Эми так хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощание. Но, пожалуй, это будет слишком вызывающе. Она уже играла сегодня с огнем, и не один раз.
— Подумать только, — прощебетала она с самым беспечным видом, на который была способна, — сегодня утром я сказала тебе о своем желании. Если так пойдет и дальше, то к концу недели ты сделаешь мне предложение. Ты, конечно, можешь не бороться с собой и предложить мне выйти за тебя замуж прямо сейчас, тогда к концу недели мы будем помолвлены. Ну как, янки, готов сдаться?
— Я уже готов поговорить с твоим дядей. — Он явно собирался обсуждать не замужество, а ее поведение, выходящее за рамки приличий. — Открой дверь, Эми.
Девушка словно окаменела, такой оборот событий ей даже в голову не приходил.
— Ты не можешь так поступить.
— Почему же?
— Но тогда ты больше меня не увидишь. Признайся, это совсем не то, чего ты хочешь.
— Я ни о чем другом так не мечтаю.
— Да?
Он замер и отступил от нее на шаг. Она опять чуть все не испортила. Но, убедившись, что иначе ей не завоевать его доверие, решила вести игру по всем правилам. Сменив тактику, Эми стала просить его об одолжении:
— Пожалуйста, отложи решение хотя бы до завтра. Утро вечера мудренее, сейчас ты сердит, а утром псе будет по-другому.
— Нет.
— Совсем не обязательно сейчас что-то доказывать. Подумай о последствиях. Ты избавишься от меня. Но, во-первых, дядя Джеймс непременно обвинит тебя тоже. Я буду утверждать, что ты абсолютно ни при чем, но он не поверит, если вспомнить его к тебе отношение; во-вторых, ты тоже не очень-то хочешь враждовать со своим шурином. Он непредсказуем. А что, если он запросто вычеркнет тебя из своей жизни? Запретит тебе видеться с Джорджиной и Жаклин?
— Рискну.
Он сказал это так равнодушно, что Эми почти отчаялась.
— Ты считаешь, что этого не случится? Может, и так. Скорее всего все закончится моей ссылкой.
— Довольно, Эми.
— Ты передумал?
— Нет.
Она всплеснула руками.
— Прекрасно, иди признавайся. Ты не учел еще одного. Я могу уговорить своих дядюшек смотреть на это моими глазами, так что ты будешь сам с ними разбираться, а они будут дышать тебе в затылок и следить за каждым твоим движением. — Тут она уже совсем закусила удила:
— Эта твоя исключительно умная затея, которая сейчас тебе кажется спасительной, на самом деле ужасная трусость. Если ты, Андерсон, хочешь победить меня, делай это в одиночку.
С этими словами Эми резко повернулась к двери и стала искать ключ от нее в сбившемся плаще. Она могла только надеяться, что он все еще там, куда она его положила, после всех сегодняшних падений и крутых поворотов. С другой стороны, отсутствие ключа все расставило бы по местам. Но он оказался на месте, а она дала себе слово по возможности больше не лгать Уоррену. Пока она искала ключ и вставляла его в замок, его руки легли ей на плечи.
— Ты уверена, что я не могу?
— Не можешь чего?
— Устоять перед тобой.
Это Эми не может устоять перед желанием прильнуть к нему, что она и сделала. Уоррен не оттолкнул ее, и девушка нежно прошептала:
— Тебе придется постараться.
— И победить.
— Хочешь пари?
Она затаила дыхание в ожидании ответа. Эми казалось, что Уоррен подписал бы свой приговор, если бы согласился, Ведь она никогда никому не проигрывала. Но ее ждало разочарование.
— Нет, биться об заклад — значит придавать предмету слишком большое значение. Твое нахальство просто ставит меня в тупик, не более того. Но теперь я знаю, чего от тебя ожидать, и не стану обращать внимания. — Ты в этом уверен? — спросила она. Вместо ответа Уоррен повернулся и потел прочь.
Глава 17
Эми захлопнула за собой дверь, поспешно заперла ее и только тогда перевела дух. Она улыбнулась сама себе, решив, что опасность миновала. Девушка пробралась в дом, оставив Уоррена за порогом. Если учесть его упрямство, то это была победа. Эми, однако, неясно представляла себе причины, заставившие его отступить. Но самое важное было то, что дядю Джеймса никакими силами не вытащить из постели и не заставить выслушивать перечень ее грехов. Может, это и случится когда-нибудь, но не сегодня.
— Неужели существует весомая причина, побуждающая приличную девушку возвращаться домой среди ночи?
Погруженная в свои приятные размышления, Эми так и застыла на месте, ошеломленная вопросом, прозвучавшим как гром среди ясного неба.
— Да, — пролепетала Эми, — можно, я что-нибудь придумаю и отвечу тебе утром?
— Эми!
— Господи Боже, да шучу я, — уже обычным голосом ответила она Джереми. В душе она благодарила провидение, что именно он застал ее по возвращении, а не его отец. — А ты что делаешь дома так рано?
Он не поддался на се попытки переменить тему разговора:
— Не имеет значения. Сейчас твоя очередь. Не отпирайся.
Эми нетерпеливо прищелкнула языком и поспешила проскользнуть мимо него в гостиную.
— Если тебе это так любопытно, изволь. У меня было свидание с человеком, в котором я крайне заинтересована.
— Уже?
Эми живо обернулась к нему:
— Что значит уже?
Джереми стоял, прислонясь к дверному косяку, скрестив руки на груди, в обманчиво небрежной позе, которую он старательно скопировал у своего дяди Энтони.
— Напоминаю, ты дебютировала только на прошлой неделе. Признаться, не ожидал, что ты выберешь жениха так же быстро, как и Диана.
Она подняла одну бровь:
— Полагал, что я буду, как Клара, раздумывать два года?
— Не так долго, но хотя бы несколько месяцев.
— Я только сказала, что чувствую некоторый интерес.
— Рад слышать. Тогда к чему такая таинственность?
— Видишь ли, я сильно сомневаюсь, что мой выбор одобрит моя семья, — призналась она.
Джереми был единственным человеком, которому она могла признаться, не опасаясь, что подобное сообщение вызовет обморок или припадок бешенства. Джереми в ответ усмехнулся, видимо, представив себе скандал в благородном семействе.
— И кто же сей счастливец?
— Тебя это не должно волновать.
— Я его знаю?
— Этого я не говорила.
— Так знаю или нет?
— Весьма вероятно, что знаешь.
— Это невоспитанный болван? В таком случае я буду против.
— Он совершенно не такой. Его манеры и образование безупречны.
Джереми нахмурился:
— Тогда в чем дело?
Ей совсем не хотелось лгать, но кузен не позволял ей ограничиться полуправдой.
— У него нет ни гроша, — единственное, что она могла придумать, чтобы сбить братца с толку.
— Да, ты права. Это все решает. Не ходить же тебе в обносках.
— Надеюсь, его положение улучшится.
— Тогда что его останавливает?
