«Адский Дай пожрёт вашу печень! – кричал ей вор. – Лишь только луна пойдёт на убыль!» Шулень не хотелось пугать гостеприимного хозяина.
– Сколько человек у вас есть? – спросила она, стараясь казаться спокойной.
– Только те, которых вы видели.
Она глотнула ещё чаю.
– Где остальные?
– Когда-то мой отец командовал сотней воинов. У меня оставалась только половина от их числа, но все, кроме десяти, ушли. Когда я услышал об этих убийствах в империи, я решил, что должен укрепить её. И я отослал их от себя. Все они идут Железным Путём, дабы усмирять бандитов и сеятелей раздора. – Он вздохнул. – Я также боюсь, что отец мой слишком преуспел. Слишком долго он хранил мир. Наши клинки запылились. Мы пристрастились к вину, поэзии и изящным искусствам. А теперь нам нужно умение действовать быстро и жестоко.
Шулень помолчала, глотнула ещё чаю.
– А как насчет этой девочки? Снежный… Как бишь её зовут, не напомните мне?
– Снежный Бутон.
– Кажется, она умеет драться.
– Да, – кивнула Шулень. – Я буду держать её рядом. Хочу, чтобы она оставалась на виду. Но всё же нам понадобится больше людей.
Господин Тэ снова наполнил чайничек. Напиток ещё сохранял зелёный цвет, но уже утратил свой аромат. Он скривил губы и задумался.
– Наверное, мы могли бы нанять мечников. Найдутся люди, которые приедут и помогут нам, если их попросит сын князя Тэ.
Шулень опустила чашку и через силу улыбнулась. Это был бы жест отчаяния. Но с другой стороны…
– Почему бы нет? – произнесла она.
Женщина смотрела, как он ходил взад-вперёд, потирая руки, как будто омывая их. Тэ остановился, приложил ладонь ко лбу. Он казался воодушевлённым своей идеей.
– Я завтра же прикажу расвесить объявления!
* * *
Господин Тэ, казалось, был рад отдать меч Шулень.
– С вами всё будет в порядке? – спросил он, пока они шли к выходу во внутренний двор.
Она кивнула.
– Ну вот и хорошо, – сказал он. – А если возникнут какие-то трудности… Полагаю, до вас-то они никак не доберутся, правда?
– Думаю, не доберутся, – ответила она.
Ночью Шулень осталась в одиночестве. На столе перед ней лежал обнажённый меч, пылая в пламени свечи. Она вглядывалась в рисунок облаков на стали, пока не забылась дремотой. Шулень не думала, что увидит снова этот меч, она очень надеялась никогда больше его не увидеть. Но теперь она была здесь, с ним, перед догорающей свечой, и его присутствие почти успокаивало. Даже закрыв глаза, Шулень чувствовала его, а если бы приложила чуть больше усилий, то почувствовала бы и призрак Мубая, стоявший рядом.
Он действительно стоял позади неё в длинных одеждах учёного, которые всегда так ему нравились. Они символизировали его совершенство в бою, когда он мог, вроде бы не прилагая усилий, превзойти всех. Шулень помнила, как однажды он бился с Зелёной судьбой в руке, даже не обнажив клинка…
– Я боялась за тебя, – произнесла она тогда, и Мубай застыл, глядя на неё удивленно, почти с обидой.
– Почему?
– Мне казалось, тебя могут убить.
Он обнажил клинок и, поместив меч на сгибе локтя, подошёл к ней.
– Конечно же нет, – ответил он. – Мне не суждено умереть подобно прочим.
Он был таким уверенным в себе, таким преисполненным жизни, спокойной власти и энергии, что она поверила ему. Верила она и когда он вышел на бой с Нефритовой Лисой. Его сразил яд, а не мастерство воительницы. В тот день на собственном горьком опыте она узнала, что есть противники куда более смертоносные, чем самый великий воин…
– Адский Дай охотится за Зелёной судьбой.
Шулень очнулась, услышав, что говорит вслух. Не открывая глаз, она представила, как Мубай ходит вокруг стола, сцепив руки за спиной, освещённый пламенем свечи лишь с одного бока, словно луна.
– Он не должен его получить, – просто сказал призрак Мубая.
Наступила долгая пауза. Шулень дышала медленно и глубоко, ожидая, когда призрак заговорит вновь.
«Ты должна остановить его, – произнёс его голос в её голове. – Так же, как я остановил Нефритовую Лису».
Она резко открыла глаза, будто надеялась увидеть его прежде, чем он исчезнет. Но комната была пуста, если не считать меча и вновь зачадившей свечи. Шулень чувствовала себя уставшей. Она знала многих воинов, которые могли бы победить Адского Дая, но все они были мертвы. А среди живущих она не знала никого, кто мог бы его превзойти.
Даже она сама. «Когда-то давно могла бы, – пришла мысль. – Но уже не теперь».
«Ты должна остановить его», – слова эхом звучали в её голове.
– Я сделаю это, – пообещала она, не чувствуя ни малейшей уверенности.
Глава 14
Широкие улицы бедных кварталов южного Пекина с самого утра запружены были торговым людом. Везде, и на Свином рынке, и на Пшеничном, расселись крестьяне, разложив перед собой на мешковине или циновках овощи и связки трав. В тени ламаистского храма остановились погонщики верблюдов, с пропылёнными, обветренными и загорелыми лицами. Они только что вернулись из далёкой России, куда отвозили чай. Погонщики перешучивались с теми, кто только собирался отправиться в путь, обменивались сведениями о колодцах, опасных местах, стоянках кочевников и встречах с разбойничьими шайками.
Почтенные матери семейств с ивовыми корзинами покупали пучки свежего кориандра, корни лотоса и небольшие кусочки свинины, от которой торговец мясом едва успевал отгонять мух. В огромной шумной толпе смешаны были все: купцы, учёные, чиновники и поэты. Но один мужчина в чёрной пропылённой одежде держался в стороне.
Его распущенные волосы падали на лицо, из-за чего он выглядел дикарём. Глубоко посаженные глаза глядели исподлобья. Прохожие, завидев этого человека, сразу же начинали очень спешить по своим делам.
Незнакомец был воином. Оттолкнувшись от стены, он медленно и целенаправленно пересёк улицу, туда, где кучка народа читала объявление, прибитое к виселице, в тени крытого чёрной черепицей храма, карнизы которого поросли травой. Постройка времён династии Мин стояла всё ещё крепко.
Погонщики мулов и рикши торопливо объезжали мужчину. Толпа расступилась перед ним, словно лопнул переспелый абрикос. Мужчина подошёл к объявлению, народ тут же уставился на него. Уверенность походки этого человека резко контрастировала с невзрачным видом. Когда он остановился, расставив ноги, то напоминал дерево, выросшее в каменистой почве.
Незнакомец был высок, с жёстким морщинистым лицом. Не обращая внимания на толпу, он с горечью смотрел на бумажный лист, словно знал, что кроется за этим объявлением. Пробежал взглядом сверху вниз по иероглифам. Они гласили: «Воины, следующие Железному Пути, приглашаются в Дом Тэ».
Люди судачили, пытаясь разобраться, что это может значить. Незнакомец насмешливо фыркнул, сорвал объявление, небрежно сложил и сунул за пазуху. Затем повернулся и осмотрелся. Те, кто встречался с ним взглядом, опускали глаза и спешили освободить дорогу.
* * *
В одном дне пути от столицы росли два кедра, вечно шелестевшие на ветру длинной хвоей. Узкая тропинка, проходя меж стволами деревьев, образующих арку, вела в просторный двор, в глубине которого находился чайный домик под названием «Приют у Чан Ли».
Благонамеренные мужчины и женщины избегают подобных мест. Зато туда охотно стекается всякий сброд: певички-чансань, полубезумные лекари и бродячие воины ушу, приходящие обменяться новостями, подыскать себе мастера или ученика. В западном и восточном крыле домавладения располагались места для ночлега, а в северной части двора – собственно чайный павильон: обширное здание с черепичной крышей и императорским штандартом на ней.
На втором этаже размещались комнаты, где так называемые «певицы» принимали поклонников своего творчества. Внизу находился просторный зал с кабинетами, отделёнными деревянными решётками, а в центре его стояли круглые столики с чайниками и бутылками рисового вина. В те дни заведение гудело множеством голосов: все обсуждали смерть князя Тэ и последовавшие за ней убийства воинов ушу.
На видном месте сидел Чёрный Тигр со своими людьми.
Они прибыли накануне вечером, и девицам пришлось петь для них всю ночь. Сейчас Чёрный Тигр допивал третий кувшин вина, то и дело разражаясь криками или задирая остальных посетителей, тем самым давая понять, кто здесь главный. Все старались держаться от него подальше. Чёрный Тигр хлопнул в ладоши и приказал подать ему ещё мяса.
– Говядину! – орал он, стуча по столу увесистым кулаком до тех пор, пока хозяин самолично не поднёс дебоширу блюдо с нарезанным холодным мясом, сдобренным свежим кориандром, жгучим перцем и кунжутным маслом. Посмотрев на яство, Чёрный Тигр злобно уставился на трактирщика:
– Слишком много кориандра, а перца – мало! – Он подцепил кусок, брезгливо стряхнул кориандр, сунул в мясо рот, медленно прожевал. – Слишком много специй! И недосолено!
