второй, это лично моя тайна. Чтобы суметь его забрать, нам и нужны средства обеспечения безопасности, которые можно купить на деньги.
— Мы же можем обратиться к особистам Москвы, чтобы они помогли нам добыть нужные доказательства, — выдал очевидное Никлас.
«Нет», — взглядом ответила ему Катрин, чуть качнув головой отрицательно.
«Почему?» — так же взглядом спросил Никлас, едва заметно дернув подбородком.
«Марша», — короткий взгляд в сторону купеческой дочери, который она не увидела.
«Что Марша?» — едва заметное движение плеч.
Катрин вдруг, не говоря ни слова, поднялась из-за стола и вышла.
— Что это с ней? — удивился Никлас. — Подожди здесь, — вдруг догадавшись, обернулся он к Марше и сам поднялся с места.
Ускорив шаг, выходя из кухни-столовой в коридор, Никлас почти сразу столкнулся с ожидающей его Катрин. Она едва слышно ойкнула, но не удивилась — затащила его в соседнюю комнату. Прикрыв за собой дверь, притянула Никласа ближе, быстро и негромко заговорив на ухо:
— Без доказательств твоего происхождения мы становимся товаром. Резидент, к которому мы обратимся, будет выбирать из вариантов — поддержать нас, действуя в интересах Москвы или лично своих, или же продать нас Пути или кайзеру, действуя в интересах Москвы или лично своих, неважно.
— Как нас можно продать в интересах Москвы?
— Обменять на кого-нибудь, например. Я тебе сотню вариантов накидаю, которые заканчиваются взаимной выгодой для Москвы и кайзера или культистов, но не для нас лично.
Никлас хотел было спросить, зачем для того чтобы это озвучить, нужно было выходить. Но уже понял сам: Марша. В случае, если сейчас прийти в Особую экспедицию, товаром они становятся только вдвоем с Катрин. Несмотря на длинный утиный клюв, Марша определенно не тупа как пробка, и Катрин наверняка опасается, что купеческая дочь может их сдать. Особенно если при ней вслух озвучить опасность обращения к особистам Москвы с пустыми руками.
Никлас вздохнул, и прикрыл глаза. Вспомнилось, как он лежал на раскаленном песке, рядом с чадящим черным дымом перевернутым скаутом. Чувствуя жар пустыни и огня через разорванный дистикомб, он тогда целился в убегающего налетчика, пытаясь поймать в фокус зрения и мушку прицела, и бегущую фигуру. Это было сложно — руки дрожали, перед глазами стояла муть и летали черно-красные мошки.
Никлас тогда срезал налетчика короткой очередью по ногам, потом всадил с десяток пуль в уже упавшее тело. Как же тогда все было просто и понятно, хотя казалось бы, — вздохнул Никлас, открывая глаза.
— Я все понял.
Внучка рейхсграфа так и стояла к нему практически вплотную, положив руки на плечи. Никлас посмотрел ей прямо в глаза, потом взгляд невольно соскочил на шрамы. Моментально начавшие багроветь — Катрин смутилась, опустила взор и на ходу поправляя волосы, прикрывая лицо, вышла из комнаты.
Никлас подождал немного, после тоже вернулся за стол в кухне-гостиной.
— Ты сама больше склоняешься к какому варианту действий? — присаживаясь, спросил он как ни в чем не бывало.
— Предлагаю для начала доехать до Зверина и взять билет на поезд в Белосток…
— Нас культисты не упакуют на вокзале или в поезде?
— На вокзале могут быть проблемы, чтобы их избежать у меня есть кое-какие идеи. Вот в поезде точно нет, мы же поедем Минской железной дорогой. Без документов, по твоему перстню — это будет дорого, но безопасность стоит того. Из Белостока сначала отправимся на поклон к моему отцу. Если с ним не получится, будем думать, как связаться с Робертом Юревичем и что мы именно мы можем предложить ему в обмен на оказанную нам помощь.
Слово «шантаж» Катрин не произнесла, но по интонации Никлас его хорошо уловил между строк.
— Звучит приемлемо.
— Тогда давайте начинать собираться и готовиться. До вечера нам нужно очень многое сделать, — бросила Катрин выразительный взгляд на Маршу.
— Что нужно сделать? — переспросила купеческая дочь.
— Многое.
Глава 11
Катрин направилась к выходу из комнаты, но остановилась в проеме двери. Обернулась, глядя на Маршу, которая так и стояла у окна не двигаясь.
— Марша. Пойдем, нужна твоя помощь.
Говорила Катрин ровным усталым голосом — обращаясь как будто к капризному ребенку.
— А мое мнение вообще никто спросить не хочет? — возмутилась вдруг купеческая дочь.
Судя по недавнему тону, Катрин определенно предугадала этот ее вопрос.
— Марша, что ты думаешь о происходящем, и есть ли у тебя предложения по вариантам наших действий? — все тем же ровным тоном спросила Катрин.
— Э… Эм. Я думаю… я думаю, что…
Судя по всему, Марша думала только лишь о том, что в беседе ей уделяют недостаточно внимания. Вопрос застал ее врасплох, и сейчас она просто не знала, что сказать.
— Отлично, Марша, — все тем же тоном, словно общаясь с маленькими ребенком, произнесла Катрин. — Давай ты сейчас переключишь все свое внимание на сборы и подготовку. После того как мы подготовимся, а также ночью, до Зверина нам ехать долго, ты сможешь обдумать происходящее и сообщить нам свое мнение и взвешенную позицию, и мы вместе ее обсудим. Либо же в Зверине, когда купим билеты, на вокзале мы расстанемся перед отправлением поезда и дальше делай что хочешь, денег на гостиницу я тебе дам. Нормальный вариант?
— Я… я не…
— Нормальный. Пойдем.
— Катрин, — остановил ее Никлас за мгновение до того, как она вышла.
— Я слушаю.
Когда Катрин столкнулась взглядом с темными глазами Никласа, девушку вдруг словно парализовало. Она поняла, что сейчас получит ответ на свой вопрос, «возьмет» ли ее Никлас с собой в дорогу дальше по своему пути.
— Расскажи нам пожалуйста свои истинные мотивы.
За несколько секунд паузы лицо Катрин стало белым, а шрамы — багряными, после чего она, явно тщательно обдумывая слова, заговорила.
— Мой дед был конченым психопатом. Он относился к нам с Кристиной хуже, чем к своим инструментам в мастерской. По его плану, он должен был — став Никласом Бергером, жениться на Марше Юревич. Которая, после того как он решил бы все необходимые вопросы в Троеградье, наверняка бы скоропостижно скончалась. После этого, я это давно поняла, он планировал взять меня в жены, вернуть себе всю власть фамилии, после чего участь Марши постигла бы и меня. Я хочу, назло этому ублюдку, выжить и вернуть себе его власть и влияние. Которые тебе — здесь, на землях Рейха, не очень-то и нужны. Это первая моя цель. Кроме того, волей моего деда у меня в организме произошли серьезные изменения. И если я не смогу вернуть себе прежние возможности, я скоро умру. Отомстить мертвому ублюдку и банально выжить — вот мои мотивы, причем я не уверена, какой из них больший для меня стимул.
