— Это точно, — кивнул Сэнсэй.
— Сейчас кто не дурак, тот только и успевает зарабатывать… Васю помнишь?
— Какого?
— Ну, того, что с нами тогда приезжал.
— А-а-а… Да.
— Так он чего отчебучил! Поехал в Сибирь, женился, устроился на лесоперерабатывающий комбинат. Ну и ему как новому завхозу поручили для начала навести мало-мальский порядок на территории предприятия. А территория была огромной и вся завалена отходами: щепками, ветками — в общем, всяким деревянным мусором, которого здесь за много лет накопились целые горы. Вася, долго не раздумывая, организовал частную фирму из трех человек, куда входили он, жена и тесть. Затем через тестя вышел на японскую компанию по переработке древесины. А у япошек, знаешь сам, как это дело поставлено — у них ни одна иголочка, веточка или кусочек коры не выбрасывается, а идет на изготовление лекарств, строительных изделий и на всякое там соше, икебану и другую подобную мелочь. Ну, короче, все рационально используется. Так вот, Вася заключил с ними договор и продал им все эти тонны «мусора» со своего комбината по очень даже неплохой цене. По крайней мере, ему потом хватило, чтобы открыть собственный заводик… Вася в этом деле палец о палец не ударил, Приехали корейские рабочие, нанятые японцами, и все подчистую сгрузили на их же технику. И самое смешное, что когда те уехали, Васе еще и премию выдало родное предприятие за такую долгожданную очистку от «мусора» прилегающей территории. Вот такой жизненный анекдот… Так что в наше время главное, чтобы голова на месте была, да извилины в ней шевелились с соответствующей скоростью. Кстати, — предложил, словно между прочим, второй бизнесмен, — у нас тут появились надежные каналы, можно вплотную поработать по металлу, перерабатывающий заводик организовать. Есть шансы достать оборудование для такого дела. Если надумаешь этим заняться, обращайся, поможем без проблем.
— Добро, — уклончиво ответил Сэнсэй.
На том и распрощались. После ухода бизнесменов Сэнсэй проанализировал разговор. Все было разыграно верно. Он не сказал им ничего определенного, но и своими ответами показал, что не против посот-рудничать, если посчитает необходимым. Хотя допустить глобальное сотрудничество с ними нельзя, так как это означало моментально попасть под жесткий каблук «Олимпа». Да, с прибыльным бизнесом не оказалось бы никаких проблем, так как эти бизнесмены — ребята не из робкого десятка. Они на этом поприще уже «не одну собаку съели». Но при таком раскладе Сэнсэю потом стало бы очень тяжело добраться до самого верха «Олимпа» или, по крайней мере, войти в дружбу с его «верноподданными», так сказать, цветом этой империи. Ведь в таком кругу «чернорабочих», то есть тех, кто работал на их «рабочих», не жалуют. Поэтому нужно любой ценой сохранять образ поднимающегося независимого авторитета.
Дней через пять бизнесмены снова заявились к Сэнсэю, но уже с конкретным предложением к фирме «Кассандра» по поводу закупки у нее большой партии товара для покраски автомашин. Они, видимо, решили влезть в дела Врача через долгосрочное сотрудничество. Но Сэнсэй, понимая это, ограничил их информацией о своей деятельности лаками да красками. Так что, закупив солидную партию товара, бизнесмены, в принципе, все равно остались без главного — долгожданного предложений и ожидаемой откровенности со стороны Сэнсэя.
* * *
У Филера тоже выдались жаркие дни. Ему удалось плотно сесть на «хвост» «конкурентам». Это, конечно, стоило немалого труда. Но по сравнению с титаническими усилиями вычисления облика «призраков», крутившихся возле «Олимпа», казалось просто детской забавой.
Полуразрушенный, забытый государством заводик был отличным местом для наблюдения за «Олимпом». На заводе реально функционировала только небольшая его часть, оборудованная каким-то предприимчивым коммерсантом под мебельный цех. Остальное еле дышало. Практически предприятие не работало. Оставшиеся рабочие целыми сутками пили водку да без дела слонялись по заводу, присматривая подходящую для дома вещицу. Зарплаты они уже давно не держали в руках, поэтому совесть по ночам их отнюдь не мучила.
Ребята Филера затесались в эту толпу, как практиканты с соответствующими документами, идеально подделанными под оригиналы. Но эти бумажки никто даже не удосужился прочитать, ограничившись пояснением самих «практикантов». На фоне отсутствия работы, их пребывание оставалось незамеченным. Тем временем новое пополнение, тоже вроде бы слоняясь без дела, успело тайно оборудовать себе чердачное помещение под хороший наблюдательный пункт. Благо хлама и пыли там оказалось предостаточно, а для профессионального разведчика это отличная маскировка. Во-первых, в захламленное пыльное помещение вряд ли кто полезет, тем более, что ничего ценного там давно уже не было. Как говорится, «все уже украдено до нас». А во-вторых, мусор служит хорошими «контрольками». Там лежат клочки промасленной бумаги, тут осколки от битого стекла в определенном порядке, здесь запорошено золой, а вот тут, возле входа, прядь жестких волосков. Запомнив расположение или переложив мусор по своей схеме, всегда можно узнать, заходили сюда незваные гости или лишь свои. Вроде бы мелочь. Но история изобилует примерами, когда такие мелочи порой спасали жизнь разведчику. Ребята Филера качественно оборудовали себе чердак, наставили от пути «контролек», при этом сохраняя полную конспирацию, и основательно осели в данном пункте, наблюдая с безопасного расстояния за «Олимпом»,
Все бы ничего, но объявились «конкуренты», у которых было не менее настойчивое желание узнать о деятельности этой фирмы гораздо больше, чем писали местные газеты. Сначала они вели себя стихийно: внезапно появлялись, следили урывками, исчезали на две-три недели, а то и месяц. Затем история повторялась снова. Так что Филеру доставались лишь «объедки» подобного «времяпрепровождения» неизвестных личностей: следы на деревьях, еле примятая травка на пригорках, легкие свежие надломы веток. Все эти признаки он фиксировал на очень удобных наблюдательных позициях по отношению к «Олимпу».
Много раз Филер сам дежурил на этих местах, ожидая прихода «гостей» и практически растворяясь на фоне окружающей природы. Но все тщетно. «Гости» либо не приходили, либо заходили с неожиданных сторон, как впоследствии выяснял Филер. В общем, он с ними изрядно помучился. Хорошо, что у Филера было отменное внутреннее чутье. Иначе он не нашел бы даже тех намеков на пребывание столь непредсказуемых стихийных «конкурентов».
Но ближе к весне их график резко изменился и перешел в обычный режим службы наружного наблюдения. За «Олимпом» стали круглосуточно следить с 20-го по 30-е число каждого месяца. Именно в эти дни в фирме наблюдалось оживление, и крутились большие деньги. Филер уже подумал, не хотят ли «конкуренты» грешным делом «бомбануть» «Олимп». Уж слишком четкий прослеживался график, чересчур явно фиксировалось движение в определенное время;
«Но почему слежку вели столь профессиональные наблюдатели? — подумал Филер. — На бандитов они явно не похожи. На милицейскую «наружку» тоже. Тогда кто? Госбезопасность? Если бы это была операция службы Госбезопасности, то они имели бы больше людей в смене, были бы лучше оснащены спецтехникой и разнообразным автотранспортом». «Конкуренты» же вели себя очень скромно и очень странно. Они не имели всего перечисленного и работали в ограниченном постоянном составе, обходясь лишь опытом и высоким профессионализмом. Но четкий график дежурства, пересменки, поведение говорили о том, что эти люди явно принадлежали к системе.
Филер вычислил их сразу же, как только те «сели» на типичный усиленный режим наблюдения. Их оказалось четыре человека. Каждая пара дежурила по двенадцать часов. Пятым был водитель, который иногда отвозил и привозил их, подбирая далеко от места наблюдения на разных участках трассы. В каждой паре существовали старший и помощник. Помощники особых сложностей не представляли, а вот со старшими пришлось изрядно повозиться.
Едва «призраки» приобрели для Филера вполне реальные очертания, он тотчас решил провести контрнаблюдение. Одному старшему он присвоил кличку Коршун, так как тот больше занимался исследованием местности вокруг «Олимпа», часто меняя свои позиции. А второму — Ворон. Тот и выглядел солиднее, и всегда очень мудро выбирал позицию, подолгу залегая в ней без движения. Первым в поле зрения Филера попал Коршун. Уже находясь под «колпаком» контрнаблюдения, он еще долго кружил без видимой причины по городу, старательно стирая подошвы ботинок. Видимо, что-то все-таки его настораживало. И это было не удивительно. Любой человек, долго проработавший в системе, вырабатывает собственный иммунитет против грозящей опасности, так сказать, свой внутренний сигнальный «звоночек». И в минуты тревоги он просто оглушает своей «трелью», а все сенсорные рецепторы в организме резко обостряются.
