Далее – полтора часа езды в практически полной темноте, и вот приближается станция Карымская.
Несколько двухэтажных жилых домов с облупленной штукатуркой.
Тепловоз стоит с включенными фарами, кабина светится уютным светом.
Большое трехэтажное здание какого-то учреждения.
Повалившийся дощатый забор.
Магазин «Лилия». Дверь с надписью «Пакгауз». Магазин «Минутка».
Поезд останавливается на станции Карымская.
К пассажирам вагона присоединяется семья: мама, маленькая девочка и большой мальчик.
Полковник в отставке со своим соседом-цыганом смотрят при помощи DVD-плеера бои без правил.
Трудно сказать, когда в вагоне появился пассажир-цыган со своей пассажиркой-цыганкой. Не было, не было, и вот – есть.
Пассажир-цыган солиден, бородат, речь правильная, на груди золотой крест. Пассажирка-цыганка стара, молчалива.
Маленькая девочка, только что появившаяся в вагоне вместе с мамой и братом, громко произносит: ни фига себе, и поезд отправляется.
Пятый день
Уже почти все можно разглядеть, и, как поется в китайской патриотической песне, алеет восток. Значит, уже день.
Поезд подъезжает к станции Шилка.
Слева высятся огромные заводские корпуса, это не руины, корпуса более или менее в порядке, но, кажется, они пустуют.
Мимо проехали два сцепленных между собой электровоза ВЛ-80.
На отдаленном пути стоят три красивых сине-голубых пассажирских вагона.
Домики на склоне сопки.
Поезд остановился.
В вагон вошли два голоса, мужской и женский. Голоса спрашивают, где их места. Вот и вот, отвечает голос-проводник. Голоса устраиваются поудобнее.
И отправление.
Слева сопки, справа сопки, между ними зеленая долина.
Еще двое суток. Целых двое суток. Ну, ничего, ничего. Надо потерпеть, подождать. Вот скоро будет станция Чернышевск, потом Могоча, еще небольшое время спустя – Ерофей Павлович, а там и до Биробиджана недалеко. Развлечение.
На склоне сопки, на фоне рассветного неба – покосившийся дощатый забор. Кажется, что он не огораживает ничего, кроме неба.
Одинокий деревенский дом вне какого-либо населенного пункта, просто одинокий дом на склоне сопки. Рядом с домом огород.
Крошечный служебный домик у подножья сопки, рядом с железной дорогой, белый кубик со стороной примерно два метра, с двускатной крышей и одним оконцем. Служебный домик, судя по всему, обслуживает стоящий рядом светофор.
Ужасающий двухэтажный деревянный барак с двумя нелепыми крылечками на станции Приисковая.
На вершине сопки стоит человек и машет рукой.
Хорошее солнечное утро.
Станция Чернышевск-Забайкальский. Поезд останавливается здесь.
Промышленное предприятие, заводская труба. Много хрущевских пятиэтажек. Здание школы или, может быть, ПТУ. У входа в школу или ПТУ толпятся юные люди, уже около восьми, юным людям пора идти в школу или ПТУ, и они сейчас пойдут.
Крупный населенный пункт, большая станция.
Поезд прибывает на станцию Чернышевск-Забайкальский.
У полной девушки на соседней боковой полке звонит телефон. Полная девушка отдает по телефону указания насчет мяса. Пусть все по накладным сдаст, проверь обязательно, если что, звони.
На станцию Чернышевск-Забайкальский приполз грузовой поезд с легковыми машинами и военной техникой.
По платформе идут молодые люди криминального вида в кепках.
Никто не вышел, никто не вошел, состав пассажиров вагона не изменился.
Поезд отправляется со станции Чернышевск-Забайкальский.
На станции Могоча встречаются два поезда, Москва – Владивосток и Владивосток – Москва. Когда поезд Москва – Владивосток прибывает на станцию Могоча, на соседнем пути уже стоит поезд Владивосток – Москва. Поезд Владивосток – Москва почти сразу отправляется в сторону Москвы, а поезд Москва – Владивосток минут через пятнадцать отправляется в сторону Владивостока.
Населенный пункт Могоча расположен в широкой пойме порожистой реки. А вдали – сопки.
Недалеко от станции Амазар обнаружился остов маленького зеленого автомобиля. Такие выпускали в Советском Союзе специально для инвалидов. В народе их называли «инвалидками». Они оснащались мотоциклетными двигателями.
Интенсивность грузового движения на Транссибирской магистрали поражает воображение. Товарные составы здесь ходят гораздо чаще, чем поезда нью-йоркского метро ночью.
Низенькое служебное железнодорожное здание с надписью «ПЧ-11, 3 околоток».
На отдельном пути станции Ерофей Павлович стоит аккуратная, чистенькая цистерна с надписью «тренажер».
Окружающая природа изменилась: сопки теперь покрыты густым лесом.
Полковник в отставке с цыганом играют в карты. Цыган организовал прослушивание современной цыганской русскоязычной песни при помощи мобильного телефона Nokia. В частности, прозвучала песня «Давай лавэ».
На станции Мадалан обнаружилась уникальная водонапорная башня: ее верхняя часть не шире нижней, как обычно, а чуть уже.
Шестая ночь
Прибытие на станцию Тыгда. Население вагона заметно выросло. Станция Тыгда подарила вагону десять-двенадцать мужчин, занимающихся тяжелым физическим трудом. Некоторые из них (большинство) пьяны, в том числе один из трех новых непосредственных соседей. Новые непосредственные соседи моментально легли на свои полки и уснули. Наверное, они сильно устали на своих тяжелых физических работах.
Один из новых пассажиров примерно на третьей минуте своего пребывания в вагоне разбил стеклянную дверь, ведущую в предбанник перед туалетами.
Наголо бритый наглый парень спрашивает у проводницы, сколько стоит услуга застилания постельного белья. А то я не умею, я в армии не служил. Если ты такой беспомощный, я тебе бесплатно застелю, говорит проводница.
Некоторые из мужчин, занимающихся тяжелым физическим трудом, пытались пить водку, но быстро уснули. Вагон погрузился в тишину, нарушаемую разве что точечным индивидуальным храпом.
Проводница сказала, что теперь состав пассажиров будет постоянно меняться: чем ближе к Владивостоку, тем поезд все больше будет напоминать трамвай.
Вспомнилась идиллическая полупустота вагона, когда пробирались через горы к Байкалу и ехали байкальским берегом.
Отправление поезда от станции Тыгда.
Шестой день
Сопки практически сошли на нет. Природа снова, как и перед Красноярском, напоминает природу средней полосы.
Прибытие поезда на станцию Свободный. Состав пассажиров вагона пополнился пареньком с сумкой и мужичком без сумки. Отправление поезда со станции Свободный.
По мосту через широкую и даже отчасти величественную реку Зея.
Храп одного из непосредственных соседей.
Непосредственные соседи, соседство с которыми началось на станции Тыгда, должны выйти на станции Бурея, совсем скоро. А там, глядишь, появятся новые непосредственные соседи. Остается надеяться, что это будут порядочные, совестливые, высоконравственные, тактичные, деликатные, а главное – малоразговорчивые (можно немые) люди.
По мосту через широкую, но в этом месте пока еще не очень величественную реку Томь.
Прибытие поезда на станцию Белогорск. В соседний отсек заселяется группа военнослужащих срочной службы, демобилизовавшихся из российских Вооруженных сил.
Окончание путешествия обещает стать интересным, ярким, насыщенным событиями.
Ох, ох.
Отправление поезда со станции Белогорск.
Станция Завитая не принесла никого и ничего нового, хорошо, очень хорошо.
Дембеля куда-то ушли, но, кажется, не насовсем.
Непосредственные соседи покидают вагон на станции Бурея, как и предполагалось. На их месте пока никто не появился.
Природа за окном поражает своей средне-русской обычностью, особенно по сравнению с тем, что было вчера и позавчера.
Сейчас уже можно говорить со всей определенностью: от того измененного состояния сознания (извините за выражение), которое имело место на третьи и четвертые сутки пути, не осталось и следа. Это была своего рода экстатическая, хотя при этом ровная, спокойная радость от самого факта нахождения в таком непривычно дальнем путешествии, от того, что уже пройдено несколько тысяч километров и еще больше предстоит пройти. В этом состоянии все объекты кажутся в равной степени интересными и даже прекрасными, будь то заснеженные горные вершины, воды Байкала, электровозы ВЛ-10 и ВЛ-80, нелепые серые гаражи или руины промышленных зданий.
О причинах возникновения этого состояния остается только догадываться. Есть некоторые основания предполагать, что дело именно в расстоянии, в пройденных километрах. Возможно, сыграли некоторую роль проносящиеся мимо пейзажи (некоторые из них были, мягко говоря, необычны). А может, это просто так получилось. В конце концов, человек способен иногда впасть в необычное состояние где угодно: на собственной кухне, на лекции по основам бухгалтерского учета или в книжном магазине «Москва».
