Сэнсэй стал внимательно изучать не внушающего доверия человека. Он очень напоминал своего реального прототипа, до недавнего времени работавшего на этой должности. Внешность совпадала один в один, как у близнецов. И все же это оказалась совершенно другая личность. Это было заметно по многим, не существенным для обычных людей нюансам. Другой блеск в глазах, неожиданные перемены в интонации, еле заметные неточности в действиях, говорящие о том, что эти «привычки» человек освоил недавно, и они ему несвойственны от природы. И еще многое другое, доступное лишь глазу спеца. Если бы Сэнсэй не обладал такой удивительной природной памятью, спонтанно «фотографирующей» окружающую его действительность, то жизнь его была бы довольно-таки короткой. Сэнсэй вычислил профессионального убийцу буквально за несколько часов до ликвидации, что и предопределило судьбу последнего.
С тех пор Сэнсэй более бдительно стал страховать свои тылы, проявляя при этом, возможно, излишнюю щепетильность. Но любая информация об объекте, какова бы она ни оказалась, никогда не бывает лишней, особенно если ее использовать с умом.
Ночью Сэнсэй извлек из своего тщательно замаскированного домашнего тайника папки с документацией на данную группировку. Возглавлял эту банду небезызвестный ему Бульба. Сэнсэй вновь стал перелистывать бумаги. В биографии этого бандита упоминались даже пикантные подробности, например, о том, как он получил свою кличку. Местной братве Бульба преподносил себя чистокровным украинцем, большим любителем жареной картошки (не догадываясь даже, что слово «бульба», означающее «картошку», — белорусское). На самом же деле, во-первых, он был наполовину украинцем, наполовину русским, с примесями в роду польской и цыганской крови. А во-вторых, свое прозвище получил, отбывая первый срок за глупую кражу мешка картошки, которая к тому же оказалась наполовину гнилой. Мания собственного величия и желание скрыть правду сквозила во всех делах и поступках этого хитрого главаря шайки. Расчеты Сэнсэя оправдались. Именно группировка Бульбы заинтересовалась его деятельностью первой. Это значительно сокращало сроки подготовительного этапа операции, так как Бульба, в отличие от других главарей, был непосредственно связан с областной мафией.
Сэнсэя «пасли» и в последующие дни. Он водил наблюдателей за собой, как на экскурсии, демонстрируя то, что они должны, по его замыслу, увидеть. И, в конце концов, после недельных показов достопримечательностей своего бизнеса, он преподнес им долгожданный сюрприз, раскрыв перед их очами великую «тайну» больших денег — вывоз КРАЗами цветного металла с территории завода. Не надо быть психологом, чтобы увидеть на фотографиях, предоставленных позже Филером, в каком ужасе оказались «пасуны», присутствуя на последнем акте этой «пьесы». Их лица буквально перекосили жуткие гримасы. Вопиющая несправедливость и наглый грабеж их «законного» имущества с их «территории»!
Именно в самый пик бурливших через край чувств, когда «пасуны», матерясь на чем свет стоит, бежали к стоявшей за отвалами шлака машине, дабы побыстрее сообщить Хозяину ошарашивающую новость, какой-то пьяный бомж попросил у них сигаретку. Не вовремя для своего здоровья он появился на их пути! С явным ожесточением они поколотили попавшего под горячие головы и руки бедолагу, словно тот был виноват во всех их грехах и просчетах. Но пьяному бомжу как-то несказанно, везло. Его постоянно непредсказуемо «штормило» от выпитого, и он сам по себе удачно уворачивался от сильных ударов. И лишь икал и приговаривал, не справляясь с икотой и хлопая невинными глазками: «Мужики, вы чего?! Ик… Мужики… вы чего?!» Наконец, его с размаху пнули ногой в живот, и бомж вырвал все свое содержимое желудка, заляпав себя с головы до ног блевотиной.
— Тьфу ты, твою мать! — брезгливо отскочили нападавшие.
Смачно сплюнув в сторону, Серый побежал к машине. А его кореша, Лось и Дыня, все еще стояли в растерянности: пинать или не пинать пьяного дальше. Серый на ходу крикнул:
— Вам что, не… больше делать, как с этим говном возиться?!
Быстро заведя машину, он высунул из окна голову, пригрозив нерасторопным корешам:
— Слышь, вы, бакланы! Я что, неясно выразился? Еще раз эту «вонету»… сами потом будете мне машину языком вылизывать!
Такой веский аргумент быстро возымел действие. Дыня с Лосем прыгнули в машину, и та рванула с места, скрывшись в темноте.
Через пятнадцать минут к кряхтевшему в попытках подняться на неустойчивые ноги бомжу подъехала машина. Дверца открылась, и послышался голос:
— Вань, вставай! «Груз» уже отправлен с «курьерами».
Бомж, как ни в чем не бывало, вскочил на вполне трезво-устойчивые ноги. Аккуратно снял с себя замаранную одежду, сложил ее в плотный пакет и сунул в багажник, вынув оттуда сумку с чистой. Быстро переоделся и сел в салон, попутно стирая грим. Ну, как? Цел? — спросил тот же голос.
— А куда я денусь? Спасибо Сэнсэю, обучил стилю «Пьяного». А то бы крепко досталось.
— «Жучков» навесил?
— Обижаешь… Теперь даже если куртки порошком «тети Аси» будут стирать, хрен найдут этих «клопов». Они со злости мне такие свои укромные места открывали, точно красные девицы, что я аж растерялся, кого первого удовлетворить от столь неожиданной щедрости.
В салоне послышался тихий хохот. Дверца захлопнулась, и машина так же незаметно уехала, как и приехала.
* * *
Сэнсэй сидел в своем «Москвичонке» в условленном месте, ожидая Филера. После показательного шоу начиналось самое интересное послесловие. Наконец он увидел подъезжающую знакомую машину. Филер мигнул фарами с определенным промежутком, что означало: можно подойти к его авто. Сэнсэй пересел к Филеру, а двое «технарей» из машины Филера молча перебрались в «Москвич» Сэнсэя.
— Ну, и?.. — поинтересовался Сэнсэй.
— Лучше не бывает: Сейчас поедем слушать оперу.
Остановив машину недалеко от логова Бульбы,
Филер включил аппаратуру. Ждать пришлось недолго. Вскоре в наушниках послышался отборный мат.
— …(долгая нецензурная вставка). Вот же сука, этот гаишник! — возмущался в сердцах Серый. — И откуда он взялся на нашу голову! Ты смотри… пуп земли!.. Тут и так спешишь, а этой твари все мало!
— Одним словом… (еще такая же вставка) — поддакивал Лось. — Все они… (очень длительная вставка). Козел! На целый ящик водки раскрутил! Падла! — не мог успокоиться Серый.
— Все они жлобы ментовские! Чем круче тачка, тем дороже берут, — сочувствовал бритоголовый Дыня. — А если в какое-нибудь западло попадешь, вообще борзеют не по понятиям. Вон в прошлом году Косатый влетел по пьянке, так пришлось вообще тачкой расплачиваться…
Машина остановилась. С грохотом захлопнулись дверцы.
— Мент поганый! Надо же, на целый ящик…
Сэнсэй с Филером, слушающие этот речитатив «униженных и оскорбленных», переглянулись и усмехнулись.
— Ну, все, прелюдия закончилась, — с улыбкой произнес Филер, — начинается оратория…
Сэнсэй сосредоточился. Тем временем вновь прибывшие ввалились в прокуренную бильярдную, где за одним из столов играл Хозяин.
— В натуре, Бульба, беспредел в городе! Менты вообще оборзели! На каждом углу по гаишнику поставили. Совсем дыхалку перекрыли…
— Я тебя что, ментовские посты послал проверять? — буркнул в ответ Бульба.
— Не, я ваще… На целый ящик водки меня штрафанули! Ты прикинь, козлы…
— Надо было тебя на целый ящик коньяка наказать. Я тебе сколько раз в твою бестолковку бакла-нил, ты, когда парашютишь, по педалям не лязгай! Все дело на цвету сорвешь!
Серый виновато потупился.
— И вообще, ты пургу здесь не гони, ты о деле говори… Че раньше времени приперся?
— Мы только с «металлика»…
Бульба заинтересованно поднял голову, оторвавшись от игры. Видя такое внимание со стороны босса, Серый вновь стал выплескивать накопившиеся эмоции.
— Слышь, Бульба, Врач ваще там обнаглел, в натуре! Прикинь, он столько берет, что мы так не едим! Он с нашей миски хватает самой большой ложкой, причем наверняка довольно долго.
— Ты, Серый, встань с блатной педали и толком расскажи, да слона не раздувай!
— Падлой буду, если совру! Мы все своими глазами видели, а потом еще у нашего цирика, что топчется на воротах «металлика», ну как его… Дуба на помело раскрутили. Он как раз на проходняке стоял. По предъявке, говорит, все чисто, ксива намалевана, как госзаказ, не приклепаешься. А перед этим ука-зивка была свыше. Секешь?! Но не мог Врач, в натуре, успеть завод себе прикарманить по переработке «цветняка»! Наверняка барахло сдает на блат… Ворует, падла; почище нашего! Если бы мы сейчас не пропарашютили, хрен бы и это узнали… Он уже, наверное, полгода, если не больше. Прикинь, сколько наших бабок хапанул!
