заброшенной турбазой или пионерским лагерем.
Пока мы движемся вдоль ограды, думаю о том, что можно рискнуть и залезть на территорию. Глядишь, встретим сторожа.
— Кирилл, давай зайдём туда, — Арина, будто мысли мои прочитала.
— Надо найти ворота или калитку. Хотя плевать! — пробую разжать прутья забора, чтобы увеличить зазор между ними. Но ничего не получается. Металл стоит намертво.
Мы проходим ещё несколько метров, и я вижу на вертикальных прутьях поперечную спайку. Её можно использовать как ступеньку, чтобы зацепиться ногами. Бросаю на землю рюкзак и попробую перелезть. К счастью, этот фокус мне удаётся.
— Теперь давай ты, — говорю Арине, которая передаёт рюкзак и свою сумку через пространство в заборе. — Не бойся, я тебя подстрахую. Видела, как я лез? Давай также. Ставь ногу вот сюда и подтягивайся. Не торопись. Аккуратно.
— Умница! — подхватываю девушку, когда она оказывается с моей стороны.
— Что дальше? — тихо спрашивает Арина, спрыгнув на землю.
— Посмотрим, есть ли тут кто живой, — беру соседку за руку.
Впрочем, я уверен на девяносто девять и девять десятых процента, что в заброшенном пионерском лагере людей нам не встретить. Местечко «кричи-не кричи» отлично подошло бы для съёмок фильмов ужасов. Того гляди, из-за разросшихся кустов попрут зомбаки, вурдалаки и прочая нежить. Поржавевшие сломанные качели, покосившаяся сцена, танцплощадка, на которой трава колосится по пояс, растрескавшийся асфальт на дорожках, окна в корпусах, зловеще зияющие чернотой — всё это напоминает мир после апокалипсиса. Где-то ухает сова. Ветерок гуляет по макушкам деревьев.
— Кирилл, мне как-то страшно. Страшнее, чем было в лесу, — признаётся Арина.
— Малыш, не бойся. Я же с тобой, — обнимаю девушку, а сам чувствую себя, прямо скажем, неуютно.
— Предлагаю заночевать здесь, — останавливаюсь около одного из корпусов. — А утром найдём выход.
Постройка закрыта на замок. Видимо, последние люди, уезжавшие отсюда, опасались нашествия волков или зайцев. А может, работники рассчитывали на возвращение. Мне не остаётся ничего, кроме как взломать дверь.
— Даже не хочу думать о том, сколько законов я нарушил за последние десять минут, — бормочу себе под нос.
Внутри пахнет плесенью. В помещении стоит несколько пустых панцирных кроватей и стол, заваленный грудой какого-то хлама.
Мы сдвигаем две кровати вместе, застилаем их одним пледом, а вторым накрываемся. Вместо подушек используем сумку и рюкзак. Крепко обнимаю Арину и прижимаю её к себе.
«М-да… Ну и приключение получилось», — перебираю в голове все моменты сегодняшнего дня.
— Ариш, а тебе когда в Питер возвращаться надо? — шепчу на ухо девушке.
— Через неделю. А что? Хочешь здесь задержаться? — хихикает она.
— Нет. Хочу узнать, что ты планируешь делать после того, как мы отсюда выберемся.
— Приму горячий душ.
— Я тоже. А глобально? — глажу Арину по спине.
— Что и всегда: педсовет, поурочные планы, заполнение классных журналов, — она так сладко дышит мне в шею, что начинаю возбуждаться, несмотря на усталость и закрывающиеся глаза.
— А ты далеко от центра живёшь? — руки сами собой тянутся к полной женской груди.
— Да, — Арина целует меня в губы.
Мне нравится её отзывчивость и активность, но в условиях антисанитарии я не готов заниматься сексом. Завтра наверстаем упущенное. Усилием воли поборов неутолённое желание, мы засыпаем.
***
Первые лучи солнца бьют в лицо. Шея затекла от неудобного положения. Встаю с кровати и разминаю окостеневшие мышцы. Позвонки хрустят, намекая, что по приезду в Питер надо будет записаться на массаж и возобновить тренировки в спортзале.
Смотрю на Арину, которая спит, как примерный ребёнок, подложив под щеку сложенные вместе ладошки. Такая трогательная, беззащитная малышка. Меня посещает мысль, что хочу и дальше просыпаться рядом с этой девушкой. До окончания моего отпуска осталась всего пара дней. Что если предложить соседке переехать ко мне? Нет, наверное, не стоит торопить события. Арина явно не из тех женщин, которые обрадуются статусу любовницы. Ей надо дать больше, чем обещание содержать и баловать цацками.
— Привет! — улыбается заспанная девушка, прерывая поток моих мыслей о будущем.
— Привет! Ты очень красивая, — чувствую, как грудину затапливает волна нежности. — Хочешь пить? — протягиваю Арине бутылку с водой, которая осталась со вчерашнего дня.
— Спасибо, — она делает несколько больших глотков. — Ну что? Будем выбираться отсюда?
— Да уж. Надеюсь, мою машину ещё не растащили на запчасти, — отвечаю с иронией.
Арина подходит к столу, на котором под толстым слоем пыли лежат выцветшие плакаты и книги.
— Кирилл, смотри… — соседка проводит пальцами по корешкам советских изданий. — Это же… Блиин… Это же — история! — восхищённо заканчивает фразу.
«Пионеры-герои», «Тимур и его команда», «Искры пионерских костров» читаю названия и расплываюсь в улыбке. Я будто сел в машину времени и перенёсся в далёкое детство.
— А мы можем взять это с собой? Я бы ученикам показала, — Арина держит кусок ватмана, на котором каллиграфическим почерком чернилами и пером выведено: «Здравствуй, пионерское лето!»
— Малыш, давай не будем нарушать статью сто пятьдесят восьмую УК РФ. У нас уже и так есть проникновение со взломом, — смеюсь в ответ.
При свете дня заброшенный лагерь не кажется таким зловещим, как ночью. Мы быстро находим центральную аллею, ну, или то, что от неё осталось. Покрытые серыми пятнами плесени, частично разрушенные гипсовые статуи пионеров-барабанщиков и горнистов смотрят нам вслед.
Под открытыми дружелюбными взглядами светских детей, изображения которых ещё
