Потом все пришло в движение, мама и папа бросились через комнату к Эшли, захлопотали вокруг нее. Мама обняла Эшли, и папа заключил в объятия их обоих.
И на этот раз Нина не почувствовала зависти ни на грамм.
- Ты так напугала нас! - говорила мама. - Никогда больше так не делай.
Обещаешь мне, Эшли? Если тебе что-то не нравится - поговори сначала с нами. Не убегай.
- Я не убегала, - сказала Эшли. - Меня унесли.
- Что случилось?
Как только они с Гвен чуть-чуть отступили от Эшли, Кэсси подскочила и обняла ее.
- Да, девочка, заставила ты нас поволноваться, - сказала она.
Потом все время ушло на рассказы о том, что случилось с каждым в ту ночь. Все обгоняли друг друга, перебивали - словно были друзьями, а не взрослыми, родителями и детьми; только Эшли так и не рассказала, как спасала Нину. Она обставила все так, будто это сделали маниту. И о браслете с амулетами, висевшем на ее левом запястье, не сказала ни слова. Но Нина знала, что это такое. Ее тотем продолжал жить в ней и она видела мир новыми глазами. Она могла связывать вещи, казавшиеся несвязанными; раньше за собой она этого не замечала.
Она знала, что браслет - волшебный. Знала она и то, что они с Эшли связаны так же тесно, как были связаны их матери, хоть и приходились друг другу всего лишь двоюродными сестрами.
- Мир? - предложила Нина кузине, когда рассказы были, наконец, окончены.
Они с Эшли сидели на диване, и Джуди сидела между ними. Нина навалилась на Джуди, обхватив ее одной рукой за плечи, а другую протянула Эшли.
- Мир, - ответила Эшли, приняв ее руку.
- Все пойдет по-другому, - сказала Нина.
- Надеюсь, мы начнем с твоей прически, - обрадовалась Эш.
- А что такого в моей прическе?
- Там нужно все перевернуть. Честно. Локоны придется снести.
- А может быть, она и права, - задумчиво произнесла Джуди.
- Да? Вот спасибо! Давайте, давайте все, набрасывайтесь на меня!
- Да она дразнится просто, - сказала Джуди. - Правда?
Эш пожала плечами.
- Может быть... - Но подмигнула при этом.
- А как насчет твоей куртки? - спросила Нина.
- А что такого в моей куртке?
- Да всё! Все эти стильные навороты...
Родители Нины сидели с Кэсси и Боунзом на другом конце комнаты, прислушиваясь к разговору. Гадалку и ее приятеля-шамана болтовня девочек откровенно веселила, но Гвен озабоченно хмурила брови.
- Я думала, они наконец-то подружатся, - сказала она. - А вы только послушайте их.
- Наверное, стоит оформить их сестрами, - сказала Кэсси.
Джон кивнул и взял жену за руку:
- Я устрою это в первый же свободный день.
- Непохоже, чтобы у вас был выбор, - сказал Боунз.
ЭШ
В следующий понедельник днем после школы Эш и Нина засели вместе в одном из читальных залов Смитерсовской Мемориальной Библиотеки в Батлеровском Университете над англо-корнийским и корнийско-английским словарями.
- А почему ты думаешь, что найдешь здесь что-нибудь? - спросила Нина.
- Потому что так она назвала мне свое имя, - ответила Эш, ведя пальцем по странице. - Она не сказала, что ее зовут Лусвен; она сказала, что я могу называть ее так. Должна же быть причина, по которой она выбрала себе такое имя.
У обоих ее птиц были имена, которые что-то означали.
- А почему ты так уверена, что это имя корнийское?
- Потому что я сама - корнийка. И потому что имена птиц были корнийскими словами.
Палец Эш остановился посреди страницы.
Lusewen.
Это означает Ash.
- Это ты, - сказала Нина, нагнувшись, чтобы посмотреть, что Эш нашла.
Эш кивнула.
- И что это значит?
Эш оглядела библиотеку, но не увидела ни длинных рядов книжных полок, ни студентов, корпевших над рефератами.
Что это значит?
Это сокращение от "Эшли".
Но обширные познания в различных мистических традициях вызывали в ее памяти другие значения, значения, которые были более эзотерическими, более...
осмысленными для понимания того, чем Лусвен предстала перед ней.
Эш, пепел - то, что оставляет огонь после того, как горящее прогорает дотла.
Символ преходящей природы человеческой жизни. Или, как сказали бы маниту, он напоминает человеку о его Колесе, вращающемся, как времена года. Жизнь может казаться короткой, но она всегда начинает вращаться снова.
Эш, ясень, в кельтских мистериях был деревом, соединявшим внутренний и внешний миры. Иггдрасиль, Древо Мира, на котором висел Один, чтобы обрести просветление.
В огамическом письме друидов место Одина занимал Гвидион, и с ним все было еще таинственнее. Друиды называли это дерево Нуин, и для них оно связывало три круга бытия - которые одни называли прошлым, настоящим и будущим, а другие - беспорядком, равновесием и творящей силой.
Круги.
Колеса.
Чем же это делало Лусвен?
"Мы наполняем мир духов грезами," - сказали ей маниту.
Означало ли это, что это они создали Лусвен как проводницу для нее, или Лусвен была тем, чем могла стать Эш, когда вырастет?
"Я - то, чем ты могла бы стать," - сказала ей Лусвен, когда Эш в последний раз спросила ее, кто она.
- Эш!
Эш моргнула и повернулась к кузине.
- У тебя был такой вид, будто ты где-то совсем далеко, - сказала Нина.
- Я и была.
Она рассказала Нине, о чем думала, наслаждаясь простой радостью делиться такими вещами с кем-то - с кем-то твоего возраста, с кем-то, кому можешь доверять.
- Это значит, что твой тотем - ясень? - спросила Нина, когда Эш рассказала все. - Такое бывает вообще?
- Не знаю.
- Как бы это узнать наверняка? - задумалась Нина.
Эш долго не отвечала ничего. Она поглаживала пальцами амулеты на браслете, который Лусвен дала ей, и вспомнила о гранате.
Определенно, нужно вспомнить эту филигрань.
- Есть только один способ, - ответила она наконец.
* * *
Они нашли Боунза в Фитцгенри-Парке, где он обрабатывал какую-то туристку. Они стояли совсем близко, глядя на разбросанные косточки, на то, как аккуратно его пальцы повторяли в воздухе над ними их расклад. Когда он, наконец, закончил, и туристка отошла, выразив свое восхищение десятидолларовой бумажкой, которую опустила в деревянную чашу, стоявшую возле его колена, Боунз повернулся к девочкам.
- Ну, привет, - сказал он.
Его клоунские глаза были теми же - сумасшедшие веселые огоньки плясали в их темных глубинах.
- Пришли послушать маленькие тайны, которые говорят через меня? добавил он с улыбкой.
Эш покачала головой.
- Покажи нам, как путешествовать по миру духов, - сказала она.
