перешла на шёпот.
– Если ты захочешь остаться, то останется весь мир. И тогда будет совсем худо. – А не слишком ли много чести? – повысил голос писатель.
– Не шуми, бестолочь!
Наталия попыталась дать Диме подзатыльник, но рука прошла сквозь голову.
– Вот зачем? – парень потёр лоб. – Я как будто холодную газировку бахнул.
– И поделом!
– Ладно, не отвлекаемся, – писатель перешёл на затылок. – Не захочу я там оставаться. Больно надо. И так уже тошнит.
– Если ты почувствуешь свои способности в полной мере, боюсь, ты не пожелаешь от них отречься, – Наталия сокрушённо покачала головой.
– Но я уже, можно сказать, отрёкся. Когда вернулся из книжки сюда.
– Поверь, будет гораздо труднее.
– Хорошо, есть ли способ избежать столкновения?
– Только если ты сумеешь вернуть в книжку беглых персонажей.
– Ну зашибись. – Дима упёр руки в боки.
– Понимаю, – кажется, Наталия одобрительно улыбнулась, не рассмотреть. – Ты же утратил связь с рукописью.
– Может, если найти точку выхода, то из неё получится сделать и точку входа?
– Интересная идея, но не думаю, что это целесообразно.
– Всё равно это бессмысленно. Сеня же сбежал.
– Да, я слышала. Может, позвонишь ему?
– Не могу, – посетовал Дима. – У него телефона нет.
– То есть? – голос девушки изменился.
– Так и не купили. Я пожадничал, – признался писатель. – Денег особо нет сейчас.
– Господи Всемогущий, ну почему он такой бестолковый? – обратилась Наталия к тёмному небу. – Даже у меня с Серетуном есть связь, а ты провалил такое простое дело. Ныне у всех телефоны, кому не лень.
– Ну вот такой я балбес!
– Прекрати паясничать, – призрачная девушка понизила голос. – Ну-ка быстро побежал искать беглеца. Шагом марш, раз-два!
– Может, я сначала всё-таки позвоню Серетуну по твоему подсвечнику?
– Лампадке, – машинально поправила Наталия.
– Хорошо, лампадке, – сдался Дима.
– Нельзя, – отрезала девушка. – Да и время позднее, нехорошо это.
– У них другой часовой пояс, – парня внезапно осенило. – Я начал писать книжку, когда мы шли из Америки в Китай, так что в Мире Эскапистов сейчас вполне детское время.
Писатель победно воззрился на девушку.
– Тебя не проведёшь, голубчик, – Наталия изобразила, что принимает поражение. – Хорошо свой мир помнишь.
– То-то же, – Дима готов был лопнуть от гордости.
– Раз у них сейчас не поздно, в таком случае я сама пойду в гости. Счастливо оставаться.
Не успел писатель удивиться, как призрака и след простыл.
Наталия исчезла. Без впечатляющих эффектов, тихо, но – изящно.
– Блин, – сказал Дима, чуть оклемавшись. – Я ж не зря искал портал.
И снова побежал ощупывать безголовую статую.
Глава дестяая
Глава десятая
Все мы когда-то учились в школе. Ну, по крайней мере большинство из нас.
Ранние подъёмы, пресный завтрак без аппетита, тяжёлый портфель и расстилающиеся потёмки перед носом. А вам хочется спать вместо героической дороги сквозь холодрыгу. И что самое обидное – на первом уроке контрольная. По какой-нибудь очередной истории с обилием дат, налезающих друг на друга, которые просто невозможно выучить.
Собственно, вы ничего и не учили, потому что весь вечер залипали в телевизоре, рискуя посадить кинескоп.
Поэтому первой же фразой, которую вы пророните в классе, будет: “Привет, дай списать”. И обязательно в адрес самого мозговитого, но наименее общительного парнишки.
“Ладно, только чтобы не одинаково”, – согласится одноклассник.
“Хорошо, я допущу пару ошибок”, – ответите вы.
И контрольная пройдёт успешно. Вы даже посидите рядом со своим спасителем, что учительница отметит коротким взглядом поверх очков, но ничего не скажет. И вам даже поставят сносную оценку, потому что “ну старается ведь”. А однокласснику снизят балл, потому что “может же лучше, в самом деле”.
В итоге, шаблон закрепится на долгие годы: чтобы получилось хорошо, надо копировать, но не полностью.
А представьте такую ситуацию: вы решили списать, но даже своим разумом двоечника обнаружили, что работа насквозь неправильная. И тогда вы станете судорожно исправлять ошибки, чтобы получилась полная противоположность. Причём, сделаете это настолько хорошо, что никто не поверит, и вам поставят двойку. По-любому же со шпаргалки сдирали, как иначе.
И пусть работа будет лучшей в классе (да, от двоечника, не ломайте аналогию), за неё по головке не погладят.
Астролябия не училась в привычной нам школе, но поступила точно так же. Перед волшебником на столе лежала очень плохая работа с ошибками и её полная противоположность, за которую можно хоть сейчас вручить золотую медаль.
Но Серетун был недоволен. Если не сказать хуже.
– Не мала баба клопоту, купила порося, – разродился волшебник старой присказкой.
– Что? – бесцветным голосом спросила красавица.
– Говорю, не хватало мне в жизни проблем. Спасибо, что ещё добавила.
– А, – с той же интонацией протянула Астролябия. – Да не за что.
– Очнись, деточка! – психанул волшебник. – Ты мне скажи, почему у меня на столе лежит какой-то непонятный мужик?
– Не знаю,
