— Надеюсь, его положение улучшится.
— Тогда что его останавливает?
— Он не хочет ездить к нам с визитами, пока обстоятельства не изменятся.
Джереми задумчиво кивнул.
— Ты хотела убедить его, что это не важно? — Именно.
— Тебе необходимо было вываляться в грязи, чтобы доказать это?
Эми покраснела, вспомнив сцену на дороге.
— Все, чем мы занимались, — это ходили, гуляли и разговаривали. Просто, увлеченная беседой, я оступилась один или два раза.
— Не особенно ловок твой кавалер, если не подхватил тебя. Или он падал вместе с тобой?
Под проницательным взглядом Джереми румянец Эми стал пунцовым, и она закричала:
— Я все еще девушка, если ты намекаешь на это! Джереми отнюдь не раскаивался в своей дотошности.
— Не сомневался в этом, дорогая моя птичка. Он был бы совершенным ослом, если бы не попытался тебя поцеловать, поэтому прекрати краснеть. Ты прекрасно знаешь, что я твердо верую в поцелуи.
Эми рассмеялась. Иногда ей трудно было поверить, что они с Джереми — ровесники и что он прекрасно понимает заботы юности. Коли уж у них такой разговор, надо воспользоваться его опытностью и задать пару животрепещущих вопросов.
— Раз ты об этом заговорил, — начала она небрежно, — у меня есть к тебе один вопрос, поэтому сядь и поделись со мной своим богатым опытом.
С этими словами она сняла свой плащ и устроилась в уголке дивана.
— Это будет очень страшный вопрос? — поинтересовался он, подсаживаясь.
— Совсем нет. Скорее философского плана. Никого другого я спросить не могу. Все остальные, кроме тебя, будут смущены и не ответят.
— Послушай, у меня тоже нет ни малейшего желания вдаваться в подробности, как люди занимаются любовью, — предупредил Джереми.
Эми усмехнулась:
— Этот вопрос нельзя назвать философским, он, скорее, деловой и небезразличен для моего будущего. Нет, я хочу узнать лишь следующее: что должна сделать женщина, чтобы пробудить в тебе желание, если ты про себя твердо решил не уступать?
— Она уродина?
— Нет, она, допустим, очень хорошенькая.
— Тогда все очень просто.
— Далеко не все. Ты решил по какой-нибудь дурацкой причине, что не будешь до нее дотрагиваться.
— Но по какой причине?
— Откуда мне знать? Может быть, это вопрос чести, или это сестра твоего лучшего друга, или что-нибудь в этом роде.
— Черт побери, меня бы это не остановило.
— Джереми, — Эми начинала терять терпение, — это просто предположение. Какая бы причина ни была, ты отказываешься от женщины. Как ей следует поступить, чтобы заставить тебя передумать?
— Эми, меня недолго заставить передумать.
Девушка невольно рассмеялась, увидев выражение его лица.
— Я в этом не сомневаюсь, но отвлекись на пару минут от того, что на тебя претендуют все и каждая и ты всем и каждой отвечаешь взаимностью. Рассмотрим исключение из твоих правил: ты не хочешь любить эту женщину, хотя в глубине души испытываешь к ней острое влечение. Итак, каким образом она сможет заставить тебя забыть о своих принципах?
— Она должна раздеться.
— Что, прости?
— Ну, раздеться передо мной. Думаю, я потерпел бы сокрушительное поражение, если бы она оказалась действительно хорошенькой.
Эми была удивлена:
— И это все?
— Конечно.
Девушка помедлила. Напрасно она полезла с расспросами. Джереми слишком молод и не имеет опыта и силы воли Уоррена.
— Теперь объясни, зачем тебе это знать? Эми театрально вздохнула;
— Этот человек, в котором я так заинтересована, не хочет ложиться в мою постель до брака.
— Что?..
Она похлопала его по руке и сказала:
— Шутка, успокойся.
— Дурного тона, — проворчал он. Эми усмехнулась:
— Ты не сказал бы так, если бы видел собственную физиономию.
Он, однако, не успокоился:
— Каков же серьезный ответ?
Она-то надеялась, что он забудет вопрос, но выхода не было, и она сама пошла в атаку:
— Кто из нас шутит? Или ты уже не помнишь, насколько тебя самого все это интересовало, пока ты не отыскал ответы на все свои вопросы?
Джереми вырос на постоялом дворе, поэтому совершенно искренне не помнил той поры в своей жизни и предпочел не отвечать.
— Так тебе просто любопытно?
— Очень. — Она подмигнула ему. — Может, мы теперь перейдем к той теме, которую ты сам предлагал несколько минут назад? Так что это значит — заниматься любовью?
— Да ну тебя. Значит, парень сдержан?
— Кто?
— Да твой джентльмен.
— Я не сказала, что речь идет о нем.
— В этом не было необходимости. Правильно делает, что осторожничает.
— Надеюсь, это не означает того, что я думаю — Пожалуйста, не пожирай меня глазами, мне-то наплевать, если ты обзаведешься ребенком до замужества. Это не понравится твоему отцу.
— Отец не будет…
— У твоего отца есть заботливые младшие братья, которые с удовольствием возьмут это на себя. Тебе повезет, если от парня что-нибудь останется, когда его поведут к венцу.
Эми закрыла глаза. Джереми изложил все просто и ясно. Он бы выражался еще определеннее, если бы знал, о ком идет речь. К несчастью, ее «джентльмена» отец отвергает, а семья еле терпит. Джереми, правда, напомнил девушке об одной важной вещи. У нее самой не было времени подумать об этом. Но даже возможная беременность не могла заставить ее отказаться от своей цели, по крайней мере до тех пор, пока она не придумает чего-нибудь получше. «Кто не рискует, тот не выигрывает сражения», — вспомнила Эми и выпалила:
— Хочешь пари, Джереми?
Джереми посмотрел на нее с подозрением:
— Какое пари?
— Если я решу его завоевать, я добьюсь того, что он сделает это добровольно, без принуждения.
— Я думал, ты только слегка задета.
— Я сказала «если».
— Так и быть, однако позволь и мне поставить условие, чтобы пари стоило того. Если ты будешь беременна ко дню свадьбы, то проиграешь и тогда не сможешь выйти за него замуж.
Ее глаза расширились от удивления и негодования. Если она будет беременна, то проиграет и не сможет выйти замуж?
— Но… но…
— Или пан, или пропал, — сказал Джереми, лопаясь от самодовольства.
— Прекрасно, — в таком же тоне ответила она, — а если я выиграю, ты не подойдешь ни к одной женщине в течение…
Джереми сник, растерял все свое самодовольство, а его физиономия вытянулась.
— Будь умницей и помни о том, что я твой любимый брат.
— В течение месяца.
— Целого месяца?
— Я хотела сказать — шести.
— Одного вполне достаточно. — Джереми глубоко вздохнул, и туг же притворная грусть сменилась довольной усмешкой. — Сегодня я сделал хотя бы одно хорошее дело.
Эми, усмехнувшись в ответ, сказала:
