Но человек уже выпрыгнул в темноту. Пашка проводил его раздосадованным взглядом, так же всплеснув руками.
Он отвечал спокойно, но Лера уже знала этот взвинченный взгляд. На нервах… это точно.
— А камеры?
— Да, они у нас есть. Вернее, были, — Пашка взял со стола охранника пакет и протянул его капитану.
— У вас что, охранник спит? — тот осмотрел пакет со всех сторон, и Лера увидела наконец, что в нем — как раз-таки камера, превращенная едва ли не в крошащийся блин.
— Проснулся минут десять назад. У него уже два выговора было. Честное слово, я его уволю, — скорее со злостью, чем с мольбой не закрывать отель пообещал Пашка.
— Вы шутите? — допытывался Кобровский.
— Нисколько.
Домой Лера пришла тоже поздно. Когда после допроса полиция убедилась, что ее помощь здесь больше не понадобится, ей прямо так и сказали: «Идите домой. Мы разберемся».
Всю следующую неделю лил дождь.
Диана позвонила отцу, который по ее словам уехал в командировку и скоро должен вернуться. А «Вулфиан» бесплатно дал ей проживание в номере до тех пор, пока ее родитель не заберет ее домой.
Лере было одновременно и грустно, и зло. Она то срывалась, то снова хваталась за голову. Во что превратилась жизнь в Миткорде…
— И все из-за этого поганого оборотня! — крикнула Лера в пустую квартиру и ударила кулаком по столу. Затем, немного успокоившись, она снова села в угол, куда не долетали лучи солнца и замерла.
Дождь то затихал на короткий промежуток времени, то начинал лить, как из ведра. Лужи на улицах становились все больше и больше, пока вода в какой-то момент не дошла до лодыжек. Обыкновенная погода в Миткорде, нечего сказать.
Лера навестила Диану. Она сказала, что отец приедет, самое меньшее, через месяц и она боится, что злоупотребляет гостеприимностью «Вулфиана»… Лера несколько раз порывалась разорвать эту треклятую ленту и пойти по следам убийцы сама, но вспоминала, что все же ничего не сможет сделать против полиции, которой явно будет интересно, почему она это делает… Не выход.
Но… ведь есть другой вариант. Более разумный.
А для его воплощения нужно…
Лера опустилась на ступеньки возле подъезда. Такое тихое, уединенное место, где никто не мешает размышлять в одиночестве. Дождь ненадолго затих. Сколько можно еще терпеть эту холодную воду…
Какая-то бродячая собака подошла к ней и жалобно поскулила, заглянула в глаза, улеглась рядом. Лера аккуратно погладила бродягу по голове.
— У меня тоже не все так гладко, — сказала она. — Сначала думаешь, что все хорошо и поддаешься вольной жизни, а потом… а потом начинается вся эта суровость.
Собака обнюхала Леру, повиляла хвостом.
— Нет у меня еды.
Она вздохнула и потрепала ее между ушей:
— Ладно. У тебя нет блох?.. Иди, хозяина ищи. Я… не могу тебя взять. Пока не готова.
Собака отвернулась, словно поняла смысл слов Леры. Затем потопталась на месте, еще жалобно поскулила и побрела в сторону.
Лера не могла отнести себя ни к кошатникам, ни к собачникам. У нее никогда не было ни тех, ни других. Только крыса в детстве. Но она и сама понимала — она действительно не готова ухаживать за кем-то. Слишком была рассеянной и забывчивой. К тому же Лера сомневалась, а сможет ли она уделять должное внимание этому кому-то?
— Надеюсь, ты найдешь друга. А я… разберусь наконец со своей проблемой.
«Мне нужный зацепки», — подумала Лера и открыла блокнот, в котором неаккуратным почерком было нацарапано пророчество. Она немного подточила карандаш и начертила круг. Через несколько секунд в нем появилась надпись: «Волк». От круга вниз пошли две стрелки с надписями: «Черный» и «Агрессивный». От первой стрелки вниз направилась еще одна надпись: «Ник, Леон». Под «Агрессивный» Лера остановилась. Нужно больше данных… Еще две стрелки направились от круга, только вверх: «Низкий голос» и «Раны». Над «Раны» скоро было написано имя: «Пашка, я». Но этот бас… такого Лера еще не слышала ни у кого, кроме самого Волка.
Раз уж есть обличье волка, то должен быть вид и человека. На то он и оборотень.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она не относилась к тем людям, которые вечно конспектировали что-то, записывали, чтобы не забыть. У нее это происходило как в одно ухо влетело, в другое вылетело. Но с пришествием в ее жизнь пророчества подобные записи стали просто необходимы, так как хорошей слуховой памятью Лера не отличалась. И сейчас она попросту, банально, глупо запуталась. Так что без схемы тут не обошлось.
Ладно, нужно еще больше.
Влево от круга надпись «Высокий», «Быстрый». Пашка… нет, только насчет высокого. А вот быстрый… слон в посудной лавке, какая вообще может быть речь о скорости? Разве что когда надо, носится как бешеный лис.
Леон… у него низкий голос, но не настолько же! Рост… ну, скажем, средний. Быстрый… хорошо развитая моторика рук. Не считается! Но волосы черные.
Саня отпадает по всем критериям, кроме скорости. Да, если что, он понесется со скоростью гепарда — этим он был похож на Пашку.
Опять двадцать пять, не хватает!
Теперь вправо. «Сильный». Вот здесь сложно. Лера ни с кем и не дралась больше. А только по виду определять сложно. Если Саня и напоминает маринованную креветку, то на деле может оказаться силачом. И наоборот…
В конце концов под подозрение попал продавец из магазинчика столового серебра. Но даже так… неправильно. Цвет волос — каштан. Рост чуть ниже среднего… ну так, на глаз. Голос… да обычный, ничем не приметный у него голос. Рот разевает широко, как лягушка.
Почти ни один из знакомых Лере людей не подходил. Она пока пыталась вычислить его этим способом, поскольку отталкиваться от оставленных им улик было невозможно — как пробраться туда, где могут находиться только сотрудники полиции?
Может, эти его желтые глаза — линзы?
Лера устало откинулась на спинку стула. От бессильной злости ей захотелось зашвырнуть этот блокнот вместе с пророчеством куда подальше. Она уходит в отставку…
Но тут одна мысль озарила ее подсознание. «Пророчество!» Ну конечно! Как она не догадалась раньше?
Получив удар по Ахиллесовой пяте… А что, если Волк — всего лишь пешка, которой было поручено задание? Нет, так не пойдет. Слишком уж важная получается пешка… сирота, сотканный из зла и тьмы… и огонь смерти!. «Очистит древний город от людей, вонзив в их сердце когти.» Нападение?
Вторжение армии! Но… какой? Армии волков? Каких-то там гибридов, которых упомянул Волк?
Нужно узнать больше.
Дворняга снова пришла к Лере. Ее шерсть намокла и прилипла к бокам, голове, лапам, хвосту. По луже плыл мусор.
— Так и знала, что ты вернешься, — улыбнулась Лера. — Ешь.
Она пододвинула к собаке целлофановый пакет с кусочками колбасы. Та тщательно обнюхала еду и жадно принялась за нее. Возможно, она уже привыкла к жестокости людей. Возможно, уже знает, чем может закончиться для нее неосторожность.
Как раз Лере и нужно было что-то, что могло привести ее к логову Волка. Может, собака. А может, ничего и не нужно?
Хорошее обоняние собак. А у волков оно наоборот, слабое. Так вот как нужно подкрадываться к Волку… бесшумно, но необязательно совсем без запахов… ну и что теперь Лере делать? «Чтобы вести себя как собака, нужно думать как собака?» И тут ее осенило.
Лера сделала несколько шагов по раскисшей каше из земли и воды вверх по склону. Ноги увязли в грязи.
Добраться до «Вулфиана» оказалось сложно и долго. Дождь к тому времени… затих или кончился? Тучи еще не разошлись, наверное, опять польет…
Лера остановилась в нерешительности перед номером с лентой, загораживающей проход. Скоро полиция узнает результаты анализа. И что тогда? Они будут ломать голову над тем, что же это значит? Если кто-нибудь из гражданских (ладно, кроме их троих) узнает об этом, тогда эта новость разлетится по всему городу, и прости-прощай, мирный Миткорд…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что же, похоже, другого выхода просто нет. Они должны… знать правду и то, насколько опасно все это.
Лера кинула последний взгляд на зловещую комнату и ушла.
