Для матроса архив должен был представляться столь же загадочной вещью, как для архивиста броненосец: наверное, ни один архивист не сумел бы извлечь из броненосца ни малейшей пользы, а вот матрос, хотя и хаотически, извлек из архива… такие ценнейшие вещи, как сербско-болгарская военная конвенция 1912 года, по мнению теперешних специалистов… являющаяся одним из исходных пунктов катастрофы 1914 года. Во всяком случае, агитационное впечатление «разоблачений» получилось от публикации Маркина полное. Конечно, он не сам все делал, но каково было в хаосе первых дней революции подобрать только необходимый персонал, начиная даже с машинисток, продолжая переводчиками и техническими редакторами. Теперь… можно оценить, какой гигантский сдвиг был произведен в свое время рукою революционного матроса».
Публикация тайных договоров произвела в буржуазных странах впечатление разорвавшейся бомбы. Имя русского матроса И. Маркина прогремело едва ли не на весь мир.
Во многих западных странах публикация договоров вызвала широкие антивоенные выступления. Под давлением народных масс вопрос о тайных договорах вынуждены были рассмотреть парламенты Великобритании, Франции. Свыше миллиона американцев под впечатлением мирной политики новой России подписали петицию в конгресс с призывом «создать истинно демократическую внешнюю политику».
Владимир Ильич Ленин в те дни отмечал, что действительно революционная борьба за мир была начата в России после победы социалистической революции. И первыми плодами этой победы были опубликованные тайные договоры.
На 1-м Всероссийском съезде военного флота, делегатом которого, конечно, был и Николай Маркин, вождь пролетарской революции сказал: «Мы опубликовали и впредь будем опубликовывать тайные договоры. Никакая злоба и никакая клевета нас не остановит на этом пути. Господа буржуа злобствуют оттого, что народ видит, из-за чего его гнали на бойню. Они пугают страну перспективой новой войны, в которой Россия оказалась бы изолированной. Но нас не остановит та бешеная ненависть, которую буржуазия проявляет к нам, к нашему движению к миру».
На VII съезде РКП(б) Владимир Ильич вновь возвращается к теме мира и вновь отмечает как большое событие публикацию тайных договоров: «…Мы все знаем, что порвали с империалистами не на словах, а на деле: разрушили тайные договоры, победили буржуазию у себя и предложили открытый честный мир, так что все народы могли увидеть на деле все наши намерения».
Намерения новой власти, нового дипломатического ведомства Советской России были ясны. Еще далеко на подходе к зданию Народного комиссариата иностранных дел был виден прибитый Н. Маркиным большой красный флаг с надписью «Да здравствует мир!». Именно борьба за мир, за прекращение войны стала главной задачей Наркомата иностранных дел.
8 ноября 1917 года Наркоминдел направил послам и посланникам шести стран — США, Англии, Франции, Италии, Сербии и Бельгии — официальные ноты, в которых просил рассмотреть Декрет о мире как формальное предложение перемирия на всех фронтах и открытия мирных переговоров. Через два дня последовало обращение к нейтральным странам с просьбой довести мирные предложения Советского правительства до населения этих стран.
Но все мирные инициативы молодого Советского государства были встречены буржуазией в штыки. Бывшие союзники России требовали продолжения войны и оказывали активное давление на возглавлявшего Ставку главнокомандующего генерала Духонина. По решению Совета Народных Комиссаров Духонин был отстранен от должности. На фронте начались переговоры революционных комитетов армии с войсками противника о перемирии. Перемирия подписывались между полками, дивизиями, корпусами, армиями. Это были «солдатские миры». К началу декабря 1917 года перемирия были заключены на всех фронтах.
Бывший в курсе всех этих событий и горячо болевший за них Н. Маркин немедленно рядом с красным флагом на фасаде НКИДа повесил, как выразился И. А. Залкинд, «колоссальный плакат» с аршинной надписью: «Перемирие подписано!»
А вскоре нкидовцы встречали германского посла. Это была первая ласточка заключенного перемирия.
Маркин активно участвовал во всех делах НКИДа, работал много и самозабвенно. И. А. Залкинд писал, что «каждый вечер можно было быть уверенным встретить у меня т. Маркина, то разбирающего груду писем, пришедших с какой-либо запоздалой к революции вализой, то пробующего найденную им модель нового пулемета, то чинящего диктофон…». Николай чутко ощущал политическую актуальность событий в стране, в мире и остро реагировал на них. Работа в НКИДе требовала оперативности, и Маркин быстро обретал навыки дипломатического работника. Как только в Наркоминдел поступило сообщение о затруднениях с возвращением из Англии Г. В. Чичерина (правительство Великобритании упрятало его в тюрьму), Н. Маркин срочно направляется в Совнарком. Оттуда он привозит в НКИД решение о невыдаче виз английским подданным, желающим выехать из России. Вскоре Г. В. Чичерин приезжает на Родину…
Бурные события революции едва ли не ежедневно давали Николаю уроки дипломатии, которая, казалось, остановится уже его повой профессией. Вот; например, инцидент на Румынском фронте. Войсками боярской Румынии был арестован выборный комитет 195-го полка, 194-й полк был разоружен. В ответ на это советские власти арестовали румынского посланника Диаманди и всех сотрудников посольства. Иностранные дипломаты дружно выступили против этой акции СНК. Они потребовали встречи с В. И. Лениным. Как представитель НКИДа молодой советский дипломат Николай Маркин принимал участие в подготовке этой встречи, необходимых для нее документов. И когда дипломатический корпус потребовал освободить румынского посланника, глава Советского правительства В. И. Ленин, являя образец дипломатической учтивости, вместе с тем непреклонно объяснил, что, с его точки зрения, «жизнь тысяч солдат дороже спокойствия одного, дипломата…».
На глазах Н. Маркина рождалась и уверенно действовала новая дипломатия, дипломатия, защищавшая интересы народов, а не монархий. И сам он, Николай Маркин, был ее участником, ее активным творцом.
В потоке сложных каждодневных дел Н. Маркин находил возможность уделять время учебе, чтению. Он часто встречался с Г. В. Чичериным и старался что-то перенять у него, обогатить себя новыми знаниями. Г. В. Чичерину очень нравился этот жизнерадостный матрос, они часто беседовали на самые различные темы. Секретарь Я. М. Свердлова Е. Я. Драбкина, свидетельница одного из их разговоров, вспоминала: «Когда я вошла в кабинет Чичерина, он показывал Маркину какую-то книгу. Подойдя, я увидела, что это «Божественная комедия». Видимо, заканчивая разговор, Чичерин сказал Маркину: «Седьмой круг ада предназначался для тиранов, которые жаждали золота и крови. Если бы Данте писал «Божественную комедию» сегодня, он наверняка поместил бы в седьмой круг прусских юнкеров с их закрученными вверх усами…»
…Мирная передышка, полученная Советской Россией ценою тяжкого Брестского мира, длилась недолго. Не прошло и одного месяца, как на молодую Республику Советов обрушились новые испытания. На помощь потерпевшей поражение внутренней реакции пришла
