а кто-то и вовсе — на селе остался. Замуж там повыскакивали и остались. Вот с них-то я и начну, пожалуй.
Где там мои соцсети потерялись?
Глава 10.2
А вот так повезти мне точно не может. Или может? Да нет, такое везение нынче — из ряда фантастики.
Интересно всё же жизнь устроена. Как так могло получиться, что Ленка Сидорова, та, которой мы всем миром помогали сдавать экзамены, и которая клялась и божилась, что диплом ей нужен исключительно для матери, чтобы уже отстала от неё, теперь — директор сельской школы. И судя по школьному сайту, далеко не первый год.
Вот это диплом для мамки.
Так, мне нужно немного успокоиться и хотя бы примерно обдумать, как я объясню Ленке свою просьбу.
Распахнула настежь дверь на балкон, позволяя прохладному осеннему воздуху проветрить помещение и мои кипевшие мозги, и пока занимала все незанятые углы тетрадями, методичками, конспектами, всё думала, что скажу Ленке и как бы нам умудриться обосноваться на материке.
Засовывая очередную кипу рабочих материалов в нижний ящик стола, наткнулась на оставленные здесь визор и переводчик.
Сколько я уже не разговаривала с Раджем? Интересно, они с Перком всё ещё на планете или стартанули отсюда при первой возможности?
Почему-то мне казалось, что я обязательно почувствую то, что Раджа больше нет рядом со мной. Что мой персональный ангел-хранитель больше не приглядывает за нами, и моя жизнь вернулась в свою прежнюю колею.
Хотя прежней она точно уже не будет.
Во мне росла твёрдая убеждённость, что у меня всё получится. Что мы обязательно уедем отсюда и детям не придётся знакомиться с гениальным планом мамашки. И если не Ленка, то кто-нибудь мне обязательно поможет. Но начну всё же с неё, вот прям завтра и позвоню — сегодня точно кто-нибудь подслушает разговор и потребует объяснений.
И пока я барахталась в своих гениальных планах, не заметила, что на визоре заморгала кнопочка.
Вот зачем он звонит? Попрощаться хочет?
Ну уж нет, такого разговора я точно не выдержу. Разревусь как полная идиотка. Лучше уж так пускай улетает.
Всем известно: долгие проводы — лишние слёзы.
Со всего маху загнала запретный ящик вглубь стола и швырнув тетради на заправленную кровать, выскочила из комнаты.
* * *
На следующий день была рассеяна как Птичкина Галя из прошлого выпуска. Ну просто всё валилось из рук, а сосредоточиться на чём-либо можно было и не пытаться. Думаю, приди районная комиссия на смотр урока, в обморок бы попадали от расстройства.
После уроков домой сразу решила не идти, а попробовать поговорить с Леной. Всё-таки времени свободного у нас немного: как закончатся у голубков деньги, так сразу и примутся нас стращать.
На вызов Ленка долго не отвечала, скорее всего, и отвечать не хотела, но после сто двадцать пятого гудка я всё-таки услышала долгожданное:
— Сидорова, слушаю.
— Чего? Какая ещё Сидорова, тебе по статусу Еленой Павловной положено быть и только, — рассмеялась я. — Привет, Ленка. Это Света некогда Беликова.
— Чтоб меня черти разорвали. Да ладно, Белочка, ты? Какими судьбами?
— По делу, конечно, — вздохнула я.
— Выкладывай, — прямо по-директорски приказала Ленка.
Пришлось выкладывать всю нашу ситуацию, заменив персонажей на «мою подругу и её племянников». Долго расписывать, к слову, не пришлось. Думаю, у неё в учениках присутствуют и такие дети, которых кормят всей деревней. Потому что после окончания моего рассказа она лишь спросила:
— Когда сможете приехать?
— Ты с чего взяла…
— Свет, не морочь мне голову, — устало перебила старая подруга. — История стара как мир. Приютила ребят, полюбила, тут явилась мамаша, которой дети и сейчас нужны как зайцу стоп-сигнал. Тут любой подумает, куда податься. В общем, было бы просто великолепно, если бы вы в ближайшее время оказались здесь. Мне позарез нужен учитель начальных классов. Желательно, со стержнем. Четвёртый класс остался без учителя, так они скоро всю школу по кирпичику разнесут. Вот и будем обе получать выгоду от сложившейся ситуации. Идёт?
— А что с жильём? Можно будет где-то приткнуться на первое время? — пришлось брать быка за рога.
— Решим что-нибудь. В крайнем случае, у меня поживёте — дом большой.
Я смотрела на свой телефон и боялась поверить в то, что не всё потеряно, что мы скоро уедем отсюда. Теперь нужно детей подготовить. Я, конечно, не думаю, что они будут против переезда, но мало ли какие-то неучтённые факторы я из виду упустила. И снова вся надежда на гибкую детскую психику.
Я стояла неподалёку от школы, сжимая в руках телефон и лихорадочно соображая, как решиться провернуть всё, что мы только что обсуждали с Ленкой, когда весёлый голос Ирочки Воронцовой заставил меня медленно обернуться и застыть с открытый ртом.
— Здравствуйте, Светлана Андреевна, у вас сейчас такой вид, какой был у папы, когда мы увольняться ходили. Вы что тоже уволиться решили? Жалко, малышня вас любит.
Точно! Вот с кем ещё можно поговорить относительно переезда.
Воронцов обязательно должен мне подсказать, какие могут возникнуть сложности при таком нестандартном переезде. Ведь и дураку ясно, что не просто так Сергей ребёнка привёз на остров.
— Здравствуй, Ирочка, скажи, пожалуйста, а папа твой дома? — только сейчас обратила внимание на то, что за спиной у девочки рюкзак, а в руках пакет со сменкой.
— Дома, конечно, только он работает, скорее всего.
— Ничего, если папа не сможет сейчас со мной поговорить — приду к вам в гости вечером, если получится. Ты пироги любишь?
— Кто же их не любит? Особенно сосиски в тесте! Мне кажется, это самая вкусная еда, которую придумали люди! Их даже собаки любят, и коты! А ещё я даже мышке одной давала попробовать, так и она съела все крошки. Представляете?
В эту самую минуту Ирочка вдруг превратилась в обыкновенного ребёнка… ну хорошо, почти обыкновенного.
Глава 10.3
Мы шли по залитому солнцем Горному, не обращая ни на кого внимания, и вели разговоры о тонкостях высокой кухни: о том, какой вкусный бывает жареный хлеб, или макароны с луком и морковкой; или о том, как вкусно затолкать кусок булки в банку из-под сгущёнки, тогда булка вкусно пахнет и на ней даже могут оказаться капельки этого лакомства…
И так вышло, что я не сразу сообразила, что Ирочка стала вспоминать еду из какой-то прошлой жизни:
— Вы знаете, я теперь даже не ем
