Пусть бы длиннее были тени, пусть контрастнее освещение, пусть бы местами кадр чуть-чуть дрожал — все эти «недостатки» работали бы на документальный фильм. Событие, о котором он рассказывает, так значительно, что малейшая попытка приукрасить его идет только во вред.
Эти дружеские размышления не должны обидеть способную и неутомимую группу кинолетописцев космоса. Они могут сказать: трудно бывает на съемках. Трудности эти известны.
Все, кто стоит рядом с космонавтами, кто направляет их работу, кто готовит наши полеты, должны с еще большим вниманием относиться к людям, которым доверена летопись великого дела. При всех событиях, при всех опытах и тренировках всегда должно найтись место для человека с кинокамерой. Ведь не случайно же при расчете багажа космонавтов в кабины космических кораблей были доставлены телекамеры, а сами космонавты снимали Землю на кинопленку и по праву стоят в одном ряду с операторами, создателями бесценных фильмов о нашей дороге в космос. Новых успехов вам, летописцы земных и космических дел!
28 октября 1962 г.
Слово космонавтов
Вчера наш корреспондент В. Песков встретился с четырьмя людьми, побывавшими в космосе.
Юрий Гагарин в этот день работал в космическом центре. Герман Титов вернулся в Москву после отпуска. Андриян Николаев и Павел Попович встречались с москвичами.
— Космический корабль идет к Марсу. Скажите два слова по этому поводу.
— На эту просьбу корреспондента космонавты ответили:
Ю. Гагарин:
— Сколько ни живи на земле, сколько ни узнавай — человеку всегда мало. Человек должен идти дальше и знать больше. Вот уже к Марсу летим. Был мальчишкой, казалось: до этого часа — тысяча лет. Но вот, оказывается, как быстро идут наши дела: первый спутник, первый полет человека, четверо суток над земным шаром, и вот уже Марс на дороге. Вы, конечно, хотите спросить: а скоро ли человек поднимется на корабль, уходящий к Марсу? Честно скажу: не знаю. Я в равном положении со всеми, кто мечтает привезти на Землю горсть марсианской «земли». Это было бы здорово — привезти на Землю горсть марсианской «земли»! Не станем гадать, когда это будет.
Я думаю, люди нашего поколения смогут обнять человека, видевшего Марс.
Г. Титов:
— Весть о полете «Марса-1» я услышал в отпуске. Как раз под рукой была книжка о фантастическом путешествии к Марсу. И вот в одно мгновение фантастика отстала от жизни. К Марсу летит корабль. Наш корабль. Мы первые. Так и должно быть. Радость. Гордость… Каждый наш человек испытывает эти чувства. Дорога у нашего «Марса» очень далекая. Будем ждать вестей.
Будем терпеливо ждать вестей. Вести с Марса!
Голова кругом идет…
А. Николаев:
— Даже зная, что такое звездные километры, трудно поверить: марсианская даль становится близкой. Возможны фотографии старика Марса… Трудно поверить, но это реальность. Я думаю, все мы сегодня должны снять шапки перед нашей Наукой.
П. Попович:
— …Как это в песне: «Я верю, друзья, караваны ракет…» Вот и еще одна ракета унесла наш советский корабль. Вот мы уже сможем узнать: пыльные тропинки у дальних планет или не пыльные, есть ли тропинки или нет. Если нет тропинок на дальних планетах, коммунисты земляне проложат.
Что еще сказать? Космонавты хорошо знают, какое это сложное дело — вывести корабль на дорогу к дальней планете. Летит! Очень здорово получилось: праздник — и он летит. Мы будем идти со знаменами, будем поднимать тосты, а он летит. Свой тост я бы поднял за всех, кто прокладывал путь «Марсу-1». За всех, кто сидит сейчас и будет в праздник сидеть у приборов, кто ловит голос нашего «Марса», кто разгадывает для Земли, для нашей страны, для нашей науки новые тайны Вселенной. За наши будни и праздники!
4 ноября 1962 г.
Приложение к аттестату
Эти снимки два дня назад сделаны в полтавском селе Кулаженцы. Речь пойдет не о спортивном соревновании. Это — десятиклассники.
Из школы они едут на колхозный двор. Так же вот дружно они уезжают вечерами домой в соседние хутора. Так же дружно они приезжали на колхозное поле.
Сейчас на поле остались только кукурузные листья. На меже мокнет калина под осенним туманом. Одинокий сарыч с телеграфного высматривает добычу под кукурузными листьями. Поздняя осень. В белом высоком здании школы даже днем приходится включать электричество, чтобы разглядеть на доске мудреные формулы. Эти ребята последний раз в эту осень сели за парту. Они самые старшие в школе. Они для первоклассников вывесили у входа плакат: «Ласково просимо», они показывают кино, ведут передачи по школьному радио. Они, правда, не прочь вот так, всей «командой», на велосипедах погонять гусей на лугу и даже могут разбить футбольным мячом стекло. Такой возраст. Сегодня разговор об отметках. Завтра о трудовых делах разговор.
У этих ребят из села Кулаженцы в этом году разговор сразу и об отметках, и о делах трудовых.
Это бригадир Лида Карпенко и ее одноклассник Коля Вергун.
Разговор вот какой.
Пришли вести в Москву: школьная бригада собрала с гектара по пятьсот пудов зерна кукурузы. В редакции не поверили: на полтавской земле взрослые редко получали такое. Позвонили. «Да, — говорят, — вырастили».
Очень захотелось поглядеть на ребят, ну и, само собой, разведать «секреты» работы — пятьсот пудов не шутка!
Два дня я был у кулаженцев. Сидел за партой, слушал школьное радио, ездил на велосипеде. Обыкновенные ребята. В классе половина девчонок, половина мальчишек. Веселые. Завидуют Поповичу. Очень любят петь «Верховину» и «У нас еще до старта четырнадцать минут…» Как везде, готовились к празднику. С удовольствием показали желтые кукурузные горы.
В школе и в поле всегда вместе.
— Точно. Каждый гектар — пятьсот пудов!
Присели на кукурузу. Шелушим початки и выясняем: как же получилось пятьсот?
— А що казать? Робылы, та и всэ…
— Лида, ты расскажи…
Лида Карпенко, черноглазая в белом свитере девушка. Она непререкаемый авторитет в классе. Она управляла бригадой. В ее сторону, стараясь, чтобы я не заметил, кто-то из ребят кидает кукурузные зерна.
— Робылы, та и всэ… По снигу возылы навоз. Попросылы добрых симян. Ну, сиялы, як положено. Потим пололы, пасынковалы, опыленье робылы. Трактор на поли робыв, та и мы з сапочкой приходылы. Радио по всих хуторах с 3 вечора оголошую: «Збор коло школы…» Булы и загар и мозоли. А осинь пришла — наивыщий в классе Миша Голян (ось вин сидыть) подняв руки. Подняв руки Миша Голян, а кукуруза выше рук! Дуже добрая выросла… Дудка Иван робыв на тракторе. Батько механизатор, так Ваня навчився. Ну и вси мы тут, на поли, вчилысь…
Вот и вся история о школьном урожае. Двадцать гектаров земли — десять тысяч пудов зерна. Старшие классы работали в поле. Для прошлогодних десятиклассников был выделен особый участок на этой земле. Там у звеньевой Шуры Пунько результат такой же высокий.
Был в школе праздник урожая. Прикидывают сейчас ребята, какие покупки для школы сделать на заработанные деньги. С директором Павлом Григорьевичем Батраком мы говорим о главной сути школьного урожая.
— Десять тысяч пудов… Ребятам, конечно, приятно знать, что при подсчете всего полтавского урожая и эти пуды были положены на весы. Но важно было не просто вырастить урожай. И худой хозяин бросает в землю зерно — авось что-нибудь вырастет. Надо было вырастить очень хороший урожай. Теперь ребята видят: нет никаких тайн и секретов в успехе.
Трудолюбие, дисциплина, организованность — вот что главное для хозяина на земле. Честно работай, и земля честно заплатит за труд. Большинство наших ребят остается в колхозе. Понимаете, как важно здесь, в школе, научить человека мудрости земледельца? А ведь это — самое ценное приложение к нашему школьному аттестату зрелости человека. Я, если хотите знать, с судьбой этих ребят связываю все доброе, что надо сделать на селе и на земле. А дел очень много…
Гребенковский район, Полтавская область.
3 ноября 1962 г.
Чернотроп
После медного звона погожей осени наступает пора ожидания холодов. Если сверкнули звезды — быть завтра морозу. А чаще нет ни солнца, ни звезд. Чернотропом зовут дождливую пору ожидания зимы.
«Сегодня-завтра, сегодня-завтра…» — падают в светлую лужицу капли с рябины. Сегодня-завтра все забелеет. Каждый след будет виден.
А пока жухнет одеяло из листьев. Россыпью гвоздей лежат в лужице колючки от елок. Только кукушкин лен бодро зеленеет в березняке. Простились птицы с уснувшим, оцепеневшим лесом. Только дрозды, увлеченные пиром, снуют по рябине. Но тут же, на ветке, зваными гостями сидят свиристели и снегири — вестники белых узоров.
