зелёный хлеб, он совсем не вкусный и плохо пахнет, а ещё папа никогда не берёт ту еду, которую выбросили. А мама часто так делала и меня учила: мы ходили в городе к складам, и мама рассказывала, у кого можно спросить еду, которую всё равно скоро выбросят. Но мне это не нравилось: люди часто на нас кричали… и обзывали по-разному.
Здесь Ирочка остановилась и стала всматриваться в проходящую мимо кошку, которая несла в зубах то ли мышку, то ли крысёнка — я не стала всматриваться. А вот Ирочка пригляделась и со счастливой улыбкой обратилась ко мне:
— Знаете, как ей сейчас хорошо будет. Крысёнок вон какой упитанный, и кошке теперь будет сытно, и животик урчать не будет. Крысы везде себе еду найти могут, а вот кошкам хуже, правда, здесь, на острове, с этим тоже всё в порядке. А ведь это очень неприятно, когда в животе пусто… иногда даже больно.
И рассмеялась.
Рассмеялась смехом, свойственным только этой девочке.
Чему она радовалась, я не знала. То ли тому, что кошке теперь будет сытно, то ли тому, что теперь у самой Ирочки живот не болит от голода.
Поняла, что разговаривать с Сергеем прямо сейчас не смогу, слишком много эмоций бурлило в моей душе. Поэтому попрощавшись с Ирочкой у двери её подъезда, поплелась к себе домой, обдумывая всё услышанное, а заодно и то, с каким вареньем будем печь сегодня пироги.
Однако оказавшись дома и бросив сумки с тетрадями в коридоре, поплелась на балкон, даже не переодеваясь. Дети умчались по своим делам, поэтому я, завернувшись в тёплый плед, абсолютно спокойно устроилась в своем гнезде, не забыв прихватить с собой кружку кофе.
Всё-таки я не зря выпросила у директора полдня свободы. Ничего, мои ученики отлично повеселятся с первоклассниками на продлёнке, а мне нужно хоть немного собраться с мыслями.
Наверное у каждого человека есть такое место, где он может побыть самим собой. В своей комнате я была окружена работой. Неисчезающие стопки тетрадей, учебники, постоянно включенный компьютер и даже выглаженная одежда на вешалке — не давали мне расслабиться. На балконе были только я, кофе и тишина.
Ну ладно, в последнее время, наша компания частенько увеличивалась на сигареты и мысли о Радже.
Это было просто ненормально! Я оказалась в такой ж… сложной жизненной ситуации, и при этом постоянно прокручивала наши долгие разговоры. Воспроизводила в мыслях образ Раджа, его жесты, мимику…
Прекращала бы ты, Света, дурью маяться. У любой нормальной женщины должен быть такой вот недосягаемый мужчина в мыслях. Потом ещё повспоминаешь, а сейчас было бы неплохо сосредоточиться на деле.
Но у меня не выходило.
Никак.
Сколько я просидела на балконе — не знаю. Буквально утонув в мыслях о себе, детях, жизни Ирочки, возможной перемене места жительства, что даже не сразу обратила внимание, что уже совсем скоро придут Саша с Аней, а я так и сижу перед переполненной пепельницей и пустой кружкой.
Всё же надо брать себя в руки, убирать улики своего пребывания на балконе и бежать на кухню.
Кряхтя аки старая бабка, поднялась со стула и обвела взглядом уже привычную мне картину. Знакомый, какой-то даже родной пустырь, за нашим домом, крыши заброшенных гаражей и океан… Совсем скоро придётся привыкать к другим видам, лучше они будут или хуже — неизвестно, но, кажется, пришла пора сделать следующий шаг.
Шаг вперёд!
Собираясь в гости к Воронцовым, я всё думала, что именно спрошу у Сергея. Нужно было как-то и полезными знаниями запастись и самой не спалиться. Каким-то чудесным образом выяснить подробности его переезда на остров, но при этом не дать понять, что я хочу увезти детей отсюда.
К вечеру пирог был приготовлен, баночка с яблочным повидло не забыта, а Сашка даже не поленился сосиски в тесте накрутить. Благо теста в морозилке хватило на всё. На всякий случай даже пачку чая в пакет забросила.
К соседнему дому бежала, как угорелая. Во-первых, было неимоверно страшно — единственный фонарь во дворе не горел, а тяжёлые тучи не давали проникнуть лунному свету на землю. Ну и во-вторых, хотелось донести вкусности если не горячими, то хотя бы тёплыми.
Так не хотелось сегодня уходить из дома. Сашка с Аней устроились на кухне с оставшимся пирогом, сериалом и полным заварником свежего чая, а я бегу к Воронцовым, неизвестно на что рассчитывая. С чего вдруг Сергей станет делиться со мной подробностями своей жизни?
Вот ведь, угораздило же пообещать Ирочке прийти именно сегодня.
Квартиру, в которой жили Сергей с дочкой, я нашла легко. В их подъезде свет горел только в трёх окнах. И два из них на втором этаже, куда мне и нужно было.
— Света? — удивился Сергей, открыв входную дверь. — Ты здесь чего?
— Ой, пап, я забыла тебе сказать, что Светлана Андреевна сегодня придёт к нам в гости чай пить, — выглянула в коридор девочка. — Да вы проходите, не бойтесь, я вам нашу комнату покажу.
Я смотрела в озадаченное лицо хозяина квартиры и очень хорошо его понимала. Тут самим есть толком нечего, не то, что незадачливую гостью разносолами угощать.
— Сергей, извини, что я без предупреждения, только мне очень поговорить с тобой нужно, и я принесла Ирочке сосиски в тесте, — выдала я, протягивая Воронцову пакет с дарами, — она сказала, что их очень любит.
На этой фразе лицо Воронцова ещё более вытянулось, но, тем не менее, он шире открыл дверь, позволяя мне пройти внутрь квартиры.
— Кто же их не любит? — только и спросил хозяин квартиры, закрывая за мной дверь.
Глава 10.4
На маленькой кухне Воронцовых было очень уютно, правда чтобы разместиться за столом, пришлось сначала убирать кисточки, бумагу и краски, которые приготовила девочка для творчества.
Чай пили оживлённо болтая. Правда, болтала в основном Ирочка, рассказывая о том, сколько всего интересного на острове и как ей здесь хорошо. Сергей же чай пил молча, смотря в свою кружку, словно там были зашифрованы все ответы на невысказанные вопросы.
Но как только девочка оставила нас одних за столом, тут же грубо поинтересовался целью моего визита.
— И чего ты явилась?
А мне как-то сразу стало жуть как неуютно под этим его взглядом. Словно на детекторе лжи проверять меня собрался и заранее знал, где я буду врать.
— Да я просто пирог Ирочке пообещала…
— Свет!
—
