в период созревания, который приводит к тому, что ребенок постепенно попадает в зависимость от желания быть таким же, как другие. В редких случаях происходит какая-то внутренняя борьба, противостояние этой новой форме, однако в конечном счете капитулируют почти все. Я никогда не стремилась быть рядом в такой момент – это означало бы стать свидетелем Падения, уже не впервые. Чаще всего я учила детей помладше, максимум до пятого класса.
Наконец меня выпроводили на пенсию. Я считаю, что рано. Непонятно, в чем было дело, работала я хорошо, опыт имела разнообразный и немалый, проблем никаких, кроме разве что моих Недугов, которые проявлялись лишь изредка. Я поехала в отдел образования и там подала соответствующие заявления, документы и ходатайства, чтобы мне позволили работать дальше. К сожалению, ничего не вышло. Это был сложный период – реформы, реорганизация системы, изменения программ и рост безработицы.
После я искала работу в другой школе, потом еще в одной, на полставки и на четверть, почасовую, взялась бы и за поминутную, лишь бы разрешили, но повсюду ощущала, что за спиной стоит толпа других учителей, помоложе, слышала, как они дышат мне в затылок, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, хотя работа у нас неблагодарная и низкооплачиваемая.
Только здесь у меня получилось. Когда я уже уехала из города, купила этот домик и начала выполнять обязанности сторожа близлежащих домов, ко мне через горы добралась запыхавшаяся молоденькая директор школы. Она, мол, знает, что я учительница – меня тогда очень тронуло употребленное ею настоящее время, ведь педагог – это состояние духа, а не конкретное место службы. Директриса предложила мне несколько часов английского в ее школе, с маленькими детьми, как раз мой любимый возраст. Поэтому я согласилась и начала раз в неделю обучать детей английскому. Семи- и восьмилетки, которые относятся к учебе с большим рвением, но так же быстро теряют интерес. Она хотела, чтобы я вела еще и уроки музыки, – видимо, слышала, как мы пели Amazing Grace[8], но это уже было для меня тяжеловато. Достаточно того, что каждую среду я отправляюсь вниз, в деревню, одежда должна быть чистой плюс прическа и легкий макияж – я подкрашиваю зеленым карандашом веки и припудриваю лицо. Все это требует от меня немалого времени и терпения. Я могла бы взять еще уроки физкультуры, я высокая и сильная. Когда-то занималась спортом. Где-то в городской квартире сохранились мои медали. Однако как раз с этим предметом у меня не было никаких шансов из-за возраста.
Надо сказать, что сейчас, зимой, добираться в школу мне бывает нелегко. В такой день приходится встать раньше обычного, затемно, подбросить дров в печь, очистить от снега Самурая, а иногда, если он стоит далеко, у дороги, добрести до него по сугробам, а это удовольствие сомнительное. Зимние утра сделаны из стали, у них металлический привкус и острые края. В январе по средам, в семь утра, становится очевидно, что мир не был создан ради человека, во всяком случае уж точно не ради его комфорта и удовольствия.
* * *
К сожалению, ни Дэн, ни кто-либо из моих друзей не разделяет моей страсти к Астрологии, поэтому я стараюсь об этом не распространяться. Меня и так считают чудачкой. Я выдаю себя только в тех случаях, когда мне требуется дата и место чьего-нибудь рождения, как это было с Комендантом. С этой целью я опросила едва ли не всех жителей Плоскогорья и половину городских. Сообщая день своего рождения, люди, в сущности, называют мне свое подлинное имя, показывают небесный штемпель и, таким образом, открывают передо мной собственное прошлое и будущее. Однако есть много тех, кому я никогда не смогу задать этот вопрос.
Раздобыть дату относительно нетрудно. Достаточно паспорта, любого другого документа, иногда удается отыскать ее в интернете. Дэн имеет доступ к различным реестрам и базам, но здесь я не стану вдаваться в подробности. Однако час, то есть время рождения! Его не указывают в документах, а ведь именно час служит настоящим ключом к Человеку. Гороскоп без точного часа не много стоит – мы знаем ЧТО, однако не знаем КАК и ГДЕ.
Неодобрительно относящемуся к моей страсти Дэну я всегда объясняю, что Астрология когда-то являлась тем же, чем сейчас социобиология. Тогда у него по крайней мере делается более заинтересованный вид. Не стоит возмущаться по поводу такого сравнения. Астролог верит, что на личность человека влияют небесные тела, а социобиолог – что дело в таинственной эманации молекулярных тел. Разница в масштабах. Ни те, ни другие не знают, в чем заключается это влияние и как оно осуществляется. В сущности, они говорят об одном и том же, просто используют разные мерки. Иногда меня и саму поражает это сходство и тот факт, что я настолько люблю Астрологию и безо всякого уважения отношусь к социобиологии.
В Гороскопе дата рождения определяет и дату смерти. Это понятно – тот, кто родился, должен умереть. Многие позиции в Гороскопе указывают на время и вид смерти, надо уметь их увидеть и связать между собой. Например, проверить транзитные аспекты Сатурна к хилегу и то, что происходит в восьмом доме. Еще раз поинтересоваться, какое отношение ко всему этому имеют светила.
Это довольно сложно и может наскучить человеку несведущему. «Но если присмотреться внимательно, – говорила я Дэну, – если связать между собой различные факты, окажется, что совпадение событий здесь, внизу, с расположением планет там, наверху, совершенно очевидно». Меня это всегда приводит в состояние глубокого волнения. Однако в основе моего волнения лежит понимание. Так что Дэну оно не передается.
Защищая Астрологию, я часто вынуждена прибегать к ненавистным статистическим аргументам, которые всегда столь убедительны для юных умов. Молодежь доверяет статистике бездумно и благоговейно. Достаточно представить им что-либо в процентах или в виде вероятности, и они уже принимают это за чистую монету. Поэтому я ссылалась на Гоклена и его «эффект Марса»[9] – явление, которое может показаться странным, но подтверждается статистикой. Гоклен доказал, что в Гороскопах спортсменов Марс – планета силы, состязательности и тому подобного – статистически чаще занимает определенное место, чем у не-спортсменов. Дэн, конечно, пренебрег этим доказательством, как и всеми прочими, которые его не устраивали. Даже когда я приводила ему многочисленные примеры осуществления предсказаний. Например, случай Гитлера, которому личный Астролог Гиммлера, Вильгельм Вольф, предсказал «eine Grоsse Gefahr fur Hitler am 20.07.44», то есть большую опасность для Гитлера в тот день, а известно, что это был день покушения в Вольфшанце. Позже тот же мрачный Астролог невозмутимо предсказал «dass
