
В это время на Брутон-стрит торопливо вышла мисс Дорис Симе. Не дав ей дойти до Беркли-сквер, Мими ее окликнула:
— Извините, могу я с вами поговорить? Я не отниму у вас много времени.
Девушка с удивлением обернулась.
— Вы ведь манекенщица из «Амброзии», да? Сегодня вы там были. Позвольте вам сказать что у вас необыкновенно прелестная фигурка.
Дорис Симе слегка смутилась.
— Благодарю вас, мадам, вы слишком добры, — сказала она.
— И у вас такое милое, симпатичное лицо, — продолжала Мими, — что я отважилась просить вас об одолжении. Может быть, мы позавтракаем в «Беркли» или в «Ритце» и поговорим?
Немного подумав, Дорис Симе согласилась: во-первых, ее мучило любопытство, а во-вторых, она любила вкусно поесть.
Усевшись за столиком и сделав заказ, Мими приступила к делу.
— Надеюсь, это останется между нами, — сказала она, — Видите ли, у меня задание — написать о разных женских профессиях. Не могли бы вы немного рассказать о своей?
Дорис была немного разочарована, но тем не менее вежливо согласилась и принялась рассказывать, сколько часов в день ей приходится работать, каково жалованье, какие преимущества и недостатки…
Мими записывала сведения в маленький блокнот.
— Как мило, что вы мне помогли, — сказала она. — Я ужасно невежественна в этих вопросах. Все мне не новинку. Понимаете, я очень нуждаюсь в деньгах, и небольшой гонорар мне совсем не помешает. Представляете, какая дерзость — явиться в «Амброзию» и сделать вид, что могу купить там несколько платьев! По правде говоря, до самого Рождества я смогу потратить на одежду всего лишь несколько фунтов. Если бы миссис Дейкерс это знала! Она, наверное, пришла бы в бешенство.
Дорис хихикнула.
— Да уж наверное.
— А неплохо я сыграла, правда? Похоже было, что у меня полно денег?
— Вы держались просто великолепно, мисс Литтон Гор. Мадам уверена, что вы закажете кучу вещей.
— Боюсь, бедняжка будет разочарована, — засмеялась Мими.
Дорис снова хихикнула. Ей понравился ленч, и сама Мими — тоже. «Эта юная леди — из высшего общества, но совсем не задается», — думала она.
Заручившись расположением мисс Симе, Мими теперь уже спокойно и смело завела разговор о ее хозяйке.
— По-моему, миссис Дейкерс — настоящая ведьма, правда?
— Да, мы ее терпеть не можем, это так. Но в таланте ей не откажешь, а уж деловая хватка у нее — можно позавидовать. Не то что другие знатные дамы — не успеют открыть такой же салон, как тут же прогорают: их знакомые аристократки одеваться-то одеваются у них, а денег не платят. А у нашей мадам железный характер, хотя, надо отдать ей должное, она всегда играет по правилам. Ну и, конечно, вкус у нее безошибочный.., знает, что к чему. У нее талант — для каждого найдет тот стиль, который ему больше всего подходит.
