Таким он был со всеми, только не с ней. И прекрасно. Пусть дурачит окружающих, но она-то знает правду. Знает, что представляет из себя этот человек, знает, что он…
— Что же мне делать? — в порыве отчаяния прошептала Маргарет, закрывая лицо ладонями. Но спустя мгновение вытерла слезы и медленно поднялась на ноги. Одна неделя, осталась всего одна неделя, и вся эта кутерьма закончится. Ей осталось прожить в этом доме всего семь дней, и больше она никогда не увидит его…
И никогда больше не придется притворяться, что появление Аллана не волнует ее. Не будет тех, пусть немногих, вечеров, когда он приходил домой рано, и они ужинали вместе, и ей не приходилось час за часом ждать, не послышатся ли звук ключа, вставляемого в замочную скважину, а потом шаги по лестнице.
Сколько ночей Маргарет провела без сна, прислушиваясь к звукам его шагов, гадая, что она будет делать, если они преодолеют последний пролет и остановятся возле ее двери.
Маргарет вздрогнула. Что с ней сегодня? Так можно совсем свихнуться. Необходимо что-нибудь предпринять, иначе она действительно сойдет с ума.
Прогулка. Прогулка утомит, снимет напряжение. Но сегодня пятница. Тротуары заполнены гуляющими парочками, которые держатся за руки, улыбаются друг другу.
Ладно. Тогда она спустится в спортзал и включит гидромассаж в бассейне. Это было одно из немногих приспособлений в доме, которыми Маргарет пользовалась без всякого стеснения, так ей полюбилось ощущение водяных струй, хлещущих по коже.
Правда, Аллан любезно предоставил жене полную свободу, разрешив делать в доме все, что захочется, но из предосторожности она пользовалась бассейном только днем, когда не было опасности быть застигнутой врасплох. Каким бы скромным ни был купальный костюм, не хотелось, чтобы он видел ее в нем.
Но сегодня бояться нечего. Еще не было семи часов, а Аллан вернется домой не раньше полуночи. По пятницам так бывало всегда. К тому времени Маргарет обычно уже давно лежала в постели, прислушиваясь к звуку открываемого замка и гадая, где он был и с кем.
Чтобы в голову и дальше не лезли идиотские мысли, Маргарет прошла в свою комнату, переоделась в простой белый купальный костюм и спустилась в спортзал.
Аллан открыл входную дверь и швырнул ключи на стоящий рядом стол.
— Мэгги?
Голос гулко прозвучал в тишине прихожей.
— Мэгги? Где ты?
Нервно пригладив волосы, Аллан пошел по комнатам. В такси, по дороге из бара, он предвкушал момент, когда войдет в дом и увидит ее. Теперь, оказывается, он в доме один, и предвкушение быстро сменилось разочарованием. Маргарет не было.
Может, следовало бы позвонить, предупредить, что планы изменились и что он едет домой? Но Аллан никогда еще не звонил — он либо был дома, либо его не было, так установилось с самого начала. И он сам не только хотел этого, он настоял на этом.
Да и что бы он ей сказал? Что возвращается домой из-за своей дурацкой выходки в баре? Что завелся после слов Брайана в ее адрес, хотя перед этим сам говорил и думал то же самое?
Аллан поднялся по мраморным ступеням лестницы на второй этаж, шаги гулко отдавались в пустом доме. Заглянул в библиотеку, в гостиную.
Как он и предполагал, везде было пусто. Лестница наверх, к комнатам Маргарет, исчезала в полутьме. Подойдя к ней, Аллан положил руку на перила и, подняв голову, посмотрел на закрытую дверь.
Может быть, она там? Когда он бывал дома, Маргарет почти не выходила. Иногда до него доносились звуки музыки. Аллан уже знал — она предпочитала Гершвина и Рахманинова. Он улыбнулся, подумав, что до появления в доме Маргарет вся музыка, сочиненная до шестидесятых годов, казалась ему не стоящей никакого внимания. Но теперь…
Из комнаты не доносилось ни единого звука. По всей видимости, она куда-нибудь вышла. Что ж, вечер был теплым, кафе на открытом воздухе еще не закрылись. Должно быть, Маргарет пошла прогуляться или встречается с другом — с тем, который иногда смешит ее по телефону.
Аллан вздохнул. Что с ним сегодня творится? От отвращения к самому себе он даже фыркнул. Вероятно, она, как и он сам, рада, что осталась всего неделя их совместной жизни. К тому же, черт побери, все, что сказал ему сегодня Брайан, было чистой правдой. Что сейчас действительно нужно, так это тяжелая физическая нагрузка, которая позволит размять одеревеневшие мышцы — а заодно и мозги…
Аллан снял пиджак и галстук. Полчаса на тренажере, подумал он, расстегивая рубашку. Нет, черт побери, час на тренажере и водный массаж в бассейне приведут его в норму.
Ступив на лестницу, ведущую в цокольный этаж, Аллан нахмурился. Неужели он забыл утром выключить свет? А что это за шум? Гидромассаж тоже остался включенным?
Он открыл дверь в зал и просто остолбенел. С поверхности горячей воды поднимался легкий парок, похожий на туман. И из этого тумана, подобно нимфе из древней легенды, поднималась Маргарет.
Аллан впился в нее глазами. Капельки воды на белоснежной коже в свете ламп сверкали как бриллианты. Золотые пряди каскадом ниспадали по спине. Простой белый купальный костюм почти не скрывал ее тела — мокрый материал стал почти прозрачным, позволяя видеть гордую, крепкую грудь, бутоны сосков и легкую тень в месте соединения бедер.
Но поразило Аллана и заставило сердце забиться сильнее не это, а ее лицо. И даже не широко распахнутые от неожиданности глаза и удивленно полуоткрытые губы, а откровенная радость, подобно молнии пробежавшая по прекрасным чертам при виде его, стоящего в дверях.
— Аллан? — Голос Маргарет звучал сдавленно. — Что… что вы здесь делаете?
Он обнаружил, что ему трудно говорить.
— Я… я изменил свои планы на сегодня. Мне захотелось… увидеть вас.
Маргарет нервно облизнула губы.
— Я… я не стала бы пользоваться бассейном, если бы… если бы знала, что вы… Послушайте, дайте мне вытереться, переодеться и…
— Нет.
— Аллан, пожалуйста…
Он двинулся вперед, и слова замерли на ее устах. Ноги стали как ватные, она вся дрожала.
Аллан был так прекрасен, прекрасен истинно мужской красотой. Рубашка, расстегнутая до самого пояса, обнажала загорелую, мускулистую грудь, покрытую завитками темных волос. Глаза — его глаза — были темнее обычного и горели огнем.
Подойдя к ней совсем близко, Аллан остановился.
— Мэгги, — хрипло проговорил он.
— Нет, — прошептала она, — пожалуйста, не надо…
И тут же, оказавшись в его объятиях, безвольно закинула голову назад.
Его поцелуй был горячим и таким требовательным, что она должна была бы испугаться. Но разве можно пугаться того, о чем мечтала столько бессонных ночей? Чувствовать его губы, проникновение языка, покусывание зубов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
