– Сейчас все будет зависеть от Тайрин, – Мортон перевел взгляд на невестку, беседующую с Райлихом и Лой.
– Она настолько сильно на него влияет? – спросил Далий.
– Она – Хозяйка Главы клана, – Мортон глубоко вздохнул. – Дамьен может никого не слушать, но ее мнение… …ее мнение для него всегда на первом месте.
– У тебя с ней хорошие отношения, насколько я понял? – спросил Далий.
– Да, – кивнул Мортон. – Но это не значит, что сейчас Тайрин встанет на мою сторону.
Тайрин, словно почувствовав, что говорят о ней, обернулась к Мортону. Потом что-то сказала Лой и подошла к нему. Присела перед ним на корточки и взяла его ладони в свои.
– Ты говорил с Дамьеном?
– Мне не о чем с ним говорить, – буркнул Мортон.
– Ты неправ. Вы – братья, Мортон. И сейчас он чувствует свою вину, хотя в жизни в этом не признается. Поговори с ним. Об этом я прошу тебя.
– Потом, – Мортон опустил голову. – Наверное… – добавил он.
Тайрин встала и взглянула на мужа. Дамьен тут же отвернулся, делая вид, что его там нет.
– Он изменил решение, – произнесла Тайрин. – Еще до того, как мы узнали, что произошло.
Мортон с облегчением на нее посмотрел.
«Спасибо», – произнес одними губами.
Тайрин улыбнулась и вернулась к Лой и Райлиху.
В палату к Тильде шел очередной врач.
– Доктор Брон! – внезапно окликнул его Далий и встал.
– Да, здравствуйте, – врач кивнул. – Тильда попросила вызвать меня. Извините, я должен идти, – он вошел в палату и закрыл дверь.
– Кто это? – спросила Эйлин.
– Ее гинеколог, – ответил Далий и обернулся к Мортону. – Он работает в другой больнице. С чего вдруг ему приезжать к Тильде в пять утра?
– Сестра потом сама тебе расскажет, – ответил Мортон и тоже встал.
Далий изменился в лице: его черты исказил ужас.
– Почему ты так на меня смотришь? – Мортон даже сдвинул маску с лица.
– А ты как думаешь?! – повысил тон Далий.
– Далий, в чем дело? – устало спросил Мортон.
– Ей нельзя беременеть! – прогремел голос Далия во всеуслышание. – Это убьет ее!
Мортона как будто ударили под дых. Он даже пошатнулся.
– Э-э-эй! – к Мортону подскочил Дамьен, и придержал его за плечо. – Спокойно… Успокойся… Далий, присядь, пожалуйста.
– Я не хочу сидеть! – выпалил тот в лицо Дамьену.
Присел Мортон. Натянул на лицо кислородную маску и стер испарину со лба.
– Почему беременность может ее убить? – он уставился на свои больничные белые тапочки.
– Из-за синдрома длительного сдавления, который отнял у нее ноги, у Тильды отказали почки, – ответил Далий. – Врачи до сих пор удивляются, как она выжила, пусть даже с последствиями для себя. Сейчас ее почки плохо работают, но ее одну вполне обслуживают. Врачи предупредили, что беременность может значительно усугубить ситуацию.
– Значит, ей нельзя беременеть? – Мортон поднял голову и взглянул на Далия.
– Нет, – ответил тот. – И она прекрасно об этом знает.
– Если знает, значит, ситуация изменилась, и врач ей разрешил, – ответил Мортон. – Она не настолько безголовая, чтобы рисковать собой.
– Ты меня убеждаешь, – спросил Далий, – или сам в это веришь?
– Все будет хорошо, – закивал Мортон. – Наверное, все будет хорошо…
– Мортон, – упавшим голос произнес Дамьен.
– Да, все нормально! – он встал. – Сейчас выйдет этот гинеколог и мы с ним потолкуем.
Повисло молчание. Мортон начал расхаживать по коридору взад и вперед.
Гинеколог вышел из палаты, и Мортон тут же бросился к нему.
– Я – Мортон Норама. И мне нужно с вами поговорить о состоянии Тильды.
Врач взглянул на Мортона:
– Да, она попросила с вами побеседовать.
Далий тоже подошел к врачу:
– Мне бы хотелось присутствовать во время разговора.
– Тильда разрешила поговорить только с Мортоном Норамой, – ответил врач.
– Ей же нельзя! – воскликнул Далий.
– Э-э-эй! – Райлих схватил Далия за плечи и начал уводить в сторону.
– Ей нельзя! – продолжал возмущаться Далий.
Эйлин подошла к нему и обняла.
– Все хорошо. Все будет хорошо, успокойся. Пусть Мортон поговорит с врачом.
Мортон кивнул доктору, и вместе они удалились в другой коридор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Отговорите ее, – произнес врач, как только они остановились. – Срок очень маленький. Она перенесла отравление угарным газом. Пока о последствиях ничего не известно, но она настаивает на сохранении беременности. Как только ее состояние стабилизируется, мы сможем провести прерывание.
Мортон смотрел на врача, и все еще плохо понимал, что происходит.
– Прерывание? – переспросил он.
– Да, я рекомендую не рисковать и прервать беременность.
– А чего хочет Тильда? – Мортон сдвинул кислородную маску с лица.
– Сохранить беременность.
– Каковы риски, что она… …не сможет выносить ребенка?
– Вместе с ногами она практически потеряла почки, – начал объяснять доктор. – В этом основная проблема. Одну ее они сейчас обеспечивают, но ее и ребенка… Риск, что она потеряет ребенка, очень велик. Но выше этого риск того, что она погибнет сама, так и не родив. Все зависит от ее почек: справятся они или нет.
Мортон почувствовал, что его тошнит. Он откашлялся и уставился в пол.
– Она не сказала вам об этом, – сделал вывод доктор.
– Какова вероятность, что она… …погибнет? – словно в бреду произнес Мортон.
– Крайне высокая.
– Крайне – это сколько? – Мортон вперил в него испытующий взгляд. – Пятьдесят процентов? Шестьдесят?
– Я бы сказал, что выше восьмидесяти.
Мортон такие цифры услышать не ожидал. Впрочем, как и все предыдущее.
– Она знает об этом? Тильда понимает, чем все это может закончиться?
– Да, – кивнул врач. – Она все знает.
– Тогда… …какого хрена? – повысил тон Мортон.
– Она сказала, что это – ее выбор.
– Я поговорю с ней, как только меня к ней пустят, – пообещал Мортон.
– Хорошо, я буду ждать ее ответа.
Врач ушел, а Мортон подошел к стене и оперся о нее рукой. Вынести Тильду из горящего дома было куда легче, чем услышать все это…
Он всегда думал, что у него есть еще время. Всегда полагал, что рано или поздно у него появятся дети. Неоспоримый факт, данность он природы. Вчера он узнал, что Тильда беременна. Теперь ему говорят, что ей нельзя беременеть. А если ей нельзя, то у него тоже не будет детей. И вот неоспоримый факт, который был данностью, стал приговором. Выбор невелик: жизнь Тильды или жизнь ребенка, с которым он может остаться один.
«А это – не жизнь, – сказала ему она. – Так, существование в протяженном моменте времени. Я должна многое успеть сделать перед тем, как окончательно исчезнуть».
Мортон почувствовал, как становится тяжело дышать. Как удавка сдавливает грудь и сжимает сердце, грозя его раздавить.
«Жестоко – это лежать в ванной под завалами на протяжении долгих часов, терпеть боль и мечтать о том, когда же, наконец, умрешь. И все не умирать, и не умирать, и ног уже не чувствовать, и все надеяться, что вот-вот этот ад закончится и жизнь исчезнет вместе с ним… …А через два года этого личного ада некто вылетит из-за угла со бьет тебя с ног. И этот некто даже тебя не узнает. Потому что ему всегда было на тебя наплевать. Он мнит себя несчастным обиженным мальчиком, которого плохая девчонка донимала подколами и приколами. Нет больше той девчонки: она в ванной умерла. А той, что сидит сейчас напротив тебя, кажется, что тебе пора прекратить себя жалеть…».
– Мортон, – Лой окликнула его со спины и подошла ближе.
– Уйди, – прошептал он, не оборачиваясь.
– Все будет хорошо, – она опустила ладонь на его плечо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я сказал: «Уйди!» – рявкнул он, и Лой вздрогнула.
Райлих успел подбежать к ним. Увидев, в каком состоянии находится Мортон, он подхватил Лой под локоток и увел ее назад, к остальным.
