начало еще сильнее привлекать в Люси. Она могла дать ему то, что так сильно интересовало его.
Но он боялся задать вопрос. Почему он такой странный? С людьми совсем не умеет разговаривать. Но я все равно расскажу ему про городскую обстановку.
– Там есть тысячи различных увлечений. Столько же и кружков. Если хочешь играть музыку, то играй, никто не мешает. Хочешь рисовать, обязательно найдешь красивые места и пейзажи для этого.
Парню так понравилось мое описание. Что он желал добавки, но язык не давал ему получить информацию.
– Почему ты переехала в эту “глушь”?
А вот этот вопрос его совсем не касался. Но он продолжал на меня смотреть и разглядывать. Отводя взгляд в сторону, я показала, что не готова ответить на вопрос.
Это лучше держать в тайне.
Лучше просто забыть прошлое и начать жизнь заново. Это будет необычайно сложно.
Дойдя до магазина, мы разошлись. Но меня заинтриговали мостом. Я видела его, но боялась приблизиться.
Лучше сначала сходить в магазин, а потом уже обследовать такое популярное место как мост.
В городе популярны обычно клубы, или похожие места для тусовок чтобы отдохнуть.
– Здравствуйте. – Сказала я кассиру.
Через пару минут я вышла с бутылкой молока и парой Чупа Чупсов. Раньше когда у меня были друзья, я покупала сразу горстку таких конфет, чтобы всем хватило. И сейчас привычка никуда не исчезла. Но мне придется их съесть в гордом одиночестве.
Меня продолжала тянуть за собой продолжение дороги ведущей на мост. Он будто заманивал меня или предупреждал.
Медленными шажками я продвигалась к мосту. Иногда я оглядывалась, чтобы оценить обстановку. Кого я искала или боялась – сложно было сказать. Скорее всего, я себя просто успокаивала.
Дойдя до моста, мне сразу же захотелось сигануть с него в реку. Но я вовремя остановилась, заметив его неглубокое дно. Если кто-нибудь решит отсюда спрыгнуть, его придется долго соскабливать с камней.
Захотелось пройти дальше по мосту. Он был коротким, но высоким.
Мне рассказывали про универмаг или даже про железную дорогу. Которую считают самым технологическим местом в пригороде.
Как бы я не интересовалась местностью моего проживания, много времени прошло с того момента как я пообещала папе сходить в магазин.
Поэтому в ускоренном темпе пошла обратно домой.
Идя с Джошем, я не запоминала дорогу, но такие определяющие места как вывески или пожарные гидранты помогали понять, куда мне дальше идти.
Я начала ощущать нечто странное. Будто холодок по телу пробегает. Но на улице нет ветра. Оглядываясь, я начала замечать других людей, которые пялились на меня.
Им хотелось надо мной издеваться или смеяться. Они уже мечтали в своих головах о планах со мной.
От осознания, что все от меня что-то хотят я еще сильнее ускорила шаг, а глаза панически бегали от одного уголка глаза к другому.
Они смотрят на меня.
Надо быстрее идти домой.
Изо угла вышел незнакомый парень. Он тоже смотрел на меня и начал идти в туже сторону, где мой дом.
Они идут за мной.
Паника начала овладевать мной, мои ноги еще сильнее ускорились, перейдя на легкий бег.
Уши начали ощущать чей-то бег. А ноги, благодаря которым я бежала стали улавливать чужой бег.
Они бегут за мной.
Перейдя на бег, я начала слышать чьи-то голоса. Все это было в моей голове, но ей не хотелось этого осознавать. Инстинкт отчаянно пытался спасти меня, заставляя бежать по знакомому пути в сторону дома.
Увидев свой новый дом, я начала бежать еще быстрее. В жизни я не могла так сильно бежать, мне явно кто-то помогал. Бег чужих людей усиливался, догоняя меня, а голоса, сливающиеся в единую массу, становились более агрессивными и громкими.
Добежав до дома и быстро открыв дверь, я чуть не выломала ее. Закрывшись на все возможные замки, которые были, включая тех которых не было я начала медленно успокаиваться.
Дыхание нормализовалось, а глаза перестали моргать сфокусировавшись на одной точке. А именно вешалке, где висели курточки и сумки.
– Как поход? – Вышел отец в повседневной одежде. Раскрашенной и измазанной краскою.
Я молчала и будто не слышала его голос.
– Опять атака? – Голос папы звучал уставшим.
Мой папа работает художником. Он давно хотел переехать, но последние обстоятельства заставили съехать в пригород.
Мой взгляд на мир – начал возвращаться.
Сердце приходило в норму. А легкие начали работать в обычном режиме.
Но язык все еще отказывался говорить.
Папа ушел на кухню.
Он всегда так делал когда видел меня в настолько плохом состоянии.
В последний раз паническая атака дала знать о себе на пути к новой школе. Тогда мне помогли София и Коннор. На них я смогу положиться они точно ничего плохого мне не сделают.
– Выпей. – Папа поднес стакан с холодной водой.
Самым действенным способом меня успокоить был хлесткий удар по щеке. Благодаря ему я могла вернуться в настоящий мир и продолжать трезво мыслить.
Взяв стакан в руки, я начала жадно пить воду.
Но дыхание временами мешало этому.
– Молодец что сходила в магазин я поработаю и приготовлю ужин. – С этими словами он ушел с продуктами на кухню, а потом заперся в своей рабочей комнате.
Его комната была развешана его будущими картинами. Черно белыми набросками, которые вдохновляли его. И огромным набором художника, в котором было столько жизненно важных для этой профессии вещей, что глаза разбегались, не желая этого видеть.
Придя почти в норму, я вернулась в свою комнату.
В ней же я открыла комод и взяла в руки фотографию моего бывшего класса.
На ней все улыбались. И я была счастливой, но в тот момент я не знала, что жизнь приготовила для меня. Если бы я тогда не совершила ту ошибку, то наверняка осталась в городе, с теми, кого раньше считала друзьями.
Мой телефон завибрировал.
На него пришло сообщение.
Номер был очень сильно похож. Поэтому я даже не читая сообщения пошла к папе.
Подойдя к двери в его творческую комнату, я долго сомневалась.
Заходить или нет?
Зачем отвлекать?
Но я все же постучалась и вошла в комнату.
Все стены были разноцветными. Одна из картин была синего оттенка, на ней была нарисована сосна, под которой что-то прячется. Мой отец хотел кого-то изобразить. Того кто спрятал себя глубоко под землей.
– Извини, пожалуйста. – Я начала с извинений.
– Ничего, в голову все равно ничего не приходит. – У отца был творческий застой.
Я говорила папе, что мне давно надо поменять номер телефона. Не знаю как,
