– А теперь Шонкор готов выслушать Хызри. Говори, гарип.
– Ваши люди находятся в городище Куюс, – показал на столе расположение дома нартулиец, – там есть постоялый двор с лестницами и подвалом. Дети в подвале. Охрана вместе со стражниками – около двух сотен человек. Осадой брать нельзя, заложников могут убить, да и воинов поляжет много – под стенами городища стоит войско в полторы тысячи мечей и ещё пятьсот человек охраняют город. Поэтому я предлагаю обойтись только моими людьми. Мы это заварили, нам и отвечать. Мы проникнем в город и нападем на постоялый двор. Никто этого ожидать не будет. Мне кажется, только так можно спасти девушек.
Когда Хызри закончил говорить, над столом повисло молчание. Шонкор некоторое время изучал гостя, потом спросил, прищурившись и медленно выговаривая слова:
– Тебе-то зачем это нужно? У вас с жуганями никакой вражды нет. Вы сами по себе, а они сами.
– Наши беды выходят за пределы этих гор. В моей стране тоже поселился враг. Только у вас враг открытый, а у нас нет. Мы не знаем, кто он, но он также поработил страну и также уничтожает непокорных. Я хочу покончить с ним и для этого мне понадобится ваша помощь.
Над столом вновь повисло молчание. Тараган достал из-за голенища трубку и закурил. Шонкор долго думал, потом подался вперёд и взглянул воину в глаза, погрозив ему пальцем.
– А Хызри не так прост, каким кажется на первый взгляд. И смотрит он далеко в завтрашний день. Не чета гарипам перекатным.
– Я не странствующий гарип, – Хызри не отводил взгляда от серых глаз Шонкора, – я стратиг тайной стражи Варгула, верховного жреца Нартулии. Он живёт в большой каменной крепости на берегу Тёплого моря.
– Ого! – брови Шонкора поднялись, – очень важное дело, раз вы забрались так далеко от дома.
– Я не понимаю смысла своей миссии, я подчинённый. Но у меня есть своя причина для дальних походов.
– Какая, если не секрет? – спросил Шонкор, прищуриваясь и разглядывая собеседника.
– Я нашёл того, кого искал много лет. Я нашёл Тарагана, – губы воина тронула виноватая улыбка.
Брови вождя вновь поднялись вверх. Он кивнул несколько раз, то ли в знак понимания, то ли удивления.
– А что значит «невидимый враг»? – сменил тему разговора Шонкор, наклонившись к столу и положив на край сложенные ладони.
– Это значит, что нет никакого войска, захватившего страну, а страна захвачена и порабощена, – развёл руками Хызри, – люди, от рабов до вождей и жрецов, платят кому-то дань. И сколько бы ни платили, страна нищает на глазах. На улицах городищ появляется всё больше нищих. Дети становятся сиротами, а люди лишаются крова. Непокорных казнят или изгоняют, причём сами же жители, их же вчерашние друзья и соседи.
– Почему они это делают? – заинтересованно спросил Шонкор.
– Как тут не сделаешь, когда молнии попадают в дома именно тех самых людей, которые отказываются преследовать других, или бури начинаются, если жители не соглашаются казнить кого-то. А как только казнят, бури утихают.
– Бурю может вызвать средний жрец, а молнию притянуть к нужному дому и того проще, – пожал плечами Шонкор, – почему за это нужно казнить людей? Какая связь между бурей и виновностью человека?
Хызри некоторое время смотрел на него растерянно, потом осторожно спросил:
– Мудрый Шонкор не шутит? Всё это может сделать человек?
– Конечно, – удивлённо уставился на собеседника Шонкор, – вызывать ветер и притягивать молнии – этому обучают сопляков, которые ещё собираются стать жрецами. Разве ваши жрецы этого не знают?!
– Наши жрецы говорят совсем наоборот, – выпучил глаза Хызри, – они говорят, что боги гневаются на нас за то, что мы позволяем пособникам Ильхегула жить среди богопослушных людей и творить свои грязные дела.
– А что значит «грязные дела»? – спросил Шонкор.
– Это значит – выступать против существующего порядка, подбивать людей к этому, задавать жрецам богохульные вопросы, заниматься всякими гаданиями, устраивать пляски у костра, купаться в реке голышом и многое другое, – ответил Хызри.
– Постой, постой, – запротестовал Шонкор и поднял перед собой раскрытую ладонь, – «купаться в реке голышом»? А как поступают богоугодные люди? – его глаза превратились в две маленькие щелочки. Стараясь понять, о чём говорит собеседник, он внимательно вслушивался в каждое слово.
– Они купаются очень редко, – уверенно начал объяснять Хызри, – многие не купаются никогда. Но купаться нужно обязательно в одежде. Особенно женщинам, потому что в них-то и гнездится Ильхегул.
– По-твоему получается, если я захочу помыться, мне нужно заходить в реку в этом халате или в доспехах?! – удивился Шонкор и губы его округлились.
– Конечно.
– Почему?!
– Ну, – замялся Хызри, пытаясь найти подходящее слово, чтобы не обидеть вождя, – чтобы не ввести кого-нибудь в искушение.
Когда до Шонкора дошёл смысл слов, брови его поднялись, а рот приоткрылся.
– Кто? Я?! В искушение?! – вождь подозрительно посмотрел на Тарагана и Равара. В ответ они округлили глаза, махая руками и утвердительно мотая головой.
– Ваши жрецы мухоморов объелись? Они ещё чем-нибудь занимаются кроме этого?! – воскликнул вождь, сверкнув глазами.
Хызри не нашёлся, что ответить. Ему казалось, что тучи сгущаются над его головой. Взгляд его метался по сторонам. На лице появилось выражение растерянности.
– А гаданиями заниматься почему нельзя? – спросил Шонкор, успокаиваясь, и вновь придвинулся к столу, сложив на него ладони рук.
– Потому что это уводит людей от бога и ввергает навечно в чёрные Бездны Нави, где их ждут Ильхегул и страшные мучения.
– Навечно?! – губы Шонкора вновь округлились.
– Конечно. И он никогда оттуда не вернётся, – произнёс Хызри.
Вождь сокрушённо покачал головой, взяв в руку пиалу.
– Давайте выпьем, а то ум Шонкора что-то совсем запутался. Как можно попасть в Бездны Нави навечно? Не пойму.
Опрокинув пиалу в рот, вождь взял деревянную трубку, набил её табаком и закурил. Сделав несколько затяжек, он продолжил разговор:
– Каким образом Ильхегул может находиться в женщине? Ты ничего не путаешь, воин?
– Женщина уже и есть существо Бездн, – ответил воин.
– Как понимать твои слова? – резко спросил вождь. Хызри почувствовал, что тучи вновь собираются над ним, наливаясь свинцом. Шонкор выпрямился и смотрел в глаза воину, не мигая.
– Женщина соблазняет человека одним своим присутствием, – осторожно произнёс Хызри, чувствуя настроение Шонкора, – телом, движениями, взглядом.
– И что, это плохо?! – на лице вождя застыло презрение.
– Ну, у человека появляются в голове всякие грязные мысли, желания, а иногда он даже совершает грязные поступки, – объяснил Хызри.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
