на этот раз я сделала только один глоток. Макс опустошил снова стакан, не поморщившись. А потом резко пододвинулся ко мне, обнял одной рукой, а носом уткнулся в мои волосы. Он дышал громко, часто, делая рваные вдохи. Я же застыла, не в силах пошевелится. Не знаю, почему так реагирую. Меня будто замораживает. Не потому, что мне не приятно или не нравятся его прикосновения, а именно потому что они мне нравятся, но я боюсь нырнуть в омут с головой. Боюсь захлебнуться.
- Я тебя пугаю, - прошептал мне на ухо Макс, - знаю, что обещал больше к тебе не… приставать. Но не удержался. Прости, но я не удержался. Ты так вкусно пахнешь... Невероятно. Сладко...
Он сделал паузу, а я молчала. По телу толпами хаотично разбегались мурашки. Макс медленно отпустил меня и откинулся на спинку дивана.
- Завтра я скажу тебе слова извинений, но если честно, мне не жаль, - прохрипел он и прикрыл он глаза.
Я осмелилась на него посмотреть. Никогда прежде только от одного глубокого дыхания мужчины я не чувствовала озноб всего тела. Он мне нравился. Сильно нравился, как бы я не запрещала о нем себе думать.
Думаю, он ждал, чтобы я ушла, но я сидела, как статуя, только рассматривала его профиль. В тусклом свете он, казалось, постарел на несколько лет, но это ничуть его не делало менее привлекательным. Глубокая морщина залегла на лбу, несмотря на то, что его лицо было расслаблено.
Не знаю, как это получилось, но я сама потянулась к нему и погладила его отросшую щетину. Почти невесомо прикоснулась, но он почувствовал. Нежно. Ласково. Макс перехватил мою руку ладонью, развернул и поцеловал мои пальцы. А потом прижал мою ладонь к груди в районе своего сердца.
- Расскажи мне, - тихо попросила я.
Макс вздохнул.
- Света - мать Аделины хочет отобрать ее у меня, - выдохнул Макс и открыл глаза.
Я видела, как ему больно от одной мысли об этом. Мне тоже было больно.
- Мне жаль, но думаю, она не сможет этого сделать. Аделина ведь живет с тобой, - попыталась я сказать без дрожи в голосе.
- Света бросила нас, когда Адель было только шесть месяцев. Сначала я списывал все на послеродовую депрессию, даже приезжал к ней, просил вернуться, говорил, что готов оплатить психолога, но она лишь рассмеялась. Света отказалась от дочери. Заявила, что ради нее пошла на такое. А под ‘такое’ она имела ввиду своё уже неидеальное тело. Мне показалось, что она ненавидит Адель. Обвинила меня в том, что я так и не женился на ней. Много всего сказала тогда... Сложно мне было. Обозлился я на неё и лишил родительских прав.
Я не перебивала, внимательно слушала и руку свою не одёргивала, хотя на подушечках пальцах уже чувствовала мягкое покалывание от его прикосновений. Мне было приятно, страшно и больно одновременно. Макс снова налил виски в бокалы и залпом выпил свой, я же сделала небольшой глоток. Я немного охмелела, а мне нужна была свежая голова.
- Значит, она не сможет отобрать у тебя Адель. Дочка не знает ее.
Наша дочка…
- Она восстановила свои родительские права, Алина, - посмотрел на меня Макс, а меня пробрало до самых костей от его взгляда, - доказала, что оно было незаконным. На самом деле, я тогда не заморачивался, как и что. Но нарушения действительно были. Как ей это удалось так быстро, я не знаю, но теперь мы будем судиться за Адель. С кем она останется жить. Она обвиняет меня в том, что я не давал ей общаться с дочкой. Она - жертва. Удобно, да?
Я не выдержала и вскочила на ноги.
- Но она же ей не нужна! Так нельзя! - выкрикнула я эмоционально.
- Не нужна, - согласился грустно Макс, протянув руку ко мне.
Я несмело вложила свою ладонь, заметив лёгкую улыбку на его лице, первую за весь вечер. Не знаю, что его порадовало. То, что мне не все равно?
Макс потянул меня на себя. Не раздумывая, я села рядом, а потом моя голова как-то сама собой оказалась у Макса на груди. Он нежно гладил меня по волосам и рукам. Перебирал пряди, будто его это успокаивает. Я слушала громкое биение его сердца. Не знаю сколько мы молча сидели, прежде, чем он снова заговорил.
- Алина, нет у Аделина матери, а может никогда и не было. Аделина - самое ценное, что есть в моей жизни. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не буду ее ни с кем делить. Это я не спал ночами, укачивая ее. Я же понятия не имел, как обращаться с детьми, но Адель научила меня. Это я научился готовить смесь. Это я радовался ее первым успехам, и я же залечивал первые царапины и синяки.
Макс говорил так серьезно и строго, будто намекая и на меня тоже. Будто это я бросила свою дочь несколько лет назад. Ощущала я себе именно так.
- Никогда и никому, - в подтверждение моих мыслей, сказал он.
Я вздрогнула. Я отодвинулась от него, заставляя его выпустить меня из своих объятий.
- Ты обязательно выиграешь, потому что на твоей стороне правда, - ответила я и вскочила на ноги, - утро вечера мудренее. Пойдем спать?
Я чувствовала вину.
- Вместе? - усмехнулся он как-то горько.
Я отрицательно мотнула головой.
- Так и думал.
Максим встал и пошёл в свою спальню молча. Я медленно шла за ним, сверля его спину взглядом.
- Спокойной ночи, Максим, - прошептала я очень тихо, еле шевеля губами.
- Спокойной ночи, Алина, - ответил он довольно громко. Все-таки услышал.
Мы оба хотели зайти к Аделине, остановившись перед ее дверью. Но я уступила это право Максу, я лишь улыбнулась и пошла к себе.
Не простит он меня никогда. И не даст нам даже общаться. Не поймёт, решив, что я хочу забрать ее у него. Тем более сейчас, когда Света решила отобрать ее. А я хочу! Она же моя дочь, а я ее настоящая мама… Не судиться же мне с ним за это право?
Глава 17
Алина
Не успела я зайти в свою спальню, как услышала вибрацию от мобильного телефона. Почти всегда звук на моем телефоне выключен. Давно взяла за привычку, отключать звук, чтобы отдыхать
