И я, закрыв глаза, подалась вперёд.
Солнце ударило по глазам, на миг лишив концентрации. А потом я увидела зеленую листву, россыпь нежно-голубых цветов и лазоревое небо. Вдалеке белели пласты подтаявшего снега.
Сердце забилось в нетерпении. Где я? Куда меня занесло? Эх, узнай об этом отец, покачал бы головой да выдал длинную тираду о моих волосах, притягивающих неприятности, и бедовой голове. Но разве может такое живописное место быть опасным?
Я бросила взгляд за спину – вопреки ожиданиям, скала оказалась полностью серой. Ни намёка на врата. И что это вообще было?
Внутри шевельнулся червячок сомнения и лёгкой тревоги, но любопытство, как обычно, пересилило. Подколов подол булавкой, я стала медленно спускаться по тропинке – и почему, спрашивается, штаны надеть не догадалась. Хоть бы кубарем не слететь, а то вернусь в Антрим грязная и побитая.
Раздвинув лопухи и нацепляв на платье колючек, я остановилась и перевела дух. Внутри поселилось какое-то странное чувство… Разобрать бы ещё, в чём дело.
Ступая осторожно, я пошла вперёд. Двигалась до тех пор, пока не увидела простирающееся впереди ущелье. Здесь было тихо. Слишком тихо, будто жизнь покинула эти места, осталась лишь красивая картинка. Даже собрав все силы, я не услышала голоса гор, и это показалось мне странным. Предчувствие редко меня обманывало, а сейчас оно просто вопило.
Перебирая в голове страницы старых книг, я пыталась понять, проверить свою догадку. Был бы хоть кто-то, кто мог мне подсказать! Ну же, Матерь Гор, неужели это то, о чём я думаю?
Неужели я вышла к Ущелью Забытых?
Наверное, я действительно слишком устала и потеряла бдительность. Обманулась тишиной, потому что не сразу почувствовала чужака. А, когда взгляд выхватил шевеление в зарослях, и слуха достигли низкие голоса, бежать было поздно.
Глава 15.
А они, и правда, были очень осторожными. И обосновались там, где здравомыслящий человек не догадался бы их искать. Если, конечно, он не был мной.
У каждого из нас был целый ворох амулетов – они уменьшали вероятность получения ран, отводили глаза врагу, посылали удачу. Стоили эти штуки недёшево, но дети гор преподнесли нам этот щедрый подарок, не взяв никакой платы. Подобные мы часто использовали в сражениях, но даже они не могли сделать неуязвимыми. Хоть и помогали порой, это да.
По левую руку змеилась ломаная линия ущелья, ветер доносил шум воды, и больше – ни звука. Моросил противный мелкий дождь, клочья тумана вились зыбкими лентами и мешали обзору. Будто сама природа кричала – подите прочь.
– Чует моя печёнка, что это ловушка, – пробасил Лейн – молодой, но толковый парень и хороший следопыт. Он был одним из тех, кто разнюхал следы банды в этих бесконечных горах.
– Это могила. Для Топоров, – кровожадно возразил Варди, проверяя перевязь и тщательно подтягивая ремни кожаного доспеха. – Я всех этих тварей знаю, как облупленных. Они смелые только перед жирными караванщиками и слабыми крестьянами, а, как встретят достойных противников, так сразу в штаны мочатся и пищат, как крысы.
Демейрар бросил на северянина брезгливый взгляд. Брат заметно нервничал, хоть и старался всеми силами это скрывать. Гордость не позволяла показывать слабость и страх, да и отца он не мог ослушаться, хоть его матушка и причитала, и молила лорда не отпускать единственное дитятко на опасное задание.
Но мальчишке давно пора было стать мужчиной, и ничто, по мнению лорда Брейгара, так этому не способствовало, как хорошая схватка. В свои двадцать я вовсю сражался с фризами, а Дем не видел ничего, кроме тренировочной площадки.
На какой-то миг я даже ощутил жалость к брату, но быстро отбросил это чувство. Сколько можно с ним носиться? Правильно отец сделал, что послал его с отрядом. Может, после похода он повзрослеет и перестанет вести себя, как высокомерный индюк. Да и уважение воинов заработает, ведь прежде они частенько шептались в казармах, что лорд Инглинг уж слишком бережёт своего наследничка.
Тропа терялась в зарослях дикого ореха и лопухов, мошки лезли в глаза, а комарьё настырно звенело над ухом. По пути встречались древние каменные столбы с высеченными письменами, смысла которых уже было не разобрать. В траве путались проржавевшие остатки цепей. Уверен, что, глядя на них, мои люди думали – здесь некогда приковывали пленников, незваных гостей с равнины, чтобы потом скормить голодному Ущелью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
По мере продвижения внутреннее чувство тревоги усиливалось, а потом уже просто кричало. И эта вязкая тишь, и кудлатый туман, и спелёнутое тучами солнце не предвещали ничего хорошего.
– Горы молчат, как на зло, – со мной поравнялся Орм. – Словно уснули.
– Здесь так всегда? – я окинул взглядом каменную площадку, на которую мы только что вышли.
Он качнул головой.
– Не могу сказать. Ни разу здесь не был, но говорят…
Я прервал его взмахом руки.
А в следующий миг на нас обрушились стрелы.
Одна едва не распорола мне висок, и лишь чудом удалось уйти. Помог ли амулет, удача или скорость реакции, думать было некогда. Как и о том, что я, проклятый командир, проглядел засаду.
Бездна и все её чудовища!..
Рядом вскрикнул Зейдан – стрела угодила ему в плечо чуть выше локтя, остальные успели укрыться за каменной насыпью.
Кто-то грубо ругнулся, послышался лязг оружия. А после, когда волна быстрых, как осы, стрел, схлынула, мы увидели их.
Красные Топоры намеревались покончить с нами быстро, одним ударом – высыпали из укрытия и ринулись в бой. Их атака была быстрой, но плохо организованной, и походили они не на воинов, а на свору голодных псов. И название банда получила не зря – вооружены противники были боевыми топорами, какие чаще можно было видеть у северян.
Пролилась первая кровь, как дар ненасытному ущелью и серым камням Западных Гор. Я велел людям построиться, и мы сдержали их натиск.
Банда была большой – не меньше трёх дюжин. Лица половины скрывали платки, у многих не было доспеха, из одежды – какая-то рванина. И лишь оружие говорило о том, что это не разбойники с большой дороги, только вчера вышедшие на дело, и не крестьянское ополчение, а толпа бывалых убийц. На вооружение они уж точно не поскупились.
– Держать строй!
Топор просвистел в опасной близости от моей головы, и я ушёл вниз, одновременно подаваясь вперёд.
Первая жизнь на моём счету.
Я видел, как искатели выхватили длинные широкие ножи, Орм орудовал двумя. Перехватив топорище, искатель обрушил орудие на голову его же хозяина, и разбойник, издав предсмертный хрип, рухнул на землю.
Мы уступали им числом, но вскоре сравнялись. Всё-таки наша боевая наука была не в пример лучше их. Думать не было времени – тело действовало само, натасканное годами упорных тренировок и битв. Бросок, отступление, обманный манёвр – ещё один враг повержен.
![]()
Я всегда любил смертельные танцы, они горячили мне кровь. Но эта свалка была грязной, кровавой, и больше походила на бойню, чем на поединок равных противников.
Метнуться влево, всадить клинок в шею разбойника, поймать благодарный взгляд забрызганного кровью Варди. Не потеряться в налетевшем тумане – поднялся сильный ветер, разгоняя сизые клубы.
Кто-то из моих людей швырнул оземь амулет, и вверх ударил столб чёрного дыма. Заслезились глаза, а в горле запершило. Это обескуражило не только Топоров, но и нас, вызвало суматоху. Узнаю, кто так сглупил – придушу собственными руками!
На меня бросились сразу двое. Один в лоб, другой – со спины. Располосовав лицо первого спрятанным в наруче кинжалом, я ушёл от удара тяжёлого топора, припал на колено, чтобы, собрав все силы, вогнать меч в широкий живот осклабившегося разбойника. Он задёргался, как нанизанный на булавку жук, и я, чтобы не продлевать агонию врага, нанёс точный и быстрый удар в основание мощной шеи.
Разбойники пытались потеснить нас к ущелью, но это оборачивалось и против них – кто-то, не удержавшись, сорвался вниз. А следом полетел второй, сброшенный крепкой рукою Лейна.
