Воспоминания проносились в его мозгу как кадры фильмов Тарантино. Но о чем бы он ни подумал, любые образы вытеснял образ Анны. Впечатление было такое, будто его жизнь началась только сейчас, а раньше не было ничего — одна пустота.
Маттиа в три затяжки прикончил сигарету. Эта шебутная девчонка занимала его мысли уже более двенадцати часов, и теперь он просто не мог сдерживаться. Оттого что он все время смотрел на Анну, предвосхищая ее движения, резало глаза. Что же в ней такого необыкновенного? И кого она так сильно напоминает? Не его мать, это уж точно, и не девушку-славянку… Да какая разница, на кого она похожа! Ищи, не ищи объяснения, но брюки красноречиво топорщатся в энном месте.
Что же делать? Тот еще вопросик. Окликнуть ее или по-быстрому смыться и завязать со всем этим? Угостить ее выпивкой, пригласить прогуляться в сосновой роще? Ну да, конечно, пойдет она гулять в рощу, жди!
Была еще одна проблема, и серьезная: Алессио.
Братец его бревном поперек спины перетянет. Или еще круче — утопит в котле с раскаленной сталью! Это, конечно, перебор, но разозлится он точно, надает по морде и заставит обходить любимую сестричку стороной.
Да уж, дела… Если сейчас он ее позовет и она согласится пойти с ним куда-нибудь, ему несдобровать.
Подуставшая Анна уже начала сбавляла скорость.
Она слишком нравилась Маттиа, и с ним творилось что-то непонятное. Он постарался убедить себя в том, что у него нет коварных планов, что он всего лишь хочет познакомиться поближе, поговорить, выяснить, чем занята эта юная головка, может быть, пару раз обнять ее, и все. От этой удивительно привлекательной малышки ему ничего больше не нужно… Не нуж-но!
— Эй, кудряшка! — крикнул он.
Замедлив бег, Анна обернулась.
Черт, ее любопытная мордашка была обалденно хороша!
Пусть так, он снесет все тумаки, но попробует объяснить ее братцу, что с ним творится. Потом перетерпит вторую порцию тычков и снова начнет объяснять…
Анна наконец увидела его, узнала и резко затормозила.
Маттиа. Мат-ти-а… Он стоял у перил, красивый, как Брэд Питт в фильме «Тельма и Луиза», как Риккардо Скамарчо на обложке журнала «Кто»…
Сначала Анна растерялась, потом обрадовалась, как первобытный дикарь при виде добычи. Опомнившись, она стала двигаться по направлению к перилам, но это оказалось не просто: навстречу ей непрерывным потоком мчались роллеры. Анне приходилось уворачиваться, чтобы не грохнуться прямо на глазах у Маттиа!
Минуты три они так и стояли, разделенные катающимися. Анна пыталась сделать шажок вперед, но тут же отступала, шутливо отдуваясь.
— Ну наконец-то! — сказала она, когда добралась до перил.
— На катке ты как рыба в воде! — улыбнулся ей Маттиа.
Что говорить дальше, Анна не знала. Однако она понимала, что с ней случилось самое важное — то, чего иным вообще не удается познать за целую жизнь!
Слова не шли на язык, потому что ей неудержимо хотелось поцеловать этого парня, но не было ничего страшнее, чем решиться на поцелуй.
— Ужасно хочется пить.
— Может, пойдем в бар?
Маттиа хитро улыбался, как улыбаются преступники в гангстерских фильмах — хорошие преступники, конечно.
Анна легко перемахнула через перила, и Маттиа не смог удержаться, чтобы не бросить взгляд на ее трусики.
— Нет, в бар я не пойду, в баре мне не нравится, — сказала она, усаживаясь на газон, чтобы снять ролики. — Я вообще хочу отсюда уйти.
— Да? И куда же? — с удивлением спросил парень.
Анна скорчилась в три погибели, ролики никак не расстегивались, а ее умопомрачительная юбчонка задиралась все выше. Интересно, что в таком возрасте может знать девушка-итальянка из рабочего квартала: славянки, к примеру, в вопросах любви не по годам продвинуты, это-то всем известно, подумал Маттиа.
— Ну, так куда ты хочешь пойти?
— Да все равно куда! — воскликнула Анна, поднимаясь на ноги.
Босиком она была ему по плечо.
— И ты вот так вот доверишься первому встречному?
— Но ты же не первый встречный, — хихикнула она.
Маттиа удивленно покачал головой: он никак не ожидал от девчушки такой предприимчивости. Хотя… Анна совсем еще ребенок, может, она и не хитрит.
— Если ты будешь плохо себя вести, я расскажу брату!
Конечно же Анна шутила, но улыбка Маттиа вышла натянутой.
— Нет, ты правда думаешь, что я пойду жаловаться Алессио? — расхохоталась она, и парень успокоился.
Эта девчонка пьянила, завораживала его своим весельем, своей непосредственностью. И своими совсем не детскими сиськами. Поэтому, отправив к чертовой бабушке угрызения совести, он протянул Анне руку и произнес:
— Что ж, принцесса, пойдемте! Я отведу вас, куда только прикажете!
Анна снова рассмеялась, и Маттиа взял ее под руку. Ему казалось, что он сбросил лет десять и снова стал хулиганом из рабочего квартала. Прежним Маттиа.
— Подожди, мне нужно обуться! Я свои туфли там оставила. — Она махнула рукой в сторону трибун.
Маттиа остановился, посмотрел на ее босые ноги, и не успела она и рта раскрыть, как он подхватил ее на руки со словами:
— Мадемуазель, я не допущу, чтобы ваши нежные ножки ступали по грязной земле.
Так Анна впервые оказалась в объятиях Маттиа. Ошеломленная, она судорожно обхватила могучую шею. Пока он нес ее к трибунам, она утратила способность соображать. Ее грело исходящее от него тепло, она с наслаждением вдыхала пряный запах никотина, алкоголя и еще чего-то, похожего на… водоросли.
С восхищением и испугом она следила за ровными движениями его мышц. Ее и отталкивала, и одновременно привлекала густая темная поросль на его груди. Все ее существо таяло от близости к Маттиа. Мат-ти-а…
Франческа их видела.
Она все видела: как Анна притормозила и покатила навстречу парню, тому самому парню. Она тут же остановилась, чтобы перевести дыхание, а потом подобралась поближе, но так, чтобы остаться незамеченной, и в результате оказалась в двух шагах от парочки. Франческа видела, как Анна перелезла через перила, сняла ролики и бросилась на шею незнакомцу.
Сердце у нее перестало биться, лишь желудок судорожно сжимался, как если бы в него насосом накачивали воздух, а потом откачивали обратно, оставляя пустоту.
Франческа проследовала за ними к трибунам, где они с Анной оставили свои сандалии. Она чудом держась на ногах — ролики пробуксовывали на гальке. Теперь ее сердце колотилось в таком темпе, что запросто могло выскочить из груди.
Ей невыносимо было смотреть, как эти двое перешучиваются, как он надевает ей сандалии на ноги, то есть делает вид, что надевает, а сам щекочет Анне ступни, и она так смеется, что ей, Франческе, становится тошно.
Франческа следила за ними до самого конца, пока они не скрылись в темноте сосновой рощи. Именно тогда она окончательно расклеилась.
У ворот Франческу настиг первый приступ тошноты, затем второй, третий… Она зажала рот ладошками и помчалась к туалету.
Очередь в туалет была бесконечной, и ей пришлось умолять, чтобы ее пропустили. В полном отчаянии она дождалась, пока открылась кабинка, и, забежав внутрь, склонила голову над унитазом.
Ее рвало; она шумно хлюпала носом и плакала навзрыд, стоя на квадратном метре, залитом чужой мочой.
Снаружи стучали в нетерпении, какой-то придурок принялся пинать дверь с криком:
— Пошевеливайся, малохольная!
Но Франческа вышла не скоро.
Добравшись до трибун, она уселась в самом темном уголке, где ее никто не мог увидеть, обняла колени руками, положила на них голову и подумала, что с этого момента Анна для нее умерла.
Алессио брел, ничего не замечая вокруг. В конце концов он споткнулся и упал лицом вниз. Чтобы встать, ему пришлось сделать над собой усилие. После долгих блужданий в темноте он увидел Кристиано и сел на камень рядом с ним.
Несколько минут прошли в тягостной тишине. Наконец Алессио поднялся, отряхнул джинсы и, глядя в сторону, сказал:
— Ты прав, дружище, она действительно шлюха.
Кристиано мотнул головой:
— Не смей так говорить! Элена такая девушка… она лучшая из всех. У тебя таких никогда не было.
— То есть лучшая из всех, кто меня бросил? Ты это имеешь в виду?
— Вот увидишь, она вернется, клянусь тебе, — с воодушевлением продолжил Кристиано, прижав руку к груди. — А то, что я наговорил…
— Да брось, ерунда все это!
Дружба была восстановлена.
— Вот ты прав: я никудышный отец! — буркнул Кристиано и со злостью ударил по бревну.
— Откуда ты знаешь — ты ведь еще не пробовал им быть, вдруг получится?
Парни обнялись и похлопали друг друга по спине.
Кристиано достал банковскую карточку и насыпал на нее кокаин.
