от гаджетов. Погруженная в свои мысли, я даже не обратила внимание на то, что звонок раздался поздно. За окном ночь.
- Да? - ответила я.
- Алина! - голос подруги Кати, у которой не так давно я была на свадьбе был встревоженный, - у тебя же четвёртая группа крови?
- Да, четвёртая положительная, - ответила я растеряно, - что случилось?
- Вита… Моя племянница попала под колёса автомобиля, - выдохнула дрожащим голосом подруга, - ей нужна кровь. Ты сможешь подъехать завтра в первую городскую больницу?
Мое сердце сжалось.
- Боже мой, конечно, Катя, - я сделала паузу и перевела дух, - как она?
- Состояние тяжелое, - выдохнула подруга.
По моим щекам непроизвольно покатились слёзы.
- Могу я ещё чем-то помочь? - спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
- Нет. Приезжай завтра. Сейчас можно только сдать кровь. Алина, нельзя пить алкоголь за сорок восемь часов до сдачи. Утром хорошо позавтракай. А… и ещё вес должен быть больше пятидесяти килограмм.
- Черт!
- Не подходишь? - разочарованно спрашивает подруга.
- Я сегодня немного выпила. Мой вес - сорок восемь килограмм. Но я все равно приеду, вдруг мне разрешат…
- Там строго, - перебивает Катя, - но ты все равно попробуй. Только послезавтра тогда. Главное скажи, что для Красновой Виолетты.
- Прости, - выдавливаю я из себя.
- Перестань. Ладно, я попробую ещё найти доноров. У тебя никого нет с четвёртой группой крови?
- Подумаю, - отвечаю, давая надежду Кате, - может в соцсетях написать просьбу?
- Нет. Родители категорически против огласки…
- Ясно, - отвечаю я тихо, хотя меня бы не остановило ничего, что могло спасти жизнь дочери.
- Пока, до связи.
- Пока, - говорю я уже гудкам, Катя скинула быстрее, чем я ответила.
Я стараюсь не плакать, но думаю о маленькой девочке, которую недавно видела на свадьбе у своей подруги, а теперь она где-то в реанимации борется за жизнь. Молюсь, хоть и не знаю ни одной молитвы. Представляю Виту взрослой девушкой: красивой и стройной. Представляю, какой она будет прекрасной невестой, какой у неё будет хороший муж, замечательные дети. Успокаиваю себя этим. Под свои думы начинаю засыпать, уверенная в том, что все будет хорошо. Вита обязательно поправится.
Но сплю я чутко, поэтому слышу, как приходит сообщение. Тянусь за телефоном, разлепляя один глаз. Сердце замирает, когда вижу, что сообщение от Кати. Медленно открываю.
«Донорская кровь больше не нужна.»
Сердце стало биться быстрее. Первым порывом было написать: «почему?», но пальцы зависли над экраном, немного подрагивая.
Я себя одернула. Такое дико писать и бестактно. Но писать слова сочувствия я не могла, да и не хотела. Нет! Может я просто неправильно все поняла? Надежда всегда умирает последней. Может, она просто нашла донора? Я надеюсь на это. Очень! Пока я решалась, что ответить, время неумолимо бежало и вперед. Я решила, что позвоню сразу, как рассветет. Ночью звонить тоже бестактно.
Сначала я лежала, пытаясь себя успокоить, но заснуть больше не получалось. Поэтому я пошла в душ, а потом решила сварить кофе. За окном светлело, но на часах ещё не было и пяти утра. Я стояла на кухне и смотрела в окно, держа в руке чашку с кофе. Не пила, смотрела вдаль. Думала. Так и не сделав ни глотка, поставила чашку на стол и обняла себя руками. Мысленно была где-то далеко. Оцепенела.
Вспомнила похороны отца. С ним у нас были сложные отношения. Во многом я винила его. Во многих своих проблемах тоже винила его, хотя сейчас понимаю, что не всегда в действительности был он виновен. Детских обид было много. Воз и маленькая тележка. Чем старше я становилась, тем больше разногласий у нас было. Поэтому мне казалось, что я не буду расстраиваться, когда он умрет, но когда это случилось, я впала в ступор. Ходила сама не своя, а потом меня прорвало, я рыдала. Сокрушалась, почему не поговорила с ним раньше. Почему не простила его. Почему так внезапно он ушёл. Этих ‘почему’ было так много, что просто не счесть. Тогда мне помог мой бывший муж. Я не знаю почему, но в таких ситуациях я цепенею, а мне нужна встряска и любовь, которая меня отогреет. Я попросила его любить меня, и он любил. Нежно, ласково, заботливо. Так, как только он умеет. В тот момент мне даже казалось, что все ещё у нас может наладиться. Но я ошиблась. Мы прощались. Наверное, это была красивая финальная точка наших отношений. Даже сейчас, вспоминая его, я чувствую благодарность за это.
После я буду ходить к психологу, который мне поможет избавиться от детских обид. Моего отца нельзя назвать отцом года, но и я не была идеальной дочкой. Мне всегда казалось, что он меня не любил, хотя сейчас я понимаю, что любил, только не так, как мне этого хотелось бы. Он был грубый и довольно прямолинейный. Я не помню, чтобы он интересовался моей жизнью, зато помню упреки, которые каждый день выкатывались списком мне и маме. Но все же главной моей претензией к нему были бесконечные измены матери. Когда родители ругались, они никогда не стеснялось в выражениях, не стеснялись маленькой дочери, не стеснялись даже моих слез. Но после всего этого мама прощала и принимала отца. Я ненавидела сначала его, а потом ее. Мама мне говорила, что все мужчины изменяют. Такова их природа. Но главное, чтобы папа возвращался в семью, и что я очень маленькая, не понимаю ещё всего. Вот такой неправильный идеал семьи и отношений мне вдалбливался в голову с малых лет. И я, когда влюбилась, решила, что смогу делить любимого с другими. Я сама предложила свободные отношения, решив, что лучше буду обо всем знать, чем мотать сопли на кулак, разочаровываясь. Есть такие пары, которые живут именно по такому принципу. Счастливы ли они? Я не знаю. Но точно знаю, что такие отношения разрушительны для меня. Нельзя так безоговорочно любить мужчину, чтобы прощать унижение. А измена - это унижение меня да собственного выбора мужчины. Теперь я, конечно, не знаю, есть ли такие мужчины, которые верны своим жёнам, но хочу верить, что есть. Я смотрю на семьи подруг и верю, что у них именно так. Хочу верить. Пусть будут счастливы и любимы.
Потом я вспомнила похороны Ники. Вернее ненастоящие похороны новорождённой дочери подруги, но
