— Хорошо, мы к тебе вернемся и поможем, — сказал он наконец.
— Не стоит, — возразила Люкса. — Мы с Авророй справимся и сами.
— Мы вернемся! — заявил Арес.
С величайшей осторожностью Грегор и Арес доставили еле живого зубастика Говарду и тут же вернулись к утесу. Одного за другим они осматривали мертвых мышей. Понимая, что ответить им никто не сможет, пытались найти хоть какие-то признаки жизни хоть у кого-то: ниточку пульса, слабый вздох, неуловимое движение, просто теплое тело…
Но живых больше не было.
По пути назад Грегор с остервенением думал о въевшемся, казалось, в кожу запахе смерти — он чувствовал, что каждая пора дышит теперь этим запахом. Изуродованные мертвые тела… Теперь он хорошо знал, какие кошмары будут сниться ему в ближайшие годы.
Говард делал все возможное и невозможное, чтобы помочь зубастику. Одна из передних лапок мыши была сломана, и Говард сделал ему фиксирующую повязку. Он втер целебную мазь в израненное, изувеченное тельце. Дав зубастику пить — чайную ложечку, не больше, воды, — примерно через час положил в мясной бульон хлебные крошки и нарезанную на малюсенькие кусочки рыбу и дал зубастику поесть.
Вода и еда придали раненому сил, и он даже смог промолвить несколько слов, начав со своего имени: Картик. Говард смог получше рассмотреть повреждения на его теле: ребра сломаны не были, хотя удар на них пришелся сильнейший, зато на голове была рана, да и обезвоживание и голод тоже сказались на его состоянии. По повреждениям на тельце невозможно было сделать вывод о том, что произошло, но мучить его дальше расспросами Говард не позволил. Он сделал зубастику компресс на голову, дал ему немного обезболивающего и еще одно лекарство от отеков и продолжал понемножку его кормить.
Босоножка рвалась помогать, и Говард поручил ей петь зубастику колыбельные песенки. Она тут же опустилась на корточки возле несчастного зубастика и своим нежным голоском начала петь все, что знала. Это были в основном песенки из детских телепередач, которые она смотрела. Когда они закончились — она перешла к репертуару подземных песенок, включая песенки про пауков, рыбку и летучих мышей.
Летучая ты мышка,Надень мои штанишки,Я дам тебе покушать творожок.А плюшки печь я буду —Тебя уж не забудуИ дам тебе румяный пирожок.
Потом она запела песенку про мышей и королеву, видимо, решив, что Картику это понравится.
А зубастик, погляди-ка, раз-два-пять,Покрутился, повертелся — и лег спать.Угодили все в ловушку, раз и два и три,Попрыгали, побегали и спать легли, смотри.Мама и папа,Сестра и братишка,Спать улеглись все зубастики-мышки.Может быть, даже уснут навсегда.Больше не встретишь ты их никогда.
Картик медленно погрузился в сон, и Говард поблагодарил Босоножку за ее заботу.
Воодушевленная обнаруженным в себе новым талантом, Босоножка решила использовать его по полной и начала искать, кому бы еще попеть колыбельные. Все были и так вымотаны, а теперь вынуждены были вновь и вновь слушать репертуар Босоножки — пока она сама не утомилась. Тогда Грегор, Люкса, Говард, Аврора, Найк и Арес собрались на совет, а светил им Фотос Свет-Свет.
— Что ж, то, что мы увидели сегодня, — невероятно трагично. Но теперь мы по крайней мере знаем, что идем в правильном направлении, по следам зубастиков, — сказал Говард.
— Нашей заслуги в том нет, — возразила Люкса. — Мы ведь выбрали этот путь вынужденно, другого нам не оставалось. И мы пойдем по их следам до самого конца Царства теней.
— А потом? — спросил Грегор.
— Что потом? — не поняла Люкса.
— Ты предполагаешь продолжить их поиски и дальше, вместо того чтобы вернуться в Регалию?
Она не ответила, но он и так знал, что правильно ее понял. Люкса не собиралась возвращаться домой. Не для этого она стояла на коленях и произносила клятву, возложив руки на корону.
— Но мы не можем так поступить. Мы и так наломали дров и просто обязаны вернуться домой как можно скорее, — вмешался Говард. — И там предстать перед Советом, потому что у нас уже достаточно фактов, чтобы убедить Совет. К тому же теперь у нас есть живой свидетель, Картик.
— Вы можете возвращаться. А мы с Авророй пойдем дальше, искать зубастиков, — упрямо сжала зубы Люкса. — Кто-то должен прекратить этот геноцид.
— Кто-то, но не ты, дорогая кузина. Я скорее свяжу тебя и силой доставлю в Регалию, чем позволю тебе остаться здесь одной, — резко произнес Говард.
— Она дала какую-то клятву, — тихо сказал Грегор. — Там, возле утеса.
— Клятву?! — Говард взглянул на Люксу, и его лицо потемнело. — Надеюсь, не Смертельный обет?
Люкса молча кивнула.
— О, Люкса, что ты наделала! Ведь ты еще маленькая! У тебя нет власти! И армией ты не командуешь! Как ты собираешься держать свое слово?!
— Единственным способом, который есть в моем распоряжении, — ответила Люкса. — Я пойду вслед за зубастиками. И Совет будет вынужден послать армию, чтобы вызволить меня.
— Что-то они не выслали никакую армию, когда ты пропала в крысином Лабиринте, — возразил Грегор.
— Тогда все думали, что она умерла, — пояснил Говард. — А сейчас все не так. Сейчас они действительно будут вынуждены это сделать. Тем более если она дала эту клятву.
— А как они об этом узнают? — поинтересовался Грегор. — Что-то я не наблюдаю в Царстве теней чьих-либо разведчиков.
— Ты думаешь, только у людей есть уши? — ехидно спросил Свет-Свет. — У светляков они, кстати, тоже имеются, и у зубастиков. Бац, кстати, слышала клятву и уже успела рассказать о ней мне. Мы в Царстве теней, не в Мертвых землях. Кто знает, сколько еще разных существ могли, скрываясь в темноте, ее слышать?
«Много», — подумал Грегор, вспомнив о странных звуках, которые сопровождали клятву Люксы. Вот почему она улыбнулась тогда — она хотела, чтобы ее услышали.
— Половина Подземья уже в курсе, что она это сделала, — вздохнул Говард. — И обратного пути теперь нет.
— Я бы не свернула, даже если бы могла, — резко заявила Люкса.
— Но ведь тебе всего двенадцать! — воскликнул Грегор. — Разве это может считаться?
— Может, — сказал Говард. — В тот момент, когда весть о клятве дойдет до ушей Совета, — она уже дойдет и до наших врагов. И не будет никакой возможности отменить ее или от нее отказаться. Учитывая все обстоятельства, все это означает только одно.
— Что же? — спросил Грегор, понимая, что ничего хорошего не услышит.
Люкса посмотрела на него в упор:
— Это означает, что я объявила крысам войну.
ГЛАВА 15
«Так вот, значит, как начинаются войны…» — подумал Грегор.
Не с противостояния двух армий на поле боя, когда вооруженные до зубов бойцы только и ждут сигнала к атаке…
Не с вторжения крыс, волной хлынувших на улицы Регалии…
Не с пикирующих на ничего не подозревающих крыс летучих мышей…
Нет, все начинается тихо и незаметно.
В какой-нибудь уютной комнате, или на природе, или вот как сейчас — в туннеле, когда кто-то наделенный властью решает, что время пришло.
— Нет, — сказал Грегор. — Ну нет. Нужно сначала попытаться найти другие способы это остановить.
— Слишком поздно, — ответила Люкса. — Находясь в Регалии, я никогда бы не смогла объявить эту войну! Я и на безобидный пикник с трудом смогла отпроситься! А здесь, вдали от города, я свободна в своих решениях!
— Так, может, тебя потому и держали в городе — чтобы ты ненароком не объявила кому-нибудь войну! — не удержался Грегор.
— Ты что, не видел эти мертвые тела, Грегор?! — взвилась Люкса. — Что, по-твоему, мне оставалось делать? Просто сидеть и смотреть, как моих друзей убивают?
— Ну, мы не можем знать планов крыс относительно зубастиков, — вмешался Говард. — Но мы знаем, что вся их история — это кочевания с места на место, кузина. И возможно, большинство зубастиков сейчас уже достигли своего нового места обитания и находятся в полной безопасности, обустраивая свои гнезда.
— Но они покинули старые гнезда не по доброй воле! — не сдавалась Люкса. — И те сотни, которые лежат там мертвые, не выглядят особенно счастливыми!
— Ладно! Но все равно — почему ты не хочешь сначала поискать какие-то другие возможности, кроме объявления войны? — спросил Грегор.
— Например? — Люкса смотрела на него в упор.
— Сейчас мне ничего не приходит в голову, — растерялся под ее взглядом Грегор. — Но я подумаю — и обязательно предложу что-нибудь менее экстремальное!
— Отлично. Если тебе придетчто-то в голову — я с великим удовольствием тебя выслушаю, — ответила Люкса. — Уверена, это будет нечто потрясающее!
