Я никогда не был трусом, но от одного вида этого чудовищного следа волосы на затылке у меня встали дыбом. С конца мезозоя мир не видел ни в одном живом существе — даже в человеке — такой неистовой необузданной животной жестокости, как в этом тираннозавре. След на песке напоминил мне, что я не на пригородной прогулке, а на земле, где прежде никогда не ступал человек. Я отдавал себе отчет в том, что затягивая свой визит в меловой период, рискую повстречать хозяина этих следов или кого-то, подобного ему. Поэтому я решил снова отправиться в путь. Я хотел двигаться вперед по шкале времени — к эпохе человека, останавливаясь лишь для того, чтобы определить свое местоположение во времени и подкрепиться.
Но в первую очередь я должен был отдохнуть, а уж затем заняться сбором этих больших орехов и зажарить еще одного омара, а может быть двух, чтобы прихватить их с собой. Последнее было очень важным. Хотя я не видел особых трудностей в предстоящем путешествии, кто мог сказать когда и где я смогу пополнить запасы еды и питья? Допустим, мне это и не понадобиться, но… А до того, как я улечу отсюда, стоит пройтись по берегу в поисках моллюсков, чтобы собрать по десятку каждого вида, который я смогу найти. Еще мне хотелось, перелетев через горы, осмотреть первобытные леса и обитателей страны ящеров и с безопасного расстояния, понаблюдать игры и борьбу древних гигантов!
Я собирался отдохнуть до полудня но, когда я проснулся, уже наступил поздний вечер.
Конечно, ни о каком сборе моллюсков не могло быть и речи. Ночь мелового периода не располагает к легкомысленным прогулкам. Перед сном я принес пару орехов и положил рядом с «часами». Поздним вечером, сидя под пальмами и любуясь морской гладью, залитой лунным светом, я проткнул один из орехов острой веткой коралла и выпил его молоко. Второй орех я оставил на утро.
Ночь выдалась теплой, хотя скорее всего — все ночи здесь такие. Яркая Луна, показалась мне более однотонной и безликой. Лик ее еще не был изуродован метеоритными кратерами. А еще мне показалось, что спутник Земли сохранил часть атмосферы… Звезды — хотя многие созвездия я узнал — тускло мерцали из-за рассеянного в воздухе вулканического пепла… Очаровательное место, этот меловой период.
Когда совсем стемнело, я открыл дверь в передней части моих «часов», позволив странному мигающему свету осветить большой камень, служивший мне стулом. Тут же появились крупные мотыльки, и очень скоро мне страшно надоели, мелькая в пульсирующих пурпурных лучах.
Я никогда не считал себя любителем насекомых, скорее даже эти мелкие твари по той или иной причине были мне неприятны, но в меловом периоде некоторые из ночных чешуекрылых имели размах крыльев дюймов восемь и более. Когда я протянул руку, чтобы отогнать в сторону одно из них, летевшее прямо мне в лицо, его волосатые крылья ужалили меня! Вероятно это существо питалось ядовитой пыльцой цветущих ночью растений. Этого оказалось достаточно! Я отступил в «часы» и продолжал наблюдать за первобытной ночью из их безопасного чрева.
Позади меня над неровной линией холмов сияющих вулканическим огнем возвышалось несколько пиков. Далеко в море плескалось и фыркало какое-то почти неразличимое во тьме существо. Хотя я редко курю, мне в этот момент очень захотелось взять хорошую сигару и выпить стакан доброго старого бренди. За неимением того и другого, я сжевал один из таинственных плодов и постепенно погрузился в неспокойный зыбкий сон.
Нет, у вас, де Мариньи, может создаться неправильное впечатление…
Во сне меня не мучили кошмары или безымянные страхи, от которых просыпаешься в ночи, мокрый от пота, с колотящимся сердцем, не в состоянии вспомнить причину испуга. На самом деле мой сон был неописуемо прекрасным, я бы даже сказал — завораживающим. И беспокоили меня только вызванные им чувства и ощущение. Мне казалось, что мои видения больше чем сон… Словно во сне, пусть даже невольно, я вступил в телепатическую связь.
Мне приснилось, что я стою в огромном зале или комнате фантастической геометрии и пропорциями. Резной арочный потолок возвышался надо мной гигантским куполом. Все — пол, выложенный огромными плитами, стены и покрытый облаками потолок, столбы, поддерживающие высокие балконы, теряющиеся в клубах розового тумана — все было из хрусталя. Молочный хрусталь, хрусталь матери жемчуга, розовый и кровавый хрусталь… Зал напоминал внутренности роскошной раковины космических морей, сквозь прозрачные стенки пропускающей свет иных звезд.
Некое титаническое Высшее Существо двигалось на обширном сидении или троне в дальнем алькове с занавесями. Я затаил дыхание, понимая, что именно это создание беспокоит меня — неведомое создание, чья туманная фигура была укрыта светящимися жемчужной пылью одеждами. Украшенные драгоценностями члены Бога мерцали огнем. И мне совершенно не хотелось внимательно рассматривать это существо. Я даже порадовался, что оно находится так далеко от меня, и его формы скрывает хрустальное сияние, излучаемое стенами, крышей и колоннами дворца. Почему-то я знал, что место, где я находился, принадлежит этому Высшему Существу.
Затем мое внимание сосредоточилось на центральной части гигантской комнаты. Здесь, на низком розовом диване, напоминавшем огромную подушку, я увидел юношу… Или женщину? Да, это была женщина… Я видел ее со спины, но никто не смог бы соперничать с совершенством этого тела. В юности я знал прекрасных женщин, но никогда не видел такой, как она.
Она была одета в накидку из маленьких золотых шариков, с высоким воротником, откинутым назад тяжестью сбегающих по нему волос. Эти волосы — они… может ли человеческий язык описать их? Освещенные изумрудными туманами и клубами цвета аквамарина, они локонами спускались по ее спине жемчужно-молочного цвета к талии, тонкой, как ножка хрустального бокала. Накидка скрывала немногое. Сделанная из полупрозрачных шариков, она просто сглаживала контуры тела. Поза женщины была исполнена бесконечного изящества и красоты: она полулежала на диване, опустив голову на согнутую в локте руку. Ее стройные ноги были упрятаны в шальвары из таких же шариков. Ноги и бедра, талию и спину, руки и стройную шею — все ее тело охватывала, но не закрывала, ничуть не прятала драгоценная золотая пена. И какой бы мужчина не ахнул, увидев это. Жар, который, как мне казалось, я забыл со времен юности, расплавленными струями затопил меня. На одна женщина не могла бы сравниться фигурой с этой красавицей. Нет, Природа не могла бы сотворить такое тело!
Я шагнул вперед, потом еще раз, приближаясь к незнакомке, пока, наконец, запах нежнейших духов и аромат молочно-жемчужной кожи, не окутали меня. Теперь я мог бы дотронуться до красавицы. Мои пальцы горели, болели, чувствовали уколы. Я сгорал от желания погладить эти волосы и повернуть прекрасную головку ко мне: мои глаза жаждали увидеть лицо незнакомки, хотя я подозревал, что могу разочароваться. Я пошел вокруг, обходя огромную подушку… И вот теперь я смог увидеть… ее лицо!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
