пор ощущало его близость, а кожа на шее всё ещё горела от прикосновения. Было стыдно, страшно и в то же время ужасно волнительно. Я никогда ещё не ощущала мужчину так близко. Мы откровенные враги, но его руки... его аромат... это что-то сделало со мной.
Не оставило равнодушной, это точно. Да и герцог что-то слишком поспешно сбежал…
- Прости, Всевышний... – о чем-то покаялась я, хотя сама не понимала, в чём виновата. Сердце не желало успокаиваться, а мысли крутились не вокруг сокрушительного отказа мне верить, а вокруг волнующего прикосновения.
Почувствовала, что краснею.
Да что со мной не так???
Кажется, это называется позорная слабость женщины перед мужчиной. Настоятельница очень часто предупреждала, что наши тела предают нас, когда мужчины касаются неискушённых дев.
Но вот что странно: сейчас волновалось вовсе не моё тело. Это однозначно была душа.
От мысли о скором браке с этим человеком мне стало ещё страшнее…
Глава 20. Незнакомка...
Полночь. Кабинет Юлиана де Армье…
Юлиан медленно попивал янтарную жидкость из хрустального бокала, задумчиво вглядываясь в никуда. Меж чёрных смоляных бровей пролегла морщина напряжения, челюсти тоже периодически сжимались, следуя за неспокойными мыслями, роившимися в голове.
Без стука открылась дверь, и в комнату бесшумно скользнул молодой человек в богатой одежде, с длинными волосами и с отчётливо аристократическими чертами лица.
- Так и знал, что пьёшь… - проговорил он насмешливо, вразвалочку усаживаясь на диване и закидывая ногу на ногу. – видел тебя с невестой в саду…
На слове «невеста» он сделал отчётливое ударение, прозвучавшее откровенно издевательски, но Юлиан даже бровью не повел.
Он по-прежнему был задумчив и выглядел очень мрачным.
Молодой человек быстро потерял свою улыбку и вопросительно приподнял брови.
- Юлиан, ты чего? Я предпочитаю видеть тебя взбешённым, чем таким… замороженным.
- Ничего… - буркнул герцог, отказываясь смотреть на своего собеседника.
- Э-э-э нет! – протянул молодой человек решительно. – Я теперь от тебя не отстану, ты же знаешь! Рассказывай!
Юлиан посмотрел на парня утомлённым взглядом. Его лицо оставалось предельно спокойным, но чёрный зрачок на пару мгновений изменил форму и вытянулся в отчетливое веретено, выдавая бурю эмоций, бушевавшую внутри…
Выдохнул.
- Я снова… - произнес он раздражённо и тоскливо, - я снова… поддался.
Лицо молодого человека на диване вытянулось, потом он нахмурился, почти насупился и резковато переплёл руки на груди.
- Я не верю в это, брат! – произнёс он сурово. – Ты не мог!!! После всего, что эта Сюзанна натворила, ты просто НЕ МОГ податься её чарам снова!
Зубы Юлиана скрипнули, бокал в руках жалобно затрещал, угрожая разлететься на мелкие осколки.
Видя, что Юлиан сейчас потеряет над собой контроль, молодой человек поспешил смягчить тон и произнес:
- И вообще… это всего лишь минутная слабость! Не бери в голову. Это ничего не значит!!!
- Я разочарован, - буркнул герцог, закрывая глаза и откидываясь на стуле. – Разочарован в самом себе. Думал, что уже умер для этого, что во мне остались только ненависть и презрение, но она… - он запнулся, словно подбирая слова. – Она стала ещё краше. Незримо, почти незаметно, но в ней действительно произошли изменения. Словно она стала походить на тот лживый образ, который я, на беду свою, видел в ней вначале. Знаю, это снова самообман, наглая ложь, коварная попытка извести меня и обмануть, но… она кажется такой естественной!!! Даже слуги уже вовсю сплетничают, что Сюзанна де Тюрдор стала святой…
- Идиоты! – пренебрежительно фыркнул молодой человек.
- Не бо́льшие идиоты, чем я сам, Маркус!
- Не говори так! – воскликнул молодой человек. – И вообще, остановись, Юлиан, пока не стало слишком поздно. Вы ещё не женаты. Просто избавься от неё! Зачем тебе змея на шее? Такая и задушит без особых усилий…
Маркус напряжённо ждал ответа брата, но Юлиан снова погрузился в размышления.
- Ступай, – наконец ответил герцог лениво. – Не хочу больше об этом говорить.
Молодой человек вскочил на ноги с недовольством.
- Тебе надо хоть иногда прислушиваться к моим советам… - проворчал он.
- А тебе нужно немного послушания, - отрезал Юлиан хмуро. – Я много раз просил тебя не летать над поместьем в дневное время суток. Ты привлекаешь внимание!
- Да и так все всё знают... – начал Маркус оправдываться.
- Сюзанна не знает! Соседи не знают! Его Величество терпит нас только потому, что мы скрываем наше происхождение….
- У этого старого дурака меньше власти, чем у низшего клерка в министерстве. Ничего он нам не сделает…
- Ты слишком самонадеян, брат… – процедил Юлиан и одним глотком опустошил содержимое бокала. – Ступай. Я хочу побыть один…
Маркус недовольно поджал губы и стремительно покинул кабинет.
Юлиан же устало откинулся на спинку стула, словно пытаясь сбежать от собственного отчаянного бессилия.
- Эта мимолётная слабость ничего не значит... – шептал он снова и снова, как будто пытаясь поверить в эти слова. – Я мёртв для всего этого. Навечно…
***
Сегодня старый лекарь окончательно снял с моей руки повязку. С самого начала он был немногословен, неприветлив, но, по прошествии нескольких дней, даже заговорил со мной.
- Не нагружайте руку ещё какое-то время. Иначе боль может вернуться.
- Спасибо, - проговорила я вежливо и слегка улыбнулась. – Вы очень помогли мне!
Старик пытливо уставился в моё лицо.
- Мне вот интересно... - начал он вдруг, словно наконец решился высказать то, что давно зрело у него внутри, - вы действительно сами вычистили конюшню? Без лопаты?
Я удивилась столь простому вопросу.
- Ну да, – ответила осторожно. – В монастыре и не такую работу приходилось делать…
Старик тоже удивился, задумался, а потом спросил:
- Как долго вы пробыли в Обители?
- Всю жи… - начала я и осеклась. Вот дурёха! – Достаточно долго, чтобы многому научиться... – поспешно исправилась я и опустила глаза. Да, такой ответ самый правильный, ненавижу ложь!
- Понятно, - протянул лекарь. – Обязательно посещу эту Обитель когда-нибудь и поставлю за ваше здравие три свечи... – пообещал он, заставив меня улыбнуться.
- Спасибо на добром слове... - слегка поклонилась я, а старик весьма задумчиво поковылял прочь из комнаты.
Я выдохнула.
На душе с самого утра было светло и спокойно. Пока... пока я не начала вспоминать о случившемся в саду. Объятья герцога до сих пор преследовали
