Врон лег на траву и мгновенно заснул, и сны его были полны кошмаров, в которых он снова сражался с демоном и не мог его победить. В этих снах было много боли…
Пробудившись, он увидел, что за время сна снова покрылся толстым слоем дурно пахнущей слизи.
Врон залез в ручей и сидел там до тех пор, пока кожа не очистилась и не исчезло ощущение удушья, которое напоминало о себе даже во сне.
Он придирчиво оглядел себя и не нашел в себе ничего необычного. Потом надел штаны и сапоги и сел на поваленный ствол дерева.
Врон хотел еще раз обдумать то, о чем ему не терпелось рассказать патриархам, но в его голове были только уныние и печаль и ни одной толковой мысли.
Тогда он тяжело вздохнул, подошел к дверям монастыря и постучал так, как ему сказал привратник: три раза, потом один, потом два.
… В конце концов, он же убил демона, значит, и он имеет право стучаться так же, как охотники за демонами…
Калитка заскрипела и открылась.
— Я ждал тебя. — Старик внимательно осмотрел его и недовольно покачал головой. — Вижу, тебе снова не повезло, пристанище ты себе не нашел, кроме того, чувствую, что с тобой стряслась какая-то беда. — Привратник сделал приглашающий жест. — Заходи, патриархи скоро придут во двор, я позвал их сразу, как только почувствовал, что ты где-то рядом. Что за беда с тобой приключилась?
Врон вздохнул и только собрался с духом, чтобы рассказать о демоне, но старик приложил палец к губам:
— Ничего не говори, я уже вижу, что это касается нас всех.
Двор монастыря был пуст. Старик улыбнулся и сказал:
— Многие еще не проснулись, к тому же скоро завтрак.
— Идти мне и впрямь больше некуда, — пробормотал Врон. — Наверно, мое место здесь, среди других, таких же как я, неудачников.
— Я знал это с самого начала, — усмехнулся привратник. — Иначе не пустил бы тебя сюда. А то, что ты сказал насчет неудачников, это неправда. Сюда приходят только те, кто все равно не сможет жить среди людей. И это вопрос не неудачи, а предопределенности судьбы.
— А я бы хотел жить среди людей, — сказал Врон.
— Многие наши охотники тоже, — пожал плечами привратник. — Но у них это не получается, так же как и у тебя. Хочешь убедиться в этом еще раз? Давай, я снова готов открыть тебе калитку.
Врон сел на каменную скамью.
— Может быть, позже я сделаю еще одну попытку уйти, — сказал он устало. — А сейчас мне надо отдохнуть и прийти в себя, если, конечно, вы мне это позволите. И еще я должен сообщить патриархам о том, что я встретился с демоном. Он мне сказал, что они собираются скоро вернуться сюда…
— Не надо мне ничего говорить, — замотал головой привратник. — Я не люблю слушать страшные истории, а вот патриархам они нравятся…
Врон поднял голову и увидел, как патриархи выходят из храма. На этот раз на них не было доспехов и оружия, они облачились в коричневые хламиды. Патриархи не спеша, степенно, о чем-то разговаривая, подошли к скамье. Врон встал и склонил в поклоне голову.
— Недолго ты отсутствовал, — сказал носитель меча. — Я рад тебя видеть, потому что ставил на то, что ты вернешься, а все остальные проиграли свою похлебку, поэтому они вряд ли рады тебе по-настоящему.
— Две похлебки ты не съешь, — улыбнулся носитель копья.
— Я разделю выигрыш с привратником, хоть он и не участвовал в нашем споре, — сказал носитель меча. — Но он открыл ему ворота, значит, помог мне выиграть. И тебе, юноша, сегодня не придется ужинать, ты тоже проиграл.
— Разве это важно, кто выиграл, а кто проиграл? — спросил Врон. — Я принес вести, и они не очень хороши.
— Как всегда, юноша, как всегда, — ответил носитель меча. — Мы редко слышим что-то приятное, в основном только про всякие беды и несчастья. Люди приходят к нам только тогда, когда случается беда. Выигрыш в споре для нас более важен, потому что вносит немного разнообразия и удовольствия в нашу жизнь. Итак, ты встретился с демоном…
— Как вы смогли это узнать? — спросил Врон.
— Это просто, юноша, — ответил носитель копья. — У тебя на пояс, е висит нож, по первому взгляду неплохое оружие, но от него пахнет демоном. Этот запах нам хорошо знаком, слишком часто мы с ним встречаемся.
— Я действительно встретился с демоном, — признался Врон. — Он убил всех жителей небольшой деревни и хотел унести меня в свое царство.
Патриархи переглянулись, потом посмотрели на привратника, тот утвердительно кивнул.
— А вот это странно, обычно они забирают женщин, — покачал головой носитель меча. — Выходит, ты, юноша, знаешь что-то такое, что очень интересно старому демону.
— Вы и про него знаете? — удивился Врон.
— Почему бы и нет? Мы давно охотимся на демонов и, как старые враги, много знаем друг про друга. Он знает про нас, а нам кое-что известно про него. У старого демона на груди должна была остаться отметина от моего меча после нашей последней встречи, а у меня до сих пор ноет правый бок, который он мне разорвал своими когтями. Так что же ты знаешь, юноша, что ему так интересно?
— Его интересуют охотники на демонов, потому что вы единственные, кто по-настоящему для них опасен, — ответил Врон. — Они собираются вернуться на нашу землю. Демон в деревне сказал, что они когда-то жили здесь.
— Что-то не сходится, — покачал головой носитель копья. — Демоны знают про нас, они не раз встречались с нами в бою, и многие из них погибли. Нет, похоже, демона заинтересовало не это, им нужно было выведать у тебя что-то другое.
— Может быть, им интересно, кто вы? — предположил Врон. — Когда я ему сообщил, что вы дети демонов, демон в деревне задумался, а потом сказал, что они будут говорить с вами и после этого разговора кровь демонов в вас победит человеческую.
Патриархи нахмурились, потом мрачно переглянулись.
— Это иногда случается, но мы стараемся этого не допускать, — изрек, тяжело вздохнув, носитель копья. — Многие из охотников, в ком сильна была кровь демона, уже умерли от нашей руки, остальные могут совладать с нею.
— Я так ему и сказал, — улыбнулся Врон, — но он мне не поверил.
— Должно быть, дела у демонов стали совсем плохи, если они обратили свой взгляд на нашу землю, — сказал носитель меча. — Может быть, это и есть та причина, по которой наступило такое затишье. Вполне вероятно, они действительно готовятся к возвращению и боятся нас насторожить, чтобы мы не подготовились к битве.
— Он сказал, что они вернутся сюда, потому что здесь их родина.
— К сожалению, это и наша родина тоже, — вздохнул носитель копья. — Придется сражаться, и мы можем и не выстоять. Мы даже не знаем, сколько их придет…
— Демон сказал, что вернутся все.
— Все? Сколько же их там может быть? — задумчиво проговорил носитель лука. — Тысячи, десятки тысяч? Кроме демонов, есть же еще демоны-женщины, мы ни разу с ними не сражались, а в наших книгах написано, что они ни в чем не уступают мужчинам, а в некоторых случаях даже опаснее. К тому же у демонов есть и дети, про которых мы совсем ничего не знаем.
— Да, скверную новость ты нам принес, юноша, — мрачно промолвил носитель меча. — Теперь вечерняя похлебка будет мне не в радость. Скорее всего, мы проиграем эту войну, и все люди здесь погибнут, если все обстоит так, как ты сказал. Сегодня же нужно послать гонцов в города, чтобы они предупредили благородных и простых жителей.
— И еще нужно, чтобы по первому сигналу люди собирались в города, — сказал носитель копья. — За стенами какое-то время можно отсидеться, только нужно приготовить запасы продовольствия…
— Все это не поможет, — угрюмо заметил носитель лука. — До этого мы имели дело только с демонами, которые приходили сюда, чтобы поохотиться на людей и поесть свежего мяса. Это были одиночки, и мы легко с ними справлялись. Самое большое количество, которое мы встречали, это было пятеро демонов, и мы тогда потеряли в схватке с ними пятнадцать наших лучших охотников, а убили только двоих.
— Если придет сотня демонов, — кивнул носитель меча, — то мы потеряем всех охотников и сам монастырь. А если их будет еще больше, то уже никто не справится с ними. Стражи могут убить одинокого демона, и то лишь тогда, когда их сотня, и из этой сотни остается на ногах в лучшем случае три десятка. Они не сумеют никого защитить, даже находясь за высокими городскими стенами
— Людям нужно уходить, оставив эти земли демонам, как было когда-то, — сказал носитель копья. — Я не вижу другого выхода.
— Люди не уйдут, — ответил ему носитель лука. — Кто-то просто не сможет бросить свою землю, кто-то решит, что это неправда, а кто-то подумает, что он сможет жить рядом с демонами.
— Пока мы только говорим о том, что услышали от этого юноши, — сказал носитель меча. — Мы еще ничего не знаем точно. Может быть, то, что он нам сообщил, неправда?
Патриархи посмотрели на привратника:
— Ты проверял его, ты слушал его. Ты читаешь его мысли. Насколько мы можем верить ему?
