Алиса вела себя все также замкнуто — то ли реально обижалась (кто их знает, этих андроидов), то ли ей перепрошили модуль контроля — не исключено, что влияние Миллера простиралось и на социальщиков.
Тем не менее, водить машину вне утвержденных маршрутов я по-прежнему не мог, так что ехал сейчас в такси.
На улице накрапывал мелкий дождь, отчего моя хандра только усиливалась.
В кабинете Сельдингера меня ждал сюрприз.
— Ежи! — радостно приветствовал меня доктор. — У нас новости!
Я вопросительно поднял брови. — Знакомьтесь! — Сельдингер сделал широкий жест рукой. — Это — Сильвия, ваша будущая, так сказать, партнерша!
— Скорее — напарница! — ухмыльнулся Макс, подавая мне стакан с горячим кофе.
Я кивнул, уставившись на Сильву, ожидая, что та сейчас ляпнет что-то вроде «А мы уже знакомы!», но та глянула на меня, словно видела в первый раз.
— Мы решили, что добавление в проект еще одного участника позволит ускорить процесс развития аватаров, — сообщил мне Миллер, откладывая в сторону свой смартфон. — Будете помогать друг другу, тем более, что у вас сейчас там намечается довольно сложный этап, насколько я могу судить.
Мне захотелось ответить ему, что уж он-то должен был бы знать это наверняка, как представитель студии, разрабатывавшей игру, но сдержался.
— Сильва уже прошла все необходимые исследования, процент совместимости у неё довольно высокий — восемьдесят четыре процента, — рассказывал Сельдингер, счастливо глядя на Сильву, словно та была его дочерью-первоклашкой, получившей первую отметку в школе. — Теперь нам нужно дождаться окончательного результата тестов и подтверждения Логруса — это займет не более получаса — и можем начинать! Вы ведь готовы сегодня приступить к погружению немного позже, пропустив вперед даму, Ежи?
— Конечно, — согласился я.
Сильва сидела на краешке стула, потупясь, и сложив руки на коленях, словно и в самом деле была примерной ученицей. К счастью, сегодня она пришла без своей боевой раскраски и шипасто-металлических нарядов, и выглядела почти привлекательно, расчесав обычно спутанные взлохмаченные волосы на ровный пробор. Из-под рукавов блузки виднелись розовые шрамы на тонких предплечьях.
Было в её облике что-то елейное, пай-девочковое.
Впятером в кабинете Сельдингера было тесновато, и Макс сказал, что пойдет в лабораторию готовить Логрус, и я направился с ним.
— Быстро вы её нашли, — заметил я.
— Да, повезло, в каком-то смысле, — согласился Макс. — Вчера пришла анкета, я уже буквально в числе последних отправил её на скрин-чек паттерна, и тут выдает — восемьдесят четыре! Сельдингер прыгал чуть не до потолка — хотел прямо вечером её вызывать, еле отговорил. С утра с ней возится.
— А у неё что, разве какие-то проблемы с генетикой? — небрежным тоном спросил я. — По виду так не скажешь…
— Ну, это ты просто плохо смотрел, — усмехнулся Макс. — У неё с психикой нелады — это сразу видно. Вон, руки все порезаны, суицидальные попытки, или их имитация, как минимум. Ну, и еще там есть кое-что, но тебе Ежи, извини, не могу рассказать — конфиденциальная, как ты понимаешь информация. Скажу лишь, что там есть что корректировать. Хотя, мне кажется, с таким показателем совместимости, Сельдингер её и совершенно здоровой бы взял…
«Странно», — подумалось мне. Если критерий совместимости играет такую важную роль — получается, наличие генетической патологии вообще вторично. Это неприятным образом перекликалось с тем, что вчера говорил Нильс.
Макс, тем временем, щелкал тумблерами и что-то набирал на панелях.
Серебристые башенки-соты начали издавать тихое гудение, между ними появилось голубоватое облачко.
— А когда я оцифровывался, были красные лучи, — заметил я вслух.
— Верно! — согласился Макс. — Но ты вроде как активировал Логрус, так что теперь это — его постоянное рабочее состояние.
Хм. Значит, я был первый, кто прошел через оцифровку искусственного интеллекта? Я подошел ближе, разглядывая облако, и вдруг в моей голове прозвучало короткое слово: «Нет».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это было настолько похоже на системное уведомление в игре, что я даже непроизвольно дернулся, но нет — я все еще оставался в лаборатории.
— Осторожнее! — сказал Макс по-своему истолковав мое движение. — Он может фонить статикой.
На лестнице, между тем, послышались голоса, и в комнату, наклоняя головы, вошли Сельдингер, Миллер, и следом — Сильва.
При виде Логруса, ее глаза расширились, она поглядела на меня, и я заметил тревогу в её взгляде.
«Что, страшновато?» — усмехнулся я про себя. А ты думала…
— Ну-с, Сильвия, проходите сюда, садитесь вот в это кресло, — засуетился Сельдингер. — Вот так, да… Можете расслабиться — процедура абсолютно безболезненна, Ежи подтвердит — верно, Ежи?
Я кивнул.
— Вот и отлично! Просто расслабьтесь и дышите глубже… Да? Готовы? Макс, включайте!
Макс лихо козырнул, и, с улыбкой повернул какой-то рубильник.
Сильва закрыла глаза. Голубое облако начало опускаться на её голову, на какой-то момент мне показалось, что Сильва словно исчезла — остался только голубой контур, но потом я понял, что это игра отблесков на электродах — в лаборатории почему-то потемнело.
— Что у нас с освещением? — с неудовольствием спросил Сельдингер. — Макс, в чем дело?
— Что-то не пойму, — с недоумением отвечал тот. — Похоже, скачок напряжения…
Однако, спустя секунду, лампы снова вспыхнули обычной яркостью, и, одновременно с этим, голубое облако пропало.
— Merde! — выругался Сельдингер. — Макс! Что происходит?! Где Логрус?!
Макс лишь пожал плечами — его лицо выглядело тревожным, он снова защелкал тумблерами и лихорадочно набирал на панели какие-то комбинации.
— Доктор, что с девушкой? — Миллер наклонился над обмякшей в кресле Сильвой. — Мне кажется, она не дышит…
— Что?! Не может быть! — Сельдингер довольно бесцеремонно отпихнул его и заглянул в лицо Сильве. — Просто глубокий обморок, видимо, от перепада напряжения… Он приподнял верхнее веко Сильвы, нахмурился, качая головой и коснулся пальцами её шеи. Нервно облизнул губы. Изменился в лице.
Миллер повернулся к Максу. — Реанимационную бригаду сюда! Живо!
Макс, бледный, как полотно, опрометью бросился к дверям.
— Доктор, помогите мне уложить её! — командовал Миллер. — Ну же!
Сельдингер, побелевший, и трясущийся, казалось, не соображал, что от него требуется.
Миллер, досадливо крякнув, подхватил тело Сильвы и положил его на пол.
Опустившись тут же рядом с ней на колени, начал ритмично давить сцепленными в замок ладонями на ее грудную клетку.
— Этого не может быть… Это не могло случиться! Абсолютно исключено… — бессвязно бормотал Сельдингер.
Я приблизился, словно сомнабула, к багровеющему от натуги Миллеру, продолжавшему непрямой массаж сердца.
Глаза Сильвы широкими застывшими зрачками, уставились в потолок. Голова безвольно покачивалась в такт движениям Миллера, и, по её остекленевшему взгляду, я понял, что все усилия Миллера уже тщетны.
В комнату ворвались врачи с дыхательной аппаратурой и дефибриллятором, меня оттолкнули в сторону — один бросился вводить в горло Сильвы силиконовую трубку, другой — сменил Миллера; третья девушка стремительно накладывала на грудь Сильвы электроды.
— Изолиния!
— Адреналин!
— Амбушку!
Замелькали шприцы, потянулись прозрачные трубки, запищала техника.
Макс потянул меня за рукав, и мы вышли в коридор.
— Что случилось, Макс? — еле вымолвил я. — Ведь это… Это должно было быть безопасно!
Макс лишь отрешенно покачал головой и развел руками. — Не знаю! Произошло что-то необъяснимое! Логрус — он словно… взбесился!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хочешь сказать, — я понизил голос, — он убил её? Искусственный интеллект?
Макс промычал что-то нечленораздельное. — Нет, — выдохнул он. — Невозможно!
Вышел Миллер, отряхнул брюки, отдуваясь, промокнул лоб платком.
— Скверно, — сказал он.
— Она… — я не договорил, и невысказанный вопрос повис в воздухе.
