Я хотела попросить позвонить Деточке, но подумав, решила, что это будет глупостью. Раз он не появляется и даже отключил телефон, значит, меня видеть не желает. Какой смысл навязываться мужчине, которому я безразлична? Опять же если бы я что-то узнала, это был бы другой разговор. Кто на меня напал и зачем? И каким образом я оказалась в больнице? Я не находила ответов на эти вопросы. Спросила медсестру, кто меня привез в больницу, но она ответила, что не знает, это случилось не в её смену. Я не стала просить Ларису кому— либо звонить. Я попросила у Ларисы телефон и сама позвонила на работу — сказала, что буду на больничном несколько дней, потому что подскочило давление.
Я спала, просыпалась, что-то пила и опять спала. Наконец я почувствовала себя вполне сносно, чего нельзя было сказать о моей внешности. Синяки под глазами и бледность с зеленым оттенком портили мое лицо, но доктор сказал, что это временно и если я буду усердно лечиться, то пройдет. Мое предложение исправить ситуацию с помощью косметики ему почему-то не понравилось.
То ли под действием лекарств то ли это влияние травмы, но первое время я совершенно забыла о Снегурочке. Бедная кошка закрыта в квартире совершенно одна. Кто будет её кормить? Придется звонить сестре. Она расскажет маме, а мне бы этого не хотелось. А вдруг они сами мне звонили пока я тут?
Я попросила Ларису принести мне мою сумочку, но в ней не оказалось ключей от квартиры и мобильного телефона.
Только я закончила проверять содержимое сумочки, как в палату вошел Деточка. Белый халат нелепо висел на его плечах. Он радостно устремился ко мне.
— Ну вот, наконец-то ты изволила проснуться. Теперь все будет хорошо — провозгласил он, и тут же не удержался от упрека — я же просил тебя прекратить всякие расследования. Надо было мне позвонить.
— Я пыталась. Ты был недоступен.
— Я был очень занят несколько дней. А когда позвонил тебе — твой телефон был выключен — Олег присел около кровати и взял меня за руку — я решил, что ты обиделась на меня, и поехал к тебе. Дома тебя тоже не было. Консьержка сказала, что ты минут пятнадцать как уехала на Советскую. Молодец, что сказала ей адрес.
— Я не говорила ей адрес, я пыталась его запомнить.
— Неважно, главное я знал, где тебя искать. Съешь апельсин.
— Не хочу. Олег, у меня дома кошка голодная.
— Не голодная. Я проявил нахальство и спасаюсь от череды бабушкиных знакомств у тебя в квартире. Не будешь ругаться? Я поддерживаю порядок, заполнил твой холодильник нормальной едой, кормлю твою кошку и разговариваю с ней. Как её зовут, кстати? Она отзывается абсолютно на все кошачьи имена.
— Снегурочкой её зовут. Значит это ты взял мой телефон и ключи?
— Только ключи. Твой телефон разбился на лестнице. Если хочешь, после окончания следствия я отдам тебе его обломки.
Мне стало грустно. В телефоне половина моей жизни. Номера и адреса, будильник, ежедневник, игрушки и даже пара книжек на всякий случай. Ну что ж как только выйду из больницы куплю новый.
— Олег, а кто убил Владлена Платоновича?
— Тот же человек, что напал на тебя. Ты сначала выздоравливай, а потом я расскажу все в подробностях.
— Расскажи сейчас.
— Всему свое время.
Я провела в больнице еще два дня. Олег был рядом. Он позвонил Рите, рассказал ей о том, что случилось, и попросил не волновать маму. Деточка приходил рано утром, потом он убегал на службу, и приходила Рита, а вечером Олег приходил опять. Если бы ему разрешили — наверное, и ночевал бы в больнице.
Глава 16
Наконец меня отпустили.
Олег встретил меня и отвез домой. Вся квартира была усыпана маленькими разноцветными воздушными шариками, Рита хлопотала на кухне. У Снегурочки на шее был повязан розовый бант, который к слову она все время пыталась снять. Я, видя мучения животного, развязала бант, а Олег назвал кошку неблагодарной и заявил, что путь в мир высокой моды теперь закрыт для неё навсегда. Он открыл бутылку красного вина, налил себе и Рите, а мне буквально капнул на донышко бокала, а рядом поставил полный стакан апельсинового сока.
— С возвращением! — торжественно произнес Олег и пригубил свой бокал.
— А почему мне так мало? — возмутилась я.
— Элен, доктор сказал без излишеств. Потерпи. Всему свое время.
— Доктор мне ничего такого не говорил.
— А мне говорил!
— И что еще говорил тебе доктор? — ехидно поинтересовалась я, подозревая, что недрогнувшей рукой мясо, издающее из духовки такой вкусный аромат, он может заменить вареной морковкой, если так распорядился эскулап.
— А еще доктор говорил, что тебе полезны положительные эмоции. А какие эмоции без общения? А какое общение без телефона? Поэтому — вот! — Олег достал небольшую коробочку и вложил её мне в руки. Это был новенький белый смартфон, в память которого пока внесен только номер Деточки.
— А теперь, формальности завершены, можно трапезничать — распорядился Олег.
Рита накрыла стол в комнате.
— Ты обещал все рассказать — после еды напомнила я.
— Я не расскажу, а покажу. Тебя не раз еще пригласят для дачи показаний, но пока в моих силах еще пару дней оставить тебя только сторонним наблюдателем.
Олег достал из куртки диск, вставил в компьютер и повернулся ко мне.
— Элен, Рита усаживайтесь поудобней и смотрите.
На экране появился кабинет. Камера установлена таким образом, что виден стоящий у зарешеченного окна стол и мужчина в форме со спины, а сидящая напротив женщина оказалась почти лицом к камере. Я даже не сразу узнала в сидящей за столом Эсмеральду. Она очень изменилась. Потухла как-то. Ушел блеск из глаз и горделивая осанка. Одета она была в какую-то бесформенную футболку, никакой косметики на лице. Волосы собраны в пучок на затылке.
— Она убийца? Не может быть! — не удержалась я от изумленного возгласа.
— Может.
И тут Эсмеральда заговорила.
— Кто вы такие, чтобы судить мои поступки? Что вы можете знать о моей жизни? Кто из вас был рядом, когда мне нужна была помощь? Хотите знать причины и все по порядку. Хорошо, я расскажу вам о причинах. Я меня не было отца. Только мама. Никого ближе и дороже в жизни у меня не было. Она была несчастна и кроме меня, у неё не было никого. Я не знала, кто мой отец и мама избегала разговоров на эту тему. Когда она тяжело заболела, то рассказала мне, что в молодости встречалась с одним парнем. Очень его любила и любит до сих пор. У них всё было хорошо. Он был младше её на два года. Владлен собирался жениться на маме, как только ему исполнится восемнадцать. Но буквально за несколько недель приехал из тюрьмы его старший брат и стал соблазнять маму. Она отказала наглецу. А Марк сказал брату, что спал с мамой. Владлен поверил брату и разорвал все отношения сразу и бесповоротно. У мамы не было никакой возможности оправдаться. Он вообще не разговаривал с мамой, а как только она пыталась к нему подойти, просто разворачивался и уходил. И в эти дни она поняла, что беременна. Как в сложившейся ситуации она могла сказать об этом своему любимому? И вообще кому она могла об этом рассказать? В то время детей было принято рожать после свадьбы. Мама не могла надеяться на поддержку своей семьи. Оказавшись без вины виноватой, она решила никому ничего не доказывать, а просто уехать. Она уехала в Тюмень, где я и родилась. Нам сложно жилось. Маме приходилось много и тяжело работать, чтобы мы выглядели не хуже чем другие. И только перед смертью мама рассказала, что отец не знает о моем существовании и взяла с меня обещание, что если она умрет, я найду его. Я обещала. Но я испытывала к нему только ненависть. Если бы не его глупость и жестокость моя мама не заболела бы, и был жива. Я решила, что обязательно отомщу. И отцу и его брату. Это стало смыслом всей моей жизни. После смерти мамы за мной приехала бабушка. Но они с дедом не стали оставлять меня у себя, а отдали в семью маминой двоюродной сестры. Я очень старалась понравиться родственникам и упросила их официально усыновить меня, чтобы поменять фамилию. Отчество у меня по дедушке. А вот фамилия моих опекунов Троянские мне очень нравилась. Она казалась мне очень символичной. Сама жизнь, указывала мне каким путем я смогу отомстить. Легенда о троянском коне стала моей самой любимой историей. И, кроме того, я понимала, что если появлюсь рядом со своими врагами, с фамилией моей матери это вызовет ненужные мне подозрения. Из-за этих, даже не знаю, как их назвать, не только мамина, но и моя жизнь шла не так как могла бы. Я оказалась в унизительной зависимости от чужих для меня по сути людей. Мне постоянно приходилось притворяться, что мне все нравится, и я благодарна за каждую мелочь. Я старалась хорошим поведением и хорошей учебой заслужить любовь родственников, но все время чувствовала, что они занимаются мной только по обязанности. Одноклассники в школе относились ко мне как к человеку второго сорта. Мужчины всегда только использовали меня. — Эсмеральда зло глянула на полицейского, сидящего напротив, — они всегда получали то, что хотели и тут же бросали меня. Еще в школе. Мальчики-одноклассники с удовольствием списывали у меня на контрольных, а в кино ходили с другими. Как же мне хотелось сходить с кем-нибудь в кино, да просто пройтись по улице с мальчиком. Никто не смотрел на меня, и никому я не была нужна. А я ведь гораздо симпатичней многих одноклассниц. Почему же всегда выбирали не меня? И в институте повторилась та же история. Мужчины поступали со мной, так как мой отец поступил с мамой. Мне хотелось только одного — мести.
