— Мистер Терил, задрайте внешний люк.
— Есть, сэр. — Сержант нажал на кнопку.
Внешний люк плавно закрылся. Служба была закончена. Мой любимый друг Харви ушел от нас навсегда.
Когда все разошлись, я направился к себе в каюту. Вдруг кто-то коснулся моего плеча и тотчас же отдернул руку. Я обернулся и увидел Аманду Фрауэл. Она сердито смотрела на меня, а Алекс Тамаров крепко держал ее за руку, выставив вперед плечо.
— Простите, мэм, — сказал он, загораживая ей путь. Она попыталась высвободиться, но он крепко держал ее.
— Все в порядке, Алекс, — Алекс отпустил девушку и отошел в сторону.
— Не понимаю. В чем дело? — спросила Аманда.
— Таков обычай на корабле. Никто не вправе прикасаться к командиру. Для члена экипажа это серьезный проступок. — Я взял ее за руку на виду у проходящих мимо нас пассажиров. — Что ты хотела сказать, Аманда?
— С тобой все в порядке, Ники?
— Кажется, да. — Я внимательно посмотрел на нее. — Сожалею, что не смог повидать тебя. Был очень занят.
Она бросила взгляд на мою новую форму;
— Да, понимаю. Ты уверен, что поступил правильно?
— Нет. Знаю лишь, что не мог поступить иначе, — ответил я и, поколебавшись, спросил: — Можно зайти к тебе вечером?
— Если хочешь.
Я с ужасом уловил в ее голосе холодок. Пожалуй, даже равнодушие.
— Очень хочу. Если, конечно, ты не против. — Она неохотно кивнула, и мы разошлись.
— Начнем синтез, как только приготовимся, господа.
Вакс и пилот Хейнц были на месте. Я взял микрофон:
— Машинное отделение, приготовиться к синтезу.
— Есть приготовиться к синтезу, сэр, — ответил главный инженер. Я не сдержал улыбки. По расписанию сейчас должен был дежурить старшина, но главный инженер наверняка хотел, чтобы синтез включали под его бдительным оком.
Спустя мгновение связь снова ожила.
— Машинное отделение к синтезу готово, сэр.
— Очень хорошо. — Я посмотрел на экран. — Дарла, координаты синтеза, пожалуйста.
— Есть, командир Сифорт. — На экране замигали координаты.
— Ваши координаты, пилот? — Мой вопрос был пустой формальностью. Если бы его координаты не совпадали с координатами Дарлы, он немедленно повторил бы свои расчеты. Неправильные данные при синтезе могли отправить всех нас на тот свет. Пилот Хейнц показал свои расчеты. Они совпадали с вычислениями Дарлы.
— Вакс, вы тоже произвели расчеты?
— Да, сэр.
— Давайте посмотрим.
Краешком глаза я заметил, что пилот нетерпеливо покачал головой. Вычисления Вакса, как я обнаружил, совпадали с остальными.
Я приготовился отдать приказ. Выходить из синтеза просто. Для этого достаточно лишь провести пальцем по пульту управления двигателями. Входить же в него гораздо сложнее. Командир обычно отдает приказ начать синтез в машинное отделение, и синтез включают именно там.
— Все проверено, командир? — В голосе пилота не было и намека на издевку. Но сам по себе вопрос выражал презрение к моим сверхпредосторожностям.
— В общем-то да. Но на всякий случай я все еще раз проверю.
Возможно, это звучало по-детски, но скорее в космосе подует ветер, чем я проигнорирую подобное замечание. Я ввел переменные.
Такие расчеты у меня не очень хорошо получались, на последнем уроке лейтенант Казенс мне без конца об этом твердил. Но я прогнал неприятное воспоминание и шаг за шагом пробивался сквозь формулы. Наконец я получил ответ и сравнил его с данными пилота. Разница в решении равнялась семи процентам.
Пилот потешался, но это было почти незаметно. Почти. Я спокойно стер свои вычисления с экрана и начал заново. Через полчаса, когда рубашка моя уже намокла от пота, я получил тот же ответ. Что и говорить? Репутация моя основательно пострадала. И если даже я в конце концов добьюсь правильного результата, все равно буду выглядеть дураком.
Пилот ждал, неподвижно сидя в кресле вахтенного офицера, и время от времени беззвучно зевал. Не обращая на него внимания, я снова вычислил результат по обычной формуле, запоминая в компьютере по ходу вычисления полученные промежуточные цифры.
И все равно разница в наших ответах составила шесть целых девять десятых процента. Где же ошибка?
— Пилот, посмотрите, пожалуйста, как я произвожу расчеты. — Тон у меня был резким. Пилот встал позади моего кресла с видом многострадального лейтенанта, проверяющего задание, выполненное гардемарином. — Скажите, когда увидите ошибку.
Я прошел все стадии вычислений, вставляя параметры, полученные мной во время предыдущих расчетов. Закончил и получил прежний ответ, но пилот так и не прервал меня.
— Ну и?
— Я не нашел ошибки, сэр, — буркнул пилот, — вы манипулировали цифрами правильно. Любопытно.
— Проверьте ваши вычисления еще раз.
Я смотрел, как он с мастерством, до которого мне было так далеко, вводит начальные данные, координаты нашего местонахождения и цели, массу корабля и вычисляет необходимую мощность двигателей и параметры синтеза. Его результат совпадал с его предыдущими вычислениями.
Вакс сидел с отсутствующим видом, уставясь на экран. Видимо, он устал. И не только он. Весь экипаж уже битых два часа находился в напряжении.
Не важно. Я склонился над пультом. Мы снова произвели все вычисления, шаг за шагом. Все трое. Нет, вместе с Дарлой — четверо. Мы будем этим заниматься до тех пор, пока не придем к одному результату. Я ввел начальные данные, и все склонились над экранами. Дарла выводила свои результаты на экран, расположенный над нашими головами.
Мы медленно прокладывали свой путь через базовые вычисления. Никаких проблем. Потом сверили положение звезд, взяв поправки из книг. Все пока совпадало, в том числе и координаты корабля. Положение цели было взято нами из карт. Мы ввели массу корабля.
— Ой! — не удержался от восклицания Вакс. Три цифры на экранах совпадали. Четвертая, моя, отличалась от остальных.
— Это ваша ошибка, командир. — В голосе пилота прозвучало что-то похожее на издевку. — У вас странная цифра для массы корабля, 213,5 единицы.
— По-моему, я правильно посчитал. — На меня повеяло презрением лейтенанта Казенса, Бог знает, где он сейчас. — Я сделал все, как обычно, как это делали остальные: начальный вес минус…
— Значит, вы каждый раз заново вычисляли массу корабля? — Пилот был явно удивлен. Не исключено, что он вовсе не собирался демонстрировать мне свое неуважение. От удивления он вообще забыл обо всем, — мы берем массу из автоматического журнала Дарлы. Вакс, разве не так?
— Так, сэр, — Вакс старался не возникать.
— Дарла?
— Масса является программным параметром, — ответила Дарла. — Вы знаете, что корабль рециркулирует все. Заданную массу я могу изменить лишь в тех случаях, когда издается приказ общей рекалькуляции.
Я уставился на цифры, пытаясь понять, как мог допустить такую ошибку. Очевидно, эти трое знали то, чего не знал я. А ведь в Академии мы изучали теорию синтеза! — Надо постараться вспомнить. Я начал с базовой массы и вычел из нее массу корабельного баркаса и погибших вместе с ним пассажиров…
Пилот хмыкнул:
— Все это учтено в программных параметрах, которые предоставляет Дарла.
— В Академии нас всегда заставляли вычислять все заново, и лейтенант Казенс никогда не говорил…
Пилот был великодушен.
— Сэр, это просто ради тренировки. Нам пришлось бы делать вычисления неделю, каждый раз застревая на проверке навигационных цифр. Помните ваши уроки с командиром Хагом? Он учил вас пользоваться программными параметрами.
— Я полагал, это для экономии времени. Он нервничал, а я не мог… — Отмахнувшись от воспоминаний, я с пылающими от стыда ушами стал листать журнал Дарлы в поисках программных параметров. — Итак, мы начали с базовой массы Дарлы…
— Нет, сэр. В компьютере есть и поправленная масса. Это базовая масса минус пассажиры или груз, убывшие со времени последних подсчетов.
Сколько глупостей я наделал за один-единственный день!
— Очень хорошо. Неудивительно, что результат у меня получился другой. Теперь я сделаю по-вашему. Дарла, какова поправленная ма…
Тут захрипел микрофон.
— Мостик, ответьте машинному отделению. — Это был главный инженер. — Нам сохранять состояние готовности к синтезу?
Сколько времени я заставил их ждать? Я прикусил губу. Около трех часов. Неудивительно, что я был измотан и весь взмок.
— Сейчас будем готовы, шеф. На чем мы остановились?
У нас было три совпадающих варианта вычислений, и мы нашли мою ошибку. Надо закругляться. Я начал стирать свои цифры и, увидев, что пилот самодовольно ухмыляется, стиснул зубы, чтобы не обругать его. Вместо этого я решил вернуться назад и внести исправления в свои вычисления. Мне необходима практика, а он, черт бы его подрал, может и подождать.
