А если Ник этого не знает — ну, ей просто придется его научить.
Ник понятия не имел, что заставило Эдди передумать.
Но он был чертовски этому рад. С тех пор как она перестала выходить из комнат, как только он туда входил, перестала вести себя отстраненно-вежливо в разговорах с ним и начала приходить посмотреть, как продвигается реставрация ранчо, дни стали ярче и приятнее.
А ночи? Ну, ночи на все сто процентов соответствовали самым смелым его ожиданиям.
В тот самый вечер после ужина она сложила посуду в посудомоечную машину, потом сказала:
— Я, пожалуй, пойду поплаваю.
— Поплаваешь?
Он-то все думал, как убедить ее задержаться подольше, поговорить с ней в надежде, что теперь, когда настроение у нее явно изменилось, она не станет убегать сразу после ужина.
А теперь она предлагает поплавать?
Она кивнула и улыбнулась ему еще более ослепительной улыбкой, чем та, которой она одарила его, когда взяла под руку тем вечером в Мон-Шэмионе.
— Ты со мной?
Дважды просить ей не пришлось.
Вечер был ясный и теплый. Эдди отправилась к себе переодеться, но, когда Ник пошел к бассейну, она пробежала мимо него по лужайке.
— Не догонишь!
Ник с ухмылкой смотрел ей вслед. Он не стал торопиться.
Когда он добрался до бассейна, она уже рассекала воду, наматывая круги. Он сел на край бассейна, свесил ноги и стал смотреть, как ее гибкая фигура скользит в бирюзовой воде.
Сделав несколько кругов, она свернула с курса, подплыла к Нику и посмотрела на него:
— Так не плавают.
— Я смотрю. — Он улыбнулся. — И берегу силы.
Она откинула волосы с лица, на губах ее заиграла улыбка.
— Думаешь, они могут тебе пригодиться?
— Надеюсь.
Их взгляды встретились, с секунду они смотрели друг на друга.
— Я тоже, — тихо сказала Эдди.
И Ник тут же почувствовал, как затвердела его плоть. Потом в мгновение ока тело Эдди изогнулось. Она наклонила голову и нырнула, рукой ухватила его за лодыжку, дернула и затянула в бассейн!
К тому времени, как он, отплевываясь, вынырнул из воды, она уже успела отплыть чуть ли не на середину.
Ухмыляясь, Ник последовал за ней. И опять же он не торопился. Предвкушение было частью игры. Она усмехнулась, когда он ее схватил, рассмеялась, когда притянул ее поближе, а потом развернул в своих объятиях и губами прижался к ее губам. Он хотел подразнить, распробовать ее на вкус, искушать. Сыграть в ее игру и немного поднять ставки.
Но с тех пор, как он ее обнимал — обнимал по-настоящему, — прошло так много времени. Руками он заскользил ей по спине, по влажному шелку кожи, притягивая все ближе. Языком он обвел ей губы, раскрыл их, проник внутрь. Одного поцелуя ему было мало. И двух и трех тоже. Поцелуев всегда будет мало. Он застонал.
— Ты же должен плавать, — сказала она ему прямо в рот.
Он покачал головой:
— Не могу. Я тону. — В желании. В ощущениях. В жажде. Он жаждал ее. — Эдди… — Он сдвинул руки еще ниже, чтобы обхватить ее ягодицы и еще плотнее ее к себе прижать, дать ей почувствовать, как сильно он ее хочет.
Она обхватила его ногами, еще ближе притягивая его к себе. Руками она сжала ему плечи, ее пятки прижались сзади к его ногам. Большими пальцами он подцепил трусики ее бикини и начал их стягивать, поглаживая ей ягодицы. Эдди отстранилась, немного сдвинулась, опустила сначала одну ногу, потом другую, чтобы он мог стянуть трусики, а она могла отпихнуть их в сторону.
Потом он продвинул руки вверх по ее ногам, дразнящими прикосновениями прошелся по внутренней поверхности бедер, провел по ее мягким складкам, потом погладил ее там. Теперь уже Эдди застонала, обвила его ногами и прижалась к нему губами, чтобы так же жадно его целовать, как он ее до этого. И все же этого было недостаточно. Она заерзала под его руками. Он скользнул пальцами в ее лоно и почувствовал, как оно сжалось от его прикосновений.
— Ник!
— М-м-м.
Он очень ее хотел, но, если бы взял ее сейчас, все закончилось бы за считаные минуты. Он слишком долго ждал и знал, что малейшее прикосновение доведет его до пика. А сейчас… сейчас он хотел доставить ей удовольствие, доказать, что она сделала правильный выбор. Поэтому, когда она скользнула вниз по его рукам и дальше к талии, намереваясь снять с него плавки, он не дал ей этого сделать.
— Но… — запротестовала Эдди.
— У нас еще будет время. Это для тебя.
А потом двигались уже только его пальцы, даря ей наслаждение, заставляя вжиматься пятками ему в бедра, выгибать спину и откидывать голову назад. Он ощутил, как тело ее все напряглось, сжалось и содрогнулось под его пальцами. Потом голова ее опустилась ему на плечо, и она вся обмякла. А потом двигалась только прохладная вода, омывая их разгоряченные тела, и сердца их бешено колотились.
Эдди первая пошевелилась, медленно подвинулась в его объятиях, отстранилась было от него, но ему ужасно не хотелось ее сейчас отпускать. Ему нравилось ее тепло и вес ее тела в его руках. И он продолжал обнимать ее, но не сжимал крепко, так чтобы она смогла отодвинуться. Она подалась назад совсем чуть-чуть, только чтобы погладить его по груди.
— Это было… — она покачала головой, — великолепно.
— Лучше, чем плавание?
Она улыбнулась и поцеловала его в подбородок:
— О да. — Она опустила руку ниже, провела рукой спереди ему по плавкам. — А сейчас?
— Не здесь, — сказал Ник, приподнял ее и посадил на край бассейна, потом вылез сам. — Думаю, для второго раунда кровать нам не помешает.
Эдди широко распахнула глаза и засмеялась:
— У нас будут раунды? Сколько?
Он поцеловал ее:
— Столько, сколько только можно.
Эдди не пожалела о том, что передумала. Если о чем-то она и сожалела, так это о том, что не передумала раньше. Если бы она была посмелее, они больше дней смогли бы провести вместе на ранчо и больше ночей в одной постели.
Но теперь они были вместе. Они много часов в день проводили вместе. Прелесть ее работы заключалась в том, что она могла ей заниматься почти везде. Так что, пока Ник занимался домом, Эдди брала свой сотовый и ноутбук и вместе с Роем шла к Нику. Она приносила ему обед и проводила с ним послеобеденное время.
И чем больше они говорили, тем больше она могла выразить, почему этот дом имел такую власть над ее эмоциями. Все дело в том, что, как она ему сказала, «именно здесь все началось». В тех основополагающих ценностях любви и преданности семье, которые воспитали в ней ее родители. Именно этими ценностями она хотела поделиться со своими детьми и Ником.
Он делал ее счастливой. Уж это Ник Савас точно делать умел.
