– Если поцелуешь, то и сам заткнешься. А ты в моем присутствии молчать не любишь!
– Но ведь одновременно молчать мы с тобой еще не пробовали? – Мортон коснулся пальцами ее губ.
Тильда еще больше раскраснелась и уставилась на его лицо. Мортон провел первым пальцем по ее губе, и Тильда приоткрыла рот. Черт… Она кажется ему слишком привлекательной. Нет, не так… Сейчас она кажется ему слишком сексуальной и привлекательной.
Мортон продолжал поглаживать ее губу.
– Хочу заставить тебя стонать, – он наклонился к ее губам.
– Не стоит этого делать, – прохрипела она.
– Боишься пристраститься к моим ласкам? – он нахально улыбнулся и провел языком по уголку ее рта.
– Ты о себе слишком высокого мнения.
– Ну, так спусти меня с небес на землю и покажи, как нужно грешить, – он снова легко коснулся ее губ языком.
– Спускаться придется не на землю, а в адское пекло, где я живу.
– Значит, я был прав: ты из адских созданий, – он коснулся пальцами кончиков ее ушей и погладил их.
– Исчадий, – подсказала Тильда. – И уверяю тебя, что завтра ты проклянешь себя за то, что вдруг решил ко мне подкатить.
– Но это же будет только завтра? – он слегка коснулся губами ее губ.
– Или уже сегодня, – прошептала она в ответ. – Но я обещаю, что ты пожалеешь.
– Тогда пожалеем оба, – он зацепился пальцами за кружево ее лифчика и стянул его вниз.
Тильда застыла, молча глядя на свои соски и пальцы Мортона, поглаживающие их.
– Великолепная грудь, – он наклонился и обвел контур розового ареола языком.
Тильда от этого задрожала. Ее кожа покрылась мурашками, а вершинки сосков затвердели. Мортон продолжал ласкать один сосок пальцами, а с другим начал поигрывать губами. Тильда с шумом вдохнула и, кажется, Мортон услышал нечто, вроде стона.
– Таким я твой голос еще не слышал, – пробурчал он и начал посасывать ее грудь.
Тильда часто задышала и поднесла ладонь к губам. Она, похоже, не понимала, что ее попытки сдержаться и не стонать, заводили его еще больше. Мортон не соврал, назвав ее грудь «великолепной». Высокая с аккуратными небольшими сосками, в меру полная, но не слишком большая, она как раз умещалась в его ладони, и он только что проверил это утверждение второй рукой. О, да… Ласкать ее соски было очень волнительно, и Мортон даже не мог толком понять, что ему нравилось больше: обхаживать ее грудь или внимательно следить за реакцией Тильды на его действия? Назвать Тильду «мегерой» у него бы сейчас язык не повернулся. Она искусительница. Соблазнила его своим вырезом рубашки и белыми кружевами. И губами. И глазами… Господи, кто подарил ей эти глаза? В них можно утонуть, если долго смотреть. И иногда даже потерять связный ход мыслей и вообще не услышать ее последнюю фразу. Она никогда не узнает об этом, ведь Мортон в жизни не признается, что иногда засматривался на Тильду и застревал на ее глазах, утрачивая при этом нить происходящего.
Мортон переключился на другую ее грудь, повторяя соблазнительные движения и боковым зрением внимательно наблюдая за сменой выражений лица Тильды, которая, он уже в этом нее сомневался, скоро должна была начать стонать в голос.
Его пальцы поползли вниз, к ее плоскому животу, украшенному рельефом натренированных мышц. У Тильды очень тонкая талия и крутой изгиб бедер. Она не плоская, нет! Ее попка аккуратная, приподнятая, и он обязательно сожмет ее в ладонях, чтобы ощутить натренированные мышцы и оценить тот труд, который она вложила в свое тело, даже будучи уже без ног…
Мортон оторвался от груди Тильды и опустился перед ней на колени. Распахнутые пиджак и рубашка не мешали ему рассматривать ее живот и расстегивать брюки. Застежка поддалась без проблем, и Мортон стянул их с ее бедер. Белые кружевные трусики оказались перед его лицом, а ниже… Ниже на бедрах были какие-то плотные черные чулки. Они, как будто, стягивали кожу и утопали в черных гильзах протезов. Брюки упали на пол, обнажая остальные части ее новых ног. Было странно смотреть на них вблизи. Стальные «трубы», два шарнира вместо колен и имитация стоп, обутых в кроссовки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мортон прикоснулся к ее «коленям» и погладил гладкую сталь «труб». Он понимал, что этих прикосновений Тильда не чувствует, но их чувствовал он. Он вспомнил ее ноги, какими они были. Стройные, длинные, красивые ноги с аккуратными коленками и узкими щиколотками. Тильда демонстрировала их с достоинством, совершенно точно зная, что такие идеальные ноги достойны похвалы любого, кто на них взглянет. Он бы, конечно, хотел увидеть их вновь и погладить, как гладил только что холодную сталь, но увы… тех ног больше нет.
Мортон обхватил ладонями ее кроссовок и приподнял его вверх. Тильда согнула протез в «колене» и ухватилась рукой за его плечо, чтобы не потерять равновесие. Мортон снял с искусственной стопы кроссовок и короткий носок. Тильда опустила «ногу» и позволила ему разуть и другую стопу.
Мортон молчал и Тильда тоже. Он не знал, о чем она думает, глядя на него сверху-вниз. Но мысли об удовольствиях в этот момент явно отошли на второй план. Мортону было не по себе от вида ее протезов, и, конечно же, он понимал, насколько неуютно сейчас себя чувствует Тильда.
Он потянулся к ее трусикам и погладил кружево. Припал к нему губами, делая глубокий вдох и наслаждаясь ее дрожью. Он начал целовать ее сквозь ткань, выискивая губами тот самый клитор, который был спрятан под тонкой тканью. Когда Тильда резко вдохнула, он понял, что нашел его. Игры с бельем для него – дело привычное. Он мог довести до оргазма партнершу, не снимая с нее трусиков. Но вот пробовать смазку на вкус… Такого желания у него не возникало. До этого дня. Че-е-ерт… Тильда буквально источала возбуждение, сочилась им под его губами, и Мортон подумал о том, что хочет ощутить его на своем языке. Он пьян? Определенно. Завтра он обо всем пожалеет? Безусловно. Но это будет завтра, а сегодня он снимет с нее трусики не только для того, чтобы войти одним толчком.
Мортон погладил ее ягодицы, сжал их в ладонях, а затем снял с нее трусики. Нежная кожа лобка, влажные складки и сладкий клитор. Тильда громко застонала. О, да… Она бесстыже согнула «ногу» и поставила ему на плечо. Ей так удобнее получать удовольствие, а ему теперь доступно все. Перед ним – само олицетворение греха, а он, вместо того, чтобы бежать, добровольно падал в бездну.
Стоны стали громкими, пальцы Тильды впились в кожу его головы, сильнее прижимая к себе. Бедра двигались навстречу его рту, позволяя его пальцам ласкать ее вход и даже погружаться в него. Узкая, влажная, доступная для любой его ласки, она сводила его с ума. И снова не понять, что нравится больше: вкушать ее, или наблюдать за тем, как она вот-вот кончит. Он никогда так не возбуждался. Напряжение в паху как будто достигло апогея: коснись Тильда сейчас его члена – он бы точно кончил от этого. Такого с ним еще не было. Он уже был готов встать, расстегнуть брюки и войти в нее, чтобы довести до оргазма несколькими толчками, как вдруг она согнулась над ним и выдала протяжный стон. Плоть вокруг пальцев начала ритмично сокращаться, и Мортон ощутил внезапный прилив радости. Один-ноль в его пользу!
Мортон вернулся к ее лобку, поцеловал его, переместился к животу. Тильда опустила «ногу» и разогнулась, подставляя его губам свою грудь. «Да, детка… Да… Сейчас тебе опять будет хорошо…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он снял с нее пиджак и отбросил в сторону. Стянул с плеч рубашку и расстегнул лифчик.
– Раздевайся! – хриплым голосом произнесла Тильда. – Быстрее!
– Детка, ты сильно завелась? – он отстранился и начал раздеваться.
– Еще раз назовешь меня «деткой», и я тебя накажу.
– Расплата будет жестокой? – он пошатнулся, стягивая с себя боксеры.
– Лишу оргазма! – пообещала Тильда.
