Не было у нее никаких угрызений совести, иначе бы она остановилась после первого преступления, — сказала Лешка. — А помните, как она нас в тот день, когда мы сюда за вещами Бориса приезжали, послала в сад яблоки собирать? Теперь я знаю: она это сделала для того, чтобы опередить нас и оставить под обрывом брелок Стаса. Ромка же ей сказал, что мы идем искать улики, вот она и расстаралась. А когда кролика на дорогу кидала, то еще и пуговицу там оставила, чтобы приплести к делу и Алевтину Васильевну. И это, несмотря на то, что та ей лекарства дает и всякую другую помощь оказывает. И нет, чтобы списать все на хулиганов. Она, наверное, всех вас перессорить хотела.
А когда Антон меня за кассетой послал, я в ее комнате нечаянно другую нашел, с записью погоды, и все понял еще до того, как она устроила пожар в гараже, — докончил Ромка. — Она хотела, чтобы ее Антон стал начальником, поехал вместо Бориса в Швецию, но самое главное — чтобы он не летал на монгольфьерах.
Вот к чему приводит слепая любовь, — вздохнула Анна. — Бедный Антон! Матушка всю жизнь контролировала каждый его шаг, манипулировала им с помощью своих болезней, уж я-то это знаю.
У нее действительно больное сердце или она придуривается? — поинтересовался Артем.
Действительно больное. Я ей давление не один раз мерила. Она истеричка, сама себя взвинчивает и доводит до сердечных приступов.
Может, она и Стаса отравила в тот вечер, перед полетом? — вслух подумала Лешка.
Может быть. А может, я сам съел что-нибудь несвежее, этого теперь не узнать, — сказал Стае.
А теперь вы что с ней сделаете? Заявите на нее в милицию? — спросил Ромка, и все снова посмотрели на Стаса. Но он только головой по качал.
Нет, конечно. Уверен, что и Борис не станет этого делать. Мы попросим Антона показать ее психиатрам и принять все меры к тому, чтобы она больше никому не смогла навредить.
А мне никто не верил, когда я говорил, что снаряд трижды в одну воронку не попадает, — укоризненно сказал Ромка.
А вот тут ты не прав, — покачала головой сестра. — Почему же тогда у тебя все время выпадает на монетке орел?
В самом деле, почему? — сквозь очки взглянул на него Венечка.
Ромка помолчал, поморгал ресницами, потом глубоко вздохнул и дернул плечом.
— Ладно, так и быть, открою вам свою тайну. Я решил, что ни к чему ждать милости от судьбы, когда можно управлять ею. Ну и вот…
Он достал из кармана монетку и подал ее Лешке. И она увидела, что это не одна монета, а две, склеенные в одну так, что на каждой стороне был орел. Потому-то ее находчивый брат и не позволял никому брать монетку в руки, а заставлял смотреть на нее сверху.
ЭПИЛОГ
Перед тем как лечь спать, Ромка просмотрел все сводки погоды по всем телевизионным каналам. И хотя синоптики обещали хорошую погоду на завтра, он боялся, что они ошибаются, а потому ночью то и дело вскакивал, смотрел в окно и даже выбегал во двор, чтобы проверить, нет ли там ветра и не собирается ли пойти дождь.
Убедившись, что в небе ни облачка, Ромка возвращался обратно, чтобы через некоторое время снова вскочить и бежать во двор. При этом он громко стучал дверью и все время задевал какие-то вещи, и они с грохотом валились на пол. Артем от всего этого просыпался и недовольно ворчал:
— Аполлинарий, ты дашь мне сегодня поспать или нет?
Стае заехал за ребятами задолго до рассвета, когда было еще совсем темно. Они подхватили Венечку — он поджидал их у дома с мансардой, — выехали на Новорижскую трассу и помчались в сторону Истры.
Не спавший всю ночь Ромка прикорнул на переднем сиденье, и некоторое время от него не доносилось ни звука. А когда проснулся, тронул Стаса за локоть.
Ты Борису рассказал, кто во всем виноват?
Антон ему сам позвонил, — сосредоточенно глядя на дорогу, ответил молодой человек.
И что Борис ему сказал?
То же, что и я. Антон же не виноват.
Я вас понимаю. Как хорошо, что на свете существует настоящая дружба. Я своим друзьям тоже всегда все прощаю, что бы они ни делали, — сказал Ромка и обернулся назад.
Интересно, в чем это мы перед тобой провинились? Я что-то не припоминаю, — тут же воскликнула Лешка.
Вы называете меня Аполлинарием.
Зато мы простили тебе все твои выходки и монетку твою фальшивую тоже. И еще то, что ты мешаешь нам спать. И еще…
Лешка начала перечислять Ромкины прегрешения и вдруг умолкла. Впереди показался огромный воздушный шар. А за ним был еще один. И дальше тоже.
На поле, куда их привез Стае, было много готовых к полету монгольфьеров, вокруг которых суетились люди. Один из них предназначался им — Стае попросил своих приятелей приготовить его заранее. Купол его был почти такого же цвета, каким нарисовал его Ромка на стене сарая: красно-желто-зеленый и полосатый, как арбуз.
Не боитесь лететь? — спросил Ромка у Лешки с Венечкой.
Нет, — покачала головой Лешка. — Ураган ни с того, ни с сего ведь не поднимется. А если что и случится, то мы будем все вместе.
Все пятеро забрались в корзину. Хотя, кроме пилота, в ней полагалось находиться всего трем пассажирам, Стае решил, что Лешка с Венечкой по весу сойдут за одного человека.
— Поехали, — сказал он, и монгольфьер резко пошел вверх.
Они поднялись до самых облаков, и ребята ахнули от восхищения: вдали, за далеким горизонтом, медленно вставало огромное багровое солнце, окрашивая все вокруг в розовые тона.
— Как в сказке, — прошептала Лешка.
А Стае уменьшил в горелке огонь, и шар быстро спустился вниз. Все вокруг разом потемнело и помрачнело.
Что случилось? — заволновался Ромка. — Почему мы опускаемся?
Вес большой. Придется самого толстенького выбросить, — сказал Стае и подмигнул остальным.
Прощай, Аполлинарушка, — шутливо всхлипнул Артем.
Ромка насупился. Он давно не считал себя толстеньким и не любил таких шуток. Но падение прекратилось, монгольфьер завис над деревьями, и Стае указал на восток.
— Смотрите!
И все замерли от нового восторга: величественное светило во второй раз выкатилось из-за горизонта, и снова все озарилось вокруг, как и в первый раз. А потом они опустились еще ниже и в третий раз увидели, как восходит солнце.
— Фантастика! — забыв обо всех обидах, воскликнул Ромка.
Затем монгольфьер опять взмыл вверх и полетел над округлыми кронами лиственных деревьев, острыми верхушками елей и сосен… Потом впереди показалась речка и уплыла назад, сменившись небольшим озерком.
Волшебно шипела горелка, и восторг переполнял ребячьи души. Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Казалось, что перед ними распахнулся целый мир и они являются его властелинами.
А Стае вновь опустил шар, и они полетели, повторяя контуры рельефа. А потом перед ними вдруг вырос поселок, и монгольфьер поплыл над самыми крышами дачных домиков. Грозный пес, поджав хвост, спрятался в свою будку, дачники и дачницы, бросив свои огороды, как завороженные, уставились в небо. А одна бабка даже перекрестилась.
— Нас принимают за инопланетян, — радостно воскликнул Ромка и, высунувшись из корзины, помахал бабке рукой и весело крикнул: — Привет! Как дела?
А затем они снова взмыли вверх, и он обернул счастливое лицо к друзьям.
— Правда, здорово? А если бы не я, вы бы ничего этого не испытали. Вы все должны быть мне за это благодарны.
Спасибо тебе, Рома, — проникновенно сказал Венечка.
Не за что, — махнул рукой Ромка. — Еще Платон говорил, что, стараясь о счастье других, мы находим свое собственное. Хотя вы тоже можете кое-что для меня сделать.
И что же? — спросила Лешка.
Не называть меня больше Аполлинарием.
Обещаете?
Так и быть, Аполлинарушка, — засмеялась Лешка.
Ромка насупился и отвернулся, а Артем взял его за плечи и повернул к себе.
Мы же это делаем любя. Но если тебе и в самом деле не нравится, то обещаем.
Спасибо, — сказал Ромка. Он посмотрел вокруг себя, и восторг переполнил его душу. — Жизнь прекрасна, правда?
И удивительна, — ответил Стае и увеличил огонь в горелке.
Примечания
1
Подробно об этом читайте в книге Н. Кузнецовой "Дело о пиратском сундуке", вышедшей в серии "Черный котенок" (прим. ред.).
