А уж как разозлится радушная хозяйка – страшно представить! Мамаша Джентри, чтоб вы знали, дама весьма крупных габаритов, телосложения гренадерского, способная нанести вам значительные увечья. И, судя по весенне-летнему выражению лица мамаши Джентри, эта процедура доставит ей удовольствие.
Корделия устроилась в кресле лицом к залу – то есть именно там, где обычно предпочитаю сидеть я. Но в этот вечер мне было все равно где сидеть, лишь бы напротив Корделии.
Итак, Корделия расправила юбку, откинулась на спинку кресла и обвела взглядом ресторан.
– Здесь очень мило.
Обеденный зал у Джентри и впрямь ничего, нарядный. Веселенькие такие скатерти в красно-белую клетку, и на каждом столе – букетик красных пластмассовых цветов в белой вазочке.
Следующий жест Корделии подтвердил то, о чем я уже давно догадывался. В ней есть шик! Взяв красную салфетку, сложенную конусом на тарелке, Корделия развернула ее и аккуратненько разложила на коленях. Я был в восторге. Моя предыдущая дама заткнула уголок салфетки в вырез платья наподобие детского слюнявчика. Впрочем, как выяснилось чуть позже, слюнявчик – это как раз то, что ей было нужно.
Справившись с салфеткой, Корделия слегка растерялась. Все поглядывала то на наш столик, то на соседние, то на меня. Я же, признаться, не сразу сообразил, что она ищет меню.
А дело в том, что меню как такового у Джентри не водится. Вас тут обслуживают по-домашнему, то бишь выставляют на стол блюда, а вы уж сами раскладываете по тарелкам все, что приглянется. Ассортимент закусок и гарниров неизменен – жареная кукуруза в початках, тушеный зеленый горошек, опять же тушеная фасоль и картофельное пюре. Так что вам остается лишь выбрать основное блюдо.
Перечень же имеющихся в наличии основных блюд предусмотрительно напечатан на картонных подставочках для тарелок. Но завсегдатаям ресторана не приходит в голову поднимать тарелку и изучать список, поскольку фирменные блюда мамаши Джентри вся округа знает наизусть: цыпленок гриль, свиная отбивная, стейк с кровью и жареная рыба.
Где-то я читал, что в ресторанах Европы американцев узнают с первого взгляда по тому, как они режут мясо. Понятия не имею, что мы делаем не так. Может, путаемся, в какой руке держать нож, а в какой – вилку? Скорее всего. Это я к слову. В ресторане «У Джентри» вы запросто вычислите приезжего. Никто другой не станет заглядывать под тарелку и читать меню.
– Меню у тебя под тарелкой, – понизив голос, сообщил я Корделии. – Но я и так скажу, что здесь можно выбрать.
И начал было перечислять. Однако моей даме требовалось документальное подтверждение. Я еще не дошел до «свиной отбивной», а Корделия уже подняла тарелку. Краем глаза я заметил, как народ за соседними столиками оживился.
Нет, что ни говорите, а бестактность в человеке неистребима.
Как только одна из дочерей мамаши Джентри приняла наш заказ, – мы выбрали жареного цыпленка, и я, сами понимаете, воспринял такую солидарность вкусов с глубочайшим удовлетворением, – Корделия начала выпытывать результаты моего визита к Делберту Симсу.
Честно признаюсь, я надеялся, что разговор примет более интимную окраску… С другой стороны, грех было жаловаться на судьбу. Я сидел в ресторане с хорошенькой девушкой, и ее внимание было направлено только на меня! Думаете, я обольщался? Ничего подобного. Обо всем помнил – и о том, что передо мной клиентка, и о том, что для Корделии наш ужин, вероятно, всего лишь деловая встреча… Подумаешь. Во-первых, нужно уметь наслаждаться моментом. А во-вторых, разве плох бизнес в качестве, так сказать, завязки отношений?
Я самым подробнейшим образом передал рассказ Делберта о вечере, который стал последним для бабули. А сам, заметьте, не упускал возможности полюбоваться изумительнейшими глазами Корделии. Сообщив ей, что рассказ Делберта не дал почти ничего нового, я добавил:
– Симс подтвердил, что они с бабулей в свое время были помолвлены.
Корделия не на шутку удивилась.
– Что ты говоришь! – Она недоверчиво покачала головой. – Трудно представить себе бабулю рядом с кем-нибудь, кроме дедули. – И тепло улыбнулась. – Они так мило смотрелись вместе.
Я решил, что докладывать о несостоявшихся надеждах Симса на воссоединение с бабулей нет никакого смысла. Старина Делберт, наверное, просто размечтался вслух. Не более того.
– А когда ты в последний раз видела их вместе? – спросил я.
Корделия пожала плечами.
– На Рождество. – В глазах ее блеснули слезы, а голос дрогнул. – Мой муж согласился приехать на недельку перед Рождеством. Погостить. Юнис, Джо Эдди… в общем, вся семья собралась за праздничным столом у бабули дома. И все было так… так замечательно…
Клянусь, я изо всех сил старался уловить, о чем говорит Корделия, но успеха не добился. В голове отпечаталось только одно слово. Муж. У меня пересохло во рту. Корделия сказала… «муж»?! Нет, гораздо хуже – она сказала «мой муж»!
До этой минуты мне даже в голову не приходило, что Корделия может быть замужем. Фамилию-то она назвала девичью. Терли. Хотя… может, она из тех ультрасовременных дамочек, которые наотрез отказываются в придачу к мужу получить и его фамилию?
Форменное свинство с их стороны, если хотите знать мое мнение.
Я мог бы, между прочим, и сам догадаться, что Корделия замужем. Такая женщина – и свободна?! Разве что в стране поголовно слепых и глухих мужчин.
Очень надеюсь, что мне хватило силы воли не показать всю глубину своего разочарования.
– Нужно было бы почаще их навещать, – продолжала Корделия, – но на меня столько всего свалилось… Этот развод, потом переезд на новую квартиру…
Ваш покорный слуга, естественно, опять потерял нить разговора. И сердце, чего греха таить, пустилось вскачь. Так она в разводе! В разводе! Ну не чудесно ли?!
Чудесно? Или как раз наоборот? С какой стати мужчина в здравом уме решится на развод с такой женщиной? Меня так и подмывало задать этот вопрос вслух. Но сами понимаете – разве об этом спрашивают? Слова-то какие подобрать, вы мне скажите? «Кстати, ужасно любопытно, кто из вас оказался несносен – ты или он?»
Да если б вы и решились задать подобный вопрос, на честный ответ рассчитывать в любом случае не приходится. Оно и понятно. Ну как вы, к примеру, представляете себе это признание? «Ах да, не скрою, я превратила его жизнь в ад, а ему, к счастью, хватило соображения удрать».
Черта с два вы дождетесь такого от женщины. Лично я ни капельки не сомневаюсь, что, пока мы с Корделией ужинали, Клодзилла потчевала какого-нибудь бедолагу байками о том, за какого кошмарного, невыносимого типа ее угораздило однажды выйти замуж. Парень-то наверняка и спросить не потрудился – Клодзилла выложила всю информацию по собственной инициативе. Мне, в принципе, плевать. За мужской пол обидно! Сидит какой-нибудь олух, развесив уши, и внимает увлекательнейшей сказочке о том, что я состою с Рипом в противоестественной связи.
– …но мы с бабулей все-таки поддерживали отношения, – донесся до меня голос Корделии. – Регулярно переписывались. Раз в три недели или около того.
Я кивнул.
– И когда же ты получила от нее последнее письмо?
Лучше бы не спрашивал. Голубые озера опять наполнились слезами.
– Недели… недели… за две.
Я отлично понял, за две недели до чего.
– Самое обычное письмо? Может, что-нибудь тебе показалось странным? Нет?
У столика возникла мамаша Джентри с корзинкой свежеиспеченного хлеба, крекерами и тарелкой крупно наструганной моркови… Дама-гренадер обнажила в улыбке устрашающе длинные зубы и удалилась. Но я успел улыбнуться в ответ. Между нами… оставить улыбку мамаши Джентри без ответа, на мой взгляд, чревато непредсказуемыми последствиями.
Корделия сморгнула слезы и сунула в рот морковную стружку.
– Я как-то об этом не думала, но теперь… когда ты спросил… Бабуля ведь жаловалась в письме на какого-то своего приятеля. Рэй… дальше не помню.
Я намазал маслом душистый ломоть хлеба. Итак, опять этот Рэй Петерс. Уже в который раз его имя всплывает в связи с бабулей.
– И что именно она писала о Рэе?
– Ну-у… вроде бы он ей на нервы действовал. Хвастался всем вокруг, что его цветник лучше, чем бабулин…
По словам Верджила, мистер Петерс покинул наш бренный мир около года назад. Следовательно, к тому моменту, когда бабуля жаловалась на этого несносного хвастуна, он уже месяцев пять как почил в бозе. Может, стоит пообщаться с ближайшими соседями Рэя Петерса?.. Корделия прервала мои размышления.
– Послушай, Хаскелл, – сказала она, наклонившись ко мне через стол. – Как по-твоему, этот Рэй не может быть тем самым, кто… кто…
Я отрицательно покачал головой.
– Вряд ли.
Но переубедить Корделию не удалось.
– Подумай, Хаскелл! – Она укоризненно помахала морковкой. – А если, к примеру, Рэй сошел с ума? Если он помешался на своем цветнике и боялся, что бабуля его переплюнет…