– Прости меня, о, великий! – он уронил голову на грудь и закрыл глаза.
Подлый поступок Верховного Жреца, попытка убить Хранителя, похищение детей, видения и слова, произнесённые чёрной тенью во время ночного суда, всё это вдруг стало ясным и понятным для Хызри. Ужас от того, что за всё это будет отвечать он, едва не лишил его рассудка. В какую из Бездн Нави и на сколько он попадёт после смерти, нартулиец даже предположить не мог. Он вынул меч из ножен и, взяв рукоять двумя руками, поднес лезвие к своей шее.
– Может, сначала Хызри покажет, где спрятаны дети, которых собираются принести в жертву?! – голос Тарагана был страшнее меча. Вслед за его словами сверкнула молния и прогремел гром.
Нартулиец поднял голову и встретился взглядом со стариком. Глаза Тарагана излучали голубой свет. Хызри почти не видел старика из-за этого света, только очертания его фигуры.
– Я сам их освобожу! – крикнул Хызри, глядя в голубые глаза-звёзды, – я накажу тех подлых мразцев, которые всё это придумали! Клянусь всеми богами и демонами!
В глубинах Тёмной Бездны писцы в чёрных четырёхугольных головных уборах дружно принялись записывать произнесённые слова клятвы. Воин же, стоя на коленях, провёл лезвием меча по внутренней стороне ладони. Капли крови упали на траву. Затем он воткнул меч в землю и, опершись о него правой рукой, вытянул вперёд окровавленную ладонь.
– Клянусь своей кровью! – зубы Хызри заскрежетали, в глазах запылал беспощадный огонь.
Писцы прислушались, двигая длинными ушами, затем удивлённо переглянулись и, склонившись к своим книгам, сделали приписку к уже имеющейся записи. Затем они встряхнули перьями над листом и капли крови окропили всю запись.
Глава 7. Великий Хан
Только во второй половине следующего дня отряд из трёх всадников и двадцати коней, обвешанных оружием, добрался до Каменного ущелья. По дну ущелья текла небольшая речушка, неся свои воды вниз, к большой реке. По правому берегу шла выбитая копытами коней тропа. Другой склон, густо поросший маральником и акацией, спускался прямо к реке. Местами на этом склоне кустарник уступал место широким каменным осыпям, поросшим разноцветными мхами и лишайниками. Только на вершине хребта густо росли сосны. Со скального массива свисали целые гроздья бадана, источая запах прошлогодних высохших листьев, который, перемешиваясь с запахом хвои, цветущих растений и кустарников, разогретой на солнце почвы, создавал аромат таёжного воздуха предгорий. Солнце нещадно палило. Слепни и оводы назойливо гудели, норовя залезть в рот. Путники обливались потом, то и дело шлёпали себя по открытым участкам тела, стряхивая надоедливых насекомых. Вскоре тропа стала каменистой. Ущелье сузилось до двадцати шагов в ширину. Причём половину его занимал камень, образовавший небольшой водопад. Растительность исчезла, а склоны ущелья превратились в каменные стены, вертикально поднимаясь вверх и своими вершинами почти касаясь облаков. Хызри запрокинул голову, чтобы рассмотреть верхнюю часть массива.
«Да, – подумал он, – просто не верится, что это создала природа. В такой ловушке можно расстрелять целый отряд, если засесть наверху с луком, или просто закидать камнями. Эти стены будут повыше стен в замке Варгула…»
Ущелье повернуло, и путники вошли в тень. Приятная прохлада и ветерок, струящийся вверх по ущелью, были просто наградой после долгого пути по открытой долине, поросшей мелким кустарником и травой. Вскоре перед ними выросла ограда из вертикальных брёвен, заострённых кверху. Брёвна удерживал большой вал камней с обеих сторон частокола. Кое-где были прорублены бойницы. Перед оградой стояли четыре всадника. Из-под меха безрукавок у них на груди блестели бронзовые сустуги, а из-за спины торчали оперения стрел, в руках были лёгкие копья – сулицы. Всадники тронули коней и, поравнявшись с отрядом Тарагана, остановились.
– Приветствуем, тебя, уважаемый Тараган, – ему слегка поклонился один из них, по-видимому, старший, прикладывая руку к груди. Его тёмно-карие глаза внимательно изучали незнакомцев, – с чем пожаловали к нам эти уважаемые люди?
– Этот воин привёл лошадей в подарок Шонкору, а также доставил ему двадцать прекрасных мечей и луков, – кивнул старик в сторону Равара, лицо которого было закрыто платком. Лишь голубые глаза внимательно следили за охраной, – зовут его Выпрыгивающий Из Земли.
Услышав имя незнакомца, всадники вытянулись в сёдлах, удивлённо разглядывая его и улыбаясь.
– Приветствуем тебя, великий воин! – старший вновь приложил руку к груди и поклонился, – рады видеть тебя на нашей земле.
– Выпрыгивающий Из Земли давно мечтал побывать в гостях у племени Шонкора. Он слышал, что здесь самая лучшая арака и самый вкусный сыр, – поклонился в ответ Равар.
Воины засмеялись и закивали головами.
– А этот воин, – Тараган кивнул в сторону Хызри, – привёл в наши горы гарипов. Он хочет говорить с вождём.
Улыбки слетели с лиц встречающих. В глазах появилась холодная ненависть, а с их уст сорвались проклятья. Один из них, опустив копьё, тронул коня, но старший поднял руку, преграждая путь, и всадник остановился. Хызри смотрел на их лица, не отводя взгляда. В его глазах не было страха, только полная решимость.
– Тараган ещё никогда не приходил просто попить чаю и отдохнуть. Тараган всегда приходил с сюрпризами, – сказал старший, водрузив на голову Хызри подобие кожаного шлема с отверстиями для носа и рта, и забрав у него оружие.
Отверстия для глаз отсутствовали. Кроме того, под подбородком был пришит кожаный шнурок, который завязывался сзади на шее. Выполнив процедуру, воин подал знак рукой, и отряд двинулся вверх по ущелью. Миновав частокол через узкий проход, затем ещё один, всадники проехали мимо груды сваленных заострённых кольев, такой же кучи камней, мимо остановившихся и внимательно следящих за процессией пешцов, возводивших новую стену, и притаившихся в расщелинах скал стрелков.
Стены ущелья то расходились, то сужались, поворачивая то вправо, то влево. Вскоре за очередным поворотом ущелье внезапно кончилось и взору предстала живописная долина, на которой расположилось несколько десятков аилов[17]. Постройки из тонких стволов деревьев, крытых берёзовой корой, образовывали круг, в центре которого стояло несколько добротных, рубленных из толстых брёвен куреней, крытых корой. Из дымовых отверстий кое-где шёл дым. Так же внезапно появились звуки, сопровождающие жизнь пастухов: мычание коров, блеяние овец, лай собак, стук топоров и бряканье медной посуды. Всё появилось сразу, хотя за несколько шагов до поворота тишину ущелья нарушали лишь стук копыт, фырканье лошадей, отгоняющих оводов, да журчание ручья. Равар вдохнул всей грудью. Запахи пастушьего быта пробудили в нём воспоминания далёкого детства. Запах прелого навоза, кислого молока и дыма, выделанных шкур и бараньей шерсти. Чуть выше по течению реки, на холме, находилось капище. Несколько тонких и длинных стволов деревьев, увешанных развевающимися на ветру кусками белой материи. Отряд остановился у одного из домов. Воины спешились, поставили копья к стене дома и, стащив Хызри с седла, провели его вниз по земляным ступеням к двери. Тараган и Равар последовали за ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
