Они осторожно идут следом за Анатолием и Грачевым по другой стороне улицы, внимательно всматриваясь в каждое их движение. На углу Конюховской и Раздольной, по которой ходят автобусы, Ямщиков прощается с Грачевым.
— До остановки теперь недалеко, а вон и автобус, кстати, — слышат они голос Анатолия. — А ты иди, Павел, время позднее, спать не так уж много осталось.
— Ну, будь здоров! — протягивает ему руку Грачев. — Да не забудь об уговоре.
— Все будет, как условились, — обещает Анатолий. — Я своих слов на ветер не бросаю.
Рудаков с Десницыным заходят в темную подворотню, пропуская возвращающегося к себе Грачева. А как только он проходит, спешат к остановке и едва успевают вскочить в подошедший автобус.
17
Машина плохо освещена, и Анатолий, кажется, не узнает их. Он уже успел оторвать билет и сесть на второе от входа сиденье. Олег с Десницыным устраиваются сзади. В автобусе, кроме них, только две пожилые женщины у самой кабины шофера.
Едва Олег собирается окликнуть Анатолия, как вдруг он сам, не оборачиваясь к ним, произносит:
— Привет, гасконцы!
— Узнал, значит! — радостно восклицает Олег, хлопая друга по плечу.
— Спасибо, ребята! — порывисто оборачивается к ним Ямщиков. — Догадываюсь, почему вы тут. Но, как видите…
— Это-то мы видим, — прерывает его Рудаков. — Расскажи лучше, о чем с Грачевым договорился.
— Я вам все по порядку. Пришел — Марина вся в слезах. У нее с братом был, оказывается, серьезный разговор. Она начала было объяснять, что у них произошло, но я ничего не понял. Тогда Грачев уже сам: «Вот, — говорит, — какая ситуация, Анатолий…» И рассказал мне страшную историю кабалы, в которую попал к бежавшему из заключения бандиту. Фамилии его он не знает, известна ему будто бы только его кличка Туз. Запуган он им до крайности, даже говорить не мог спокойно…
— А это не игра была? — с сомнением спрашивает Олег. — Не притворство?
— Похоже, что не сочинял. Голос дрожал довольно естественно. Да и Марина все это подтверждала. Говорит, всю жизнь он им исковеркал. И рыдала при этом так, что мы с Грачевым не знали, чем ее успокоить. Чуть ли не полстакана валерьянки выпила.
— Ну, а что же они хотели от тебя?
— Марина ничего не хотела. Умоляла даже не слушать брата, не ввязываться в это дело. А Грачев сказал, что должен я услугу какую-то Тузу оказать. Уверял, что только этим и его и себя смогу спасти…
— Это как же понимать?
— Грачев считает, будто Туз может подстроить все так, что я окажусь причастным к убийству Бричкина…
— Шантаж! — восклицает Рудаков.
— Вы бы потише, — шепчет ему Десницын. — Могут ведь услышать, — кивает он на женщин, тоже довольно громко беседующих о чем-то.
— У них такой бурный обмен информацией, что они друг друга-то едва ли слышат, — усмехается Анатолий. — Да и мотор автобуса тарахтит…
— В общем-то, чего удивляться? — возвращается к прерванному разговору Рудаков. — Татьяна Петровна предвидела это и заранее нас предупредила…
— А я, знаешь ли, стал сомневаться, — задумчиво произносит Анатолий.
— В чем? — не понимает его Олег.
— Может быть, Грачев в самом деле во власти этого таинственного Туза?..
— Не похоже это на него, — покачивает головой Олег. — Скорее всего, все-таки он с Тузом заодно.
— Сначала я и сам так считал, но теперь не знаю, что и думать, уж очень он за сестру меня просил. «За нее, — говорит, — больше всего боюсь. Ведь если ему, зверю этому, не угодить, он никого не пощадит…» Ну, а ты, бывший пастырь душ человеческих, — обращается Анатолий к Десницыну, — что о Грачеве думаешь?
— Не исключено, по-моему, что понесенное наказание многому его научило…
— А если многому научило, чего же он с таким бандитом, как Туз, дело имеет? — спрашивает Олег. — Помог бы лучше милиции взять его.
— Так в том-то и дело, что Грачев считает его неуловимым, — объясняет Анатолий. — Где он обитает, об этом и Грачеву ничего не известно. Туз с ним почти не встречается, а связь держит через своих доверенных.
— И вот еще что нужно иметь в виду, — замечает Десницын. — Туз, может быть, знает что-то такое о прошлом Грачева, что милиции неизвестно. И если это так, то выдавать Туза ему просто не выгодно.
— Ай да Патер! — восклицает Анатолий. — Настоящий патер Браун! Не слыхал, наверное, о таком? Не читал знаменитого английского писателя Честертона? Да где тебе было его книги читать, ты вместо этого премудрости Фомы Аквинского зубрил. Или он для православных не обязателен?..
— Ну что ты об этом сейчас, Анатолий! — перебивает его Олег. — А мысль у Андрея Васильевича верная…
— Да брось ты его Андреем Васильевичем величать! — снова взрывается Анатолий. — Что он, на двадцать лет тебя старше, что ли? Или начальство какое? Если хочешь быть таким же другом ему, как и мне, зови просто Андреем. Пожмите-ка друг другу руки и безо всякого брудершафта переходите на «ты». Чует мое сердце, мушкетеры, понадобится нам в ближайшие дни крепкая мужская дружба.
— Я готов! — решительно протягивает руку Десницыну Олег. — Не возражаешь, Андрей?
Растроганный Десницын порывисто встает. Говорит взволнованно:
— Я бы и без того с вами… с тобой, Олег, и с Толей, куда угодно! А теперь тем более…
— Давно бы нужно было так! — искренне радуется за своих друзей Анатолий.
— Но не будем отвлекаться, — сдерживает темпераментного Анатолия Олег. — Вернемся к нашим размышлениям. Вы оба не считаете, значит, что Грачев с Тузом заодно?
— Во всяком случае, я лично не уверен в этом, — покачивает головой Анатолий. — Но то, что Грачев страшится Туза, — факт. И не потому только, что опасается расправы, а, скорее всего, действительно боится какого-то разоблачения, как верно подметил Андрей. Он мне прямо так и сказал, что Туз обещал навсегда оставить его в покое, если только я помогу ему осуществить какой-то замысел. Привел даже его слова: «Плевал, говорит, я тогда на всех. Тогда я куда-нибудь подальше от этих мест, чтобы ни одна душа обо мне не знала». С тех пор Грачев будто бы и днем и ночью только и думает о том, как бы упросить меня оказать Тузу услугу, чтобы избавиться от него навсегда.
— В чем же, однако, заключается эта услуга, черт побери? — начинает злиться Олег. — Сколько уже говорим об этом, а до сути никак не доберемся.
— Это потому, — объясняет Анатолий, — что и сам Грачев ничего пока о замыслах Туза не знает.
— То есть как это не знает?
— Не сообщил ему этого Туз. Не нашел нужным. Задача Грачева только меня с ним свести, а уж обо всем остальном Туз сам мне скажет.
