– Единственная причина, по которой мужчины так обожают футбол, – это лень. Они считают, что, болея за какую-нибудь команду и вопя что есть мочи, они сами выигрывают матч и за это их надо по головке гладить, носиться с ними как с писаной торбой.
– Да. Так что, ты идешь к Джуд?
– Э-э… нет…
– Почему?
– Мы с Саймоном смотрим футбол.
С Саймоном? Шерон с Саймоном? Саймон же просто наш приятель.
– Но ты же только что сказала…
– Это другое дело. Я люблю футбол совсем по иной причине. Это очень интересная игра.
Хм-м-м. Когда я собралась уходить, телефон снова зазвонил.
– Привет, доченька. Это мама. У нас все прекрасно. Всем просто ужасно нравится Веллингтон. Мы возили его в клуб «Ротари» и…
– Мама, – злобно зашептала я. – Нельзя выставлять Веллингтона, будто какой-то экспонат.
– Ты знаешь, доченька, – проговорила она ледяным тоном. – Если я что и не переношу, то в первую очередь расизм и узость взглядов.
– Что?
– Когда к нам из Плимута приезжали Робертсоны, я их тоже водила в «Ротари» и ты, кажется, не была против?
Я аж рот раскрыла, не зная каким оружием бороться с этой извращенной логикой.
– Ты всегда всех по ячеечкам раскладываешь, да? Тут у тебя «остепенившиеся», там «штучные экземпляры», тут люди с другим цветом кожи, там гомосексуалисты. В общем, я звонила насчет «Мисс Сайгон». В пятницу в семь тридцать.
О господи.
– Э-э… – в отчаянии промычала я.
Я ведь не давала согласия, точно не давала.
– Хватит, Бриджит. Мы же билеты купили.
Покорно согласилась на участие в походе на дурацкое культурное мероприятие, извинившись за Марка и сказав, что он должен будет работать, отчего мама просто взорвалась.
– Работать? Бр-р-р! Как он может работать в пятницу вечером? Тебе не кажется, что он слишком много работает? Работа могла бы…
– Мам, мне надо уходить. Я к Джуд опаздываю.
– Вечно ты куда-то бежишь. То Джуд, то Шерон, то йога. Вообще непонятно, когда вы с Марком находите время для встреч!
Как только я пришла к Джуд, разговор пошел о Шерон и Саймоне.
– Знаешь, – Джуд наклонилась ко мне, как будто хотела сообщить что-то секретное, хотя, кроме нас, в квартире никого не было, – я ведь наткнулась на них в субботу в магазине. Они разглядывали столовые приборы и хихикали, как самые настоящие «остепенившиеся».
Что творится со «штучными экземплярами» в наши дни? Почему нормальные отношения с кем-то у них могут быть только в том случае, если это вроде как и не отношения? У Шерон нет романа с Саймоном, и она занимается с ним тем, чем занимаются влюбленные пары. А мы с Марком, являющиеся вроде бы влюбленной парой, вообще не видимся.
– По мне, так нечего твердить: «Мы друзья», куда лучше признаться: «У нас роман», – злобно проговорила я.
– Ага, – согласилась Джуд. – А может, речь тут идет о платонической дружбе в комплекте с вибратором.
Когда я вернулась, меня ждало сообщение от Марка: полным сожаления голосом он сказал, что звонил мне сразу после матча, но ко мне было не пробиться, а теперь меня дома нет. Только я начала раздумывать, стоит ли мне перезвонить, как он позвонил сам.
– Извини за тот разговор, – произнес он. – Я ужасно расстроен, а ты?
– Понимаю тебя, – мягко ответила я. – Я то же самое чувствую.
– Я все время думаю: почему?
– И я тоже! – радостно воскликнула я, ощутив огромный прилив любви и нежности. У меня будто гора с плеч свалилась.
– Как глупо и бессмысленно, – с болью в голосе проговорил он. – Совершенно бессмысленный выплеск эмоций и какие кошмарные последствия!
– Да-да, именно, – согласилась я, думая про себя: боже, да он куда сильнее меня расстроился!
– Как можно такое пережить?
– Все мы люди, все человеки, – философски заметила я. – Нужно прощать друг другу и… себе.
– Ха! Легко сказать! – воскликнул он. – Ведь, если бы его не удалили, дело не дошло бы до пенальти. Мы дрались как львы и что получили: проигранный матч!
Из горла моего вырвался сдавленный крик. Я еле устояла на ногах. Нет, невероятно! Неужели это правда, что у мужчин вместо чувств футбол?! Конечно, футбол – интересная игра и объединяет народы общими целями и общей ненавистью, но эти массовые страдания, глубокая удрученность, траурные настроения – не слишком ли…
– Бриджит, ты что? Это всего-навсего игра. Даже я это понимаю. Когда ты позвонила мне во время матча, я, конечно, был на эмоциях, но… Это же просто игра.
– Да-да, – промямлила я, обводя комнату ошалелым взглядом.
– Ладно. Что у тебя случилось? От тебя несколько дней ни весточки. Надеюсь, ты не целуешься там со всякими… ой, погоди, погоди. Повтор матча начали показывать. Давай я завтра к тебе приеду, нет, секунду, я иду в мини-футбол играть, давай в четверг?
– Э-э… хорошо, – сказала я.
– Отлично, тогда я приеду в районе восьми.
Среда, 26 февраля
59 кг, алкоголь: 2 порц. (оч. хор.), сигареты: 3 (оч. хор.), калории: 3845 (плохо), время, затраченное на переживания по поводу Марка Дарси: 24 мин (мощный прогресс), кол-во инсталляций, созданных на моей голове моими собственными волосами: 13.
8.30. Похоже, все у меня в порядке (кроме прически, ясное дело), хотя имеется вероятность, что вчера Марк просто не хотел говорить о наших проблемах и своих чувствах. Так что завтрашний вечер имеет решающее значение.
Нужно быть уверенной в себе, состоявшейся женщиной, умеющей справляться с трудностями. Нужно передвинуться на ступеньку назад, ни на что не жаловаться и… э-э… выглядеть посексуальней. Может, удастся в обеденный перерыв сходить постричься. А до работы иду в спортзал. Возможно, вечером стоит принять горячую ванну, тогда буду хорошо выглядеть.
8.45. Мне пришло письмо! Ура! Не запоздалая ли это валентинка от тайного обожателя? Может, ее сначала отправили не по адресу из-за неправильного индекса?
9.00. Оказалось, это письмо из банка о том, что у меня превышен кредитный лимит. И еще там чек, выписанный «М. С. Ф. С». Ха! Я и забыла! Выведу на чистую воду махинаторов из химчистки и получу назад свои сто сорок девять фунтов. Ой, там какая-то записка.
В записке говорится: «Этот чек выписан финансовой службе магазина „Маркс энд Спенсер"».
Оказывается, это чек за мои траты по карте «Маркс энд Спенсер» в Рождество. О боже. Теперь мне стыдно, что я так плохо подумала о ни в чем не повинном сотруднике химчистки и так странно с ним себя вела. Хм-м. В спортзал идти уже поздно, да и настроение теперь не то. После работы схожу.
14.00. В туалете на работе. Катастрофа, полная катастрофа. Только что вернулась из парикмахерской. Сказала Паоло, что хочу слегка подровнять волосы, чтобы вместо «взрыва на макаронной фабрике» у меня была прическа, как у Рэйчел из сериала «Друзья». Он стал водить руками по моей голове, и я сразу ощутила, что нахожусь во власти гения, понимающего самую суть моей красоты. Паоло уверенно орудовал ножницами, перебрасывал волосы и так и этак, потом с помощью фена придал им объем. Он поглядывал на меня с видом знатока, как бы говоря: «Я из тебя такую сексапильную красотку сделаю – у-у-ух!»
