— Вот и брешешь! Ну-ка, о чем я сейчас думаю?
— Ты думаешь: кто же, черт побери, эта лиса?
— Шибко нужно! Я тебя давно узнал, — соврал Цырен.
— Если бы узнал! — рассмеялась лисичка. — Если бы…
Они прогуливались по кругу, и лиса крепко вцепилась в его руку. Сначала ему было просто весело — хоть поболтать с кем-то, душу отвести. Потом стало интересно. Незаметно Цырен и сам разошелся — болтал, шутил, сыпал цитатами из басен и стихов, непременно приплетая к месту и не к месту лису, совсем забыв про свои недавние переживания.
— А ты, лиса, не боишься в лес ходить?
— С какой стати? Я в лесу родилась.
— А что ты больше всего любишь?
— Конфеты люблю, шоколадные. В кино комедии люблю, чтоб смеяться до упаду. Рыбачить люблю. Танцы люблю. Пошли танцевать, Буратино! Слышишь, «Енька»!
И она, не дожидаясь согласия, потащила Цырена туда, где уже прыгали по вытоптанному снегу две шеренги плясунов. После «еньки» был казачок, потом еще что-то, Цырен развеселился, разгулялся, скакал и дурачился больше всех, а когда спохватился, лисички рядом не было.
Ему стало скучно. Так скучно, хоть убегай с елки. Оказалось, она нужна ему, эта говорунья. Может, завтра выяснится, что это самая обыкновенная девчонка, вовсе не веселая и не красивая. Однако он уже почувствовал в ней родственную душу и понял, что готов подружиться с нею. Но даже если не подружится, даже если никогда не узнает, кто водил его за нос весь новогодний вечер, все равно сегодня она нужна ему, «очень симпатичная лисичка».
Он пошел искать ее и наткнулся на Кешку, который успел потерять где-то свой хобот, одни слоновьи уши-лопухи торчали.
— Не видал лисичку?
— Балда! Здесь столько лисичек — легче иголку в стоге сена найти. Айда лучше чай пить.
После чая Кешка заманил его на конкурс чтецов. Какая-то сова читала стихи на английском языке. Среди членов жюри стояла англичанка Александра Степановна, уже без маски. Они пошли дальше, Цырен то и дело вертел головой по сторонам, присматривался к встречным лисичкам, но ни одна не обратила на него внимания. Зато Дед Мороз без лишних разговоров сгреб друзей и включил в свою команду по перетягиванию каната. Их команда называлась «медведи», и все-таки они проиграли «зайцам» со счетом два-три. В итоге Цырен так взмок, что пришлось снять шапку.
И тут снова появилась лисичка. Она стояла в сторонке совсем одна и, кажется, изо всех сил скучала.
— Ну, развеселился, Буратино? Это я тебе свое веселье передала. Себе ни капельки не оставила.
Голос у нее был грустный. Она поежилась и запрятала руки поглубже в карманы.
— Да ты замерзла! Пойдем погреемся у костра.
Они болтали о разных разностях: о контрольных работах и об учителях, о порядках в интернате и о новых фильмах, о фигурном катании и о дельфинах. Выяснилось, что их мнения почти во всем совпадают, Цырену это показалось почти неправдоподобным, он привык спорить, «ершиться», как говорил Кешка, и было очень приятно, когда с тобой соглашаются. Однако еще приятнее оказалось — чего уж он никак не ожидал — соглашаться самому. Но лисичка говорила вещи такие дельные, разбиралась в людях, фильмах и даже в хоккее так тонко, что Цырену оставалось лишь восторгаться новой нечаянной знакомой — и соглашаться во всем.
Они ходили круг за кругом и болтали без умолку. Несколько раз лисичку приглашали танцевать, но она отрицательно качала головой и лишь сильнее прижимала локтем руку Цырена. Порой, отвлекшись на минуту от разговора, не вникая в смысл слов, он слышал только ее голос — и тогда казалось, он знает этот голос давным-давно. Но нет… Было в нем что-то новое, взволнованное и волнующее. Он смотрел на. ее модные сапожки, украшенные пряжками, на ничем не примечательное пальто, на мужскую шапку с опущенными ушами — нет, он их никогда ни на ком не видел. Он попытался задать несколько «хитрых» вопросов, но лисичка была бдительна. Лишь однажды проговорилась, что жаль ей уезжать из Горячих Ключей, а придется — надо учиться дальше. Цырен сделал вывод: восьмиклассница. Но кто именно, так и не догадался, хотя перебрал всех девчонок из восьмого.
— Айда подарки получать, скоро конец мероприятию! — крикнул Кешка.
Подарки вручал Дед Мороз, вытаскивая их из своего бездонного мешка.
— Это тебе, лисичка-сестричка! Носи на здоровье, будь всегда такой же красивой и умной, как сегодня.
— Спасибо, Дедушка Мороз!
Она развернула пакет — на снег выпала полупрозрачная косыночка. Лисичка ловко присела, подхватила воздушный подарок и тихонько рассмеялась, точно ранним весенним утром посыпались с крыши на лед звонкие хрустальные сосульки.
— Держи, Буратино! — Дед Мороз протянул Цырену маленькую пластмассовую коробочку — карманные шахматы. — Игра мудрая и поучительная. А главное, все в ней как в жизни: и жертвы, и атаки, и «вилки», и коварные кони, и прямолинейные ладьи. И король. И даже королева.
Они снова отошли к костру, Цырен осторожно раскрыл коробочку. Все черные фигуры были расставлены по своим гнездам, из белых же возвышался в гордом одиночестве один король. «Единоличник», — вспомнилось Цырену.
— Воспитывают? — засмеялась лисичка.
— Поздно хватились. Вещь только испортили.
— Да брось ты черные мысли! Смотри-ка, записка! — Она запустила тонкие пальчики в коробку, достала свернутую бумажку и прочла: — «Важное для тебя сообщение спрятано в уключине лодки Андреева». Что бы это значило? Чушь какая-то!
Она собралась порвать записку, но заинтригованный Цырен припрятал бумажку в карман.
— Ну что, лисичка, народ уже расходится. Потопали, что ли?
— Нет, нет! Ты иди, я обещала девчонкам… Пока, Буратино!
— А как же «потр-р-рясающая тайна»?
— Какая еще тайна? Ах, тайна! Завтра придешь — расскажу.
— Где же я тебя найду?
— Разве ты меня не узнал? — Она опять рассмеялась своим особенным смехом. — А говорил…
Цырен попробовал сдернуть с нее маску — лисичка увернулась.
— Ну, это уж совсем не по правилам! Не узнал— попытайся выяснить, новый год длинный. — Она отбежала немного, остановилась, помахала варежкой — Смотри же, не проколи носом андреевскую лодку! — и затерялась в толпе.
— Очень нужно, — проворчал Цырен, направляясь по натоптанной тропинке вниз. Он решил сегодня же отыскать это «важное сообщение». Пока закончится елка, он еще три раза успеет сбегать до причала и обратно.
Записка в лодке отослала его на другой конец поселка, к старой дуплистой сосне. В дупле обнаружилось новое послание: «Чрезвычайно важное письмо спрятано в ошейнике Пирата». Этого еще не хватало! Пират — здоровенный и не очень-то общительный пес, чуть что — запросто руку оттяпает. Цырен хотел уже плюнуть, идти домой, но любопытство взяло верх. Кое-как выманил Пирата из теплой конуры, и пока тот потягивался, достал из ошейника письмо, прочел при тусклом свете луны: «Секрет хранится в консервной банке, закопанной в снегу в 25 шагах от крыльца промтоварного магазина, курс: норд-норд-ост». Цырен поплелся к магазину, отсчитал шаги, нашарил в снегу банку и, отогревая дыханием озябшие руки, прочитал: «Все узнаешь, когда в ножке своей кровати найдешь последнюю записку».
Вот так шуточки! Разве нельзя было с этого начать? Взбрело же кому-то в голову гонять человека с конца на конец поселка среди ночи! А в последней записке окажется, как обычно, «Цырен — дурак» или еще что-нибудь в том же духе.
Ребята уже спали. Он приподнял подушку — под ней лежала горстка белых шахматных фигурок. «Странно, — подумал Цырен. — Как у Шерлока Холмса». Записка, засунутая в ножку кровати, гласила: «Сведения крайне секретные, доверить бумаге не могу. Сообщу лично 2 января в заброшенном зимовье в Крестовке, 7 км севернее Сохоя. Твой неизвестный друг».
Цырен еще раз перечитал записки, от первой до последней. Они были написаны карандашом печатными буквами на обычной бумаге в клетку. Цырен вздохнул — выяснение тайны снова откладывалось. Одно было ясно: все это проделки лисы, сразу видно — ее стиль.
ЗИМОВЬЕ В КРЕСТОВКЕ
А утром уже наступил новый год и долгожданные каникулы.
Возле школы стоял вместительный леспромхозовский автобус, в двенадцать он отходил в маршрут, чтобы развезти ребят по домам. Цырен прикинул: а не махнуть ли на своих двоих? Опередить бы автобус, примчаться к обеду — то-то дед удивится. «С Новым годом тебя, Константин Булунович! Получай подарок — новые очки, о которых мечтал!»
В Сохой лежало три пути. Первый — по Байкалу, заберегами вокруг Длинного мыса, километров двадцать, на коньках за пару часов добежишь. Но неизвестно еще, везде ли по берегу лед. А вдруг вода? Или непроходимые торосы громоздятся? Другой путь — напрямик через перевал, всего девять километров, но каких километров! Крутизна, скалы, осыпи. На лыжах плохо и без лыж нельзя — то голые камни, а то снег по пояс. Да и скучно без попутчиков. Но Санька и Рудик уже там, в Сохое, собираются в экспедицию. Даже на елке не были. Завтра едут с Фаиной Дмитриевной на поиски Серебряного острова. И наконец, третий путь, кружной, через все леспромхозовские поселки — километров шестьдесят, зато автобусом. Благодать, сиди да в окошко поглядывай. И, пораздумав, Цырен выбрал последний вариант.
