Мне так не показалось – уж больно подавленным выглядел Джеронимо, – однако я промолчала. Высшие знают этого парня гораздо лучше.
– Я тоже за то, чтобы оставить Джеронимо там, где он есть, – поддержала Беатриче. – Еще не хватало рисковать жизнями ради того, кто сам от нас отказался.
– Я бы с удовольствием согласился с вами, – сказал Лоренцо, – но у инквизиторов не должно быть либо мальчишки, либо договора, иначе мы в любом случае рискуем жизнями. Константин, ты сведущ в документах и работал с князем больше всех нас. Есть ли возможность переподписать договор?
– Когда связь уже установлена? – Костя задумался. – Новый договор с духом замка можно заключить, только если по всем правилам расторгнут старый. А этого нельзя сделать, если не получить согласие второго хозяина и не сжечь предыдущий договор. Проще говоря, это не вариант, если мы не хотим соваться к братству.
– Но мы же не можем оставить все как есть. – Беатриче в волнении завертела колечко на безымянном пальце. – Если в Серените появятся инквизиторы, они поработят меня и моих дочек.
– А нас просто убьют, – добавила Тереза. – Тише, Беатриче, не беспокойся. Я хоть и пожила свое, но у меня в Серените дочь и внуки, поэтому лучше лягу костьми, чем позволю добраться до них колесничим.
– И мы потеряем все наши ценности. Все наше наследие, – тихо добавил Лоренцо, глядя куда-то внутрь себя.
Похоже, вопрос наследия был для него важен. Ну а я задумалась над словом «ценности».
Мне все это категорически не нравилось. Ни то, что я вдруг внезапно узнала о существовании потустороннего мира, ни то, что я на прицеле у инквизиции, похищающей людей, ни то, с каким высокомерием ко мне относились высшие. А вероятность кровавой резни «радовала» настолько, насколько вообще возможно. Ценности, ради которых я сюда приехала, не стоили ничего из этого.
«К черту их всех, – шепнул голос разума. – Скажи, что не подписывалась на такое и что не хочешь быть участницей чужих разборок. Откажись от замка, пусть нелюди вытаскивают Джеронимо, а тот забирает его и тащит на себе эту ношу. Он хотя бы знаком с привычками высших, а тебе такие проблемы ни к чему».
Да, так можно было бы сделать. С одной стороны. А с другой…
Воображение восстановило в памяти образ двух девочек в льняных платьицах. Не знаю, что Лоренцо имел в виду под наследием, а я была обычной женщиной, которая в первую очередь понимала под этим словом детей. Джеронимо же сначала отказался от них, а затем продал инквизиторам, и факт оставался фактом вне зависимости от того, заставили парня или нет. Я согласилась стать хозяйкой замка, ничего не зная об ответственности, которая на меня ляжет, – и это целиком на совести высших. Но если я сейчас умою руки и вернусь в Москву, даже не попытавшись сделать что-нибудь ради ни в чем не повинных детей, на моей совести тоже появится жирное пятно. Тогда точно придется задуматься о некоем царстве в преисподней, где меня будут коптить, как Лоренцо.
И еще меня останавливало плечо Кости, который, по-моему, не осознавал, что до сих пор закрывает меня от старшего вампира.
– Подождите, – неожиданно для себя самой выдала я. – Не может быть такого, чтобы нельзя было ничего сделать. В Италии наверняка есть другие настолько же сильные маги, как мой прадед. Почему бы не обратиться к ним?
– Те, кто живет вне общин, сами от нас отказались, – произнес Лоренцо. – Они не помогут.
Тереза печально покивала:
– В Италии и в Европе в целом нет больше ни одного свободного ковена. Ковены, принадлежащие другим общинам, либо откажутся, либо заломят за помощь цену, которую мы не сможем заплатить. Помогать просто так им неинтересно: до сих пор колесничие не угрожали ни одной общине, кроме нашей. Многие вообще считают, что угроза колесничих – нонсенс. А свободные ведьмы и колдуны либо уже работают на инквизиторов, либо побоятся обнаружить себя.
Звучало и в самом деле не очень воодушевляюще. Была б я помоложе, удивилась бы разобщенности высших, но за жизнь встретила столько примеров человеческого равнодушия, что теперь только с пониманием кивнула. Всем дороже их собственные проблемы.
Я почесала затылок:
– Эм-м… Мне неудобно спрашивать, но если я буду сопротивляться инквизиторам, не будучи официальной хозяйкой, мне по законам высших тоже положено наказание?
– Конечно, – подтвердил Костя. – Ты будешь обязана предстать перед европейским судом высших, который определит наказание при этой жизни. Возможно, оно частично перейдет на твою загробную жизнь…
Зашибись!
– А сразу мне нельзя было об этом сказать, когда заставлял подписывать договор? Черт побери, я даже не была уверена в том, что ад вообще существует!
– Незнание не освобождает от ответственности, – спокойно ответил Костя. – К слову, поминать имя черта всуе не стоит.
Когда я заскрипела зубами, Марко хмыкнул.
– А ты вообще молчи! – рявкнула я на него. – Тоже там сидел, мог бы хоть слово сказать!
Аполлон сразу подозрительно закашлялся и замолчал. Высшие из совета все это время холодно наблюдали за мной, ожидая, когда я закончу отчитывать братьев.
Если на лицах Терезы и Беатриче можно было отыскать хоть каплю сочувствия, то в глазах Лоренцо явно читалось: «Идиотка». И с этим сложно не согласиться. Кто меня заставлял подписать бумажку, не переведя ее?
Никто. Но Костя очень постарался, чтобы этого не случилось.
Я бросила на него уничтожающий взгляд. Теплые чувства, которые я только что испытывала к вампиру из-за того, что он в меня верил и защищал, резко остыли.
– Если я передам все права на замок и землю колесничим, то есть Джеронимо, никто не посмеет наложить на меня наказание, я правильно понимаю?
– Правильно. Но моральная ответственность…
– Твою мать, Костя! – возмутилась я. – Да я с вами и так, и так в ад попаду!
А я-то думала, что Макс с его долгами – самое гадкое, что произошло в моей жизни! Кто же знал, что настоящей катастрофой окажется вампир в деловом костюме!
– Выясните отношения между собой позже, – оборвал Лоренцо. – Мы здесь собрались, чтобы найти решение.
Я и его наградила мрачным взглядом. Это мне будет говорить тот, кто десять минут назад вцепился Косте в шею и чуть не задушил?
Правда, я сейчас мечтала сделать то же самое, но не стану же.
– Решение? Отлично, – сказала я, не желая сдаваться.
Мозги заработали с десятикратным ускорением. К черту долги Макса. Теперь у меня были другие, гораздо более важные цели. Я не могла бросить жителей Серениты – тех, кто действительно заслуживал защиты, вроде дочек Беатриче.
К этому благородному порыву примешивалась далеко не самое позитивное чувство: злость на то, что меня обманули. Теперь получить замок хотелось еще отчаяннее, чтобы утереть нос тем, кто обо мне невысокого мнения, и отомстить тем, кто собирался навязать мне роль марионетки.
– Раз нельзя попросить помощи, давайте вернемся к договору. С кем я его заключала – выходит, с духом замка?
– Так и есть, – подтвердил Костя. – В договоре сказано, что в обмен на твою кровь он будет тебе служить, а жители деревни обязуются уважать хозяина, чья фамилия там указана.
Да уж, и как так я сплоховала, что не поставила имя… Кровь, значит, все будут пить мою, а уважение – какому-то Джеронимо.
– А если поменять духа замка? Этого выгнать и пригласить другого, который тоже будет держать барьеры. Тогда старый договор станет недействительным, и можно будет подписать новый. Такое возможно?
На меня уставились пять пар глаз. Марко присвистнул, за что тут же получил осуждающие взгляды сразу от всех присутствующих.
– Что? – Он пожал плечами. – Интересная идея же.
– И в самом деле. – Костя оценивающе посмотрел на меня. – Это может стать выходом, причем мы не нарушим ни одной буквы закона. Осталось выяснить, возможно ли это практически.
– Тереза. – Лоренцо повернулся к ней. – Ты училась у князя. Сможешь повторить призвание духа? Это вообще возможно?
Пожилая ведьма помолчала, рассеянно пригладив неровно уложенные локоны.
