— Как вы? — Берн присел на корточки, взял руку старика и посчитал пульс. Редкий.
— Мой племянник… — хрипло прошептал мужчина, пытаясь поднять голову. Не удалось — она бессильно упала назад, — … пошел вперед за помощью.
Берн выпрямился, еле удерживаясь от резких комментариев. Сколько ни предупреждай, мало, кто прислушивается к советам, а ведь речь идет о жизни и смерти! Попав в беду, ни в коем случае нельзя выходить из машины.
Он ограничился кратким замечанием:
— Оставайтесь здесь. Я принесу воды и аптечку. Окажем вам первую помощь. Потом найду вашего племянника. С воздуха его будет легко обнаружить.
Он побежал к вертолету. Его смуглая бронзовая кожа блестела от пота. Тони уже стояла у дверцы, протягивая ему аптечку и фляжку с водой.
— Живой? — осторожно спросила она, когда Берн оказался рядом. То, что он так торопился, внушало надежду.
Берн снял шляпу, пригладил черные волосы.
— Пожилой мужчина. Совсем плох. Говорит с трудом. Его племянник ушел вперед.
— Вперед? Куда? — Спазмы страха сжали желудок Тони. Не дай им Бог обнаружить мертвеца…
— Никто ничего не слушает, — с досадой произнес Берн. — Невероятно…
— Что я должна делать? — деловито спросила Тони, чувствуя прилив энергии, как бывало всегда, когда требовалась ее помощь.
— Поможешь старику?
— Конечно, — не колеблясь, заявила она.
— Меня может не быть довольно долго, ничего? Неизвестно, где этот парень. Придется лететь на небольшой высоте.
— Ты его найдешь, — уверенно сказала Тони. — Только бы он был жив. Я буду молиться.
— Я тоже. — Берн резко втянул воздух. — Пойдем, отведу тебя к старику. Объясню, кто ты. — Молодец, подумал он про себя, моя девушка. А вслух чуть было не сказал: «Я люблю тебя».
— Надо бы взять брезент из багажника, — озабоченно пробормотала Тони, не подозревая о его мыслях.
Берн достал брезент.
— Знаешь, что делать с водой?
— Конечно. Давать пить маленькими глотками. — Она встала рядом.
— Надо спешить. Нельзя терять ни минуты. Согласно кивнув, она положила ладонь на его руку, думая о том, как хрупка жизнь.
— Будь осторожен, Берн.
Его глаза горели огнем на смуглом лице. Он наклонился, коснулся ее губ поцелуем, от которого все ее тело пронзила дрожь.
— Я вернусь за тобой. Не бойся.
С брезентом, закрепленным, как навес, на деревьях, стало лучше. Мужчина — «Джон Кортни, глупый старый ученый», — представился он, — лежал в более удобной позе, на боку, под головой — импровизированная подушка.
Тони держала его за руку. Так ему явно было легче. У него есть дочь, сообщил он. И внуки. Вода оживила его. Тело пострадавшего, худое, мускулистое, было сильно обожжено, руки исцарапаны.
Тони ни о чем его не расспрашивала, ограничиваясь тихими словами утешения и ободрения. Собака, по кличке Блуи, данная туристам в проводники, сидела рядом с Тони, как будто выбрала ее вожаком. Или же умное животное просто было ей благодарно за воду, налитую в пластмассовую коробку. Собака оказалась в лучшем состоянии, нежели люди. Тони подозревала, что пес слизывал влагу с кактусов, которыми питались стада скота. Она вся взмокла, пот струился ручьями в ложбинке между грудей, стекал по ногам. Она бы все отдала за дуновение ветерка, но вынуждена была довольствоваться тем, что обтерла тело платком, смоченным водой из фляжки. Один раз Джон Кортни что-то пробормотал, и его рука обмякла, отчего у Тони свело желудок. Она боялась, что у старика может случиться сердечный приступ или удар. Неизвестно, в каком он состоянии. Опустив голову, она начала молиться, чтобы Берн поскорее вернулся.
Он нашел обессиленного молодого человека в высохшей лощине, в зарослях колючего кустарника. Берн вспомнил, что большие кенгуру пользуются этим кустарником, как защитой от ветра, если хотят немного вздремнуть. Должно быть, юноша слышал об этом и решил найти здесь убежище. Как и его дядя, племянник сильно обгорел на солнце, его организм был обезвожен.
Берн оказал ему первую помощь и повел к вертолету, а когда молодой парень не смог идти, поднял его на руки и внес в кабину. В такие минуты он благословлял свою силу и хорошую физическую подготовку. По рации Берн тут же связался с авиационной медицинской службой, сообщил точные координаты. Оба туриста нуждались в срочной медицинской помощи. «Сессна» медиков быстро доставит их в больницу.
Он тревожился за Тони, зная, что в такую жару время тянется очень медленно. Дождется ли она его возвращения? Он думал о ее прекрасной коже, защищенной лишь широкополой шляпой и брезентовым навесом. Берн поспешно сел в кресло пилота, включил машину. Взревел мотор, завертелись винты. Вертолет взмыл ввысь почти вертикально. Берн взглянул на пассажира, завалившегося на бок, помог ему сесть прямо.
— Ну ладно, — сказал он самому себе. — Поехали.
На борту «сессны» оказались врач и медсестра, семейная пара, которую Берн хорошо знал. Мужчины быстро погрузили туристов в самолет.
— Парень скоро поправится, это точно, — тихо сообщил им врач. — А старик выглядит неважно. Чем скорее мы доставим его в больницу, тем лучше. Просто чудо, что вы их обнаружили.
Думаю, еще один день — и все было бы кончено.
— Я позвоню вечером, Билл. Справлюсь, как они, — сказал Берн.
— Хорошо. Что бы они делали, если бы не ты? Ума не приложу, как могут люди в здравом уме отправляться в пустыню без достаточных запасов воды и еды, никому не сказав, куда идут?
— Это происходит постоянно, — пожал плечами Берн.
— Они были на краю гибели. На самом краю.
Берн и Тони постояли, глядя, как взлетает самолет. Рядом вертелся оставленный на их попечение Блуи. Берн повернулся, взял Тони за плечи, посмотрел в ее покрасневшее от жары лицо.
— Ты молодец, Антуанетта. — За такой взгляд она готова была проползти полсвета на четвереньках.
— Это ты их спас. Я ничего особенного не сделала. Просто постаралась подбодрить.
— Что бы ты ни сделала, Кортни уверен, что ты ангел. Ангел, слетевший с небес, чтобы ему помочь.
— Потому что у меня синие глаза и светлые волосы, — улыбнулась она.
— Точно, — шутливо поддержал Берн. — Мы это учтем. Если суждено оказаться на грани между жизнью и смертью, лучше, если рядом ангел, не так ли? — Он говорил легко, но глаза его были серьезны.
— Я обыкновенный человек, Берн, со всеми слабостями и несовершенствами, присущими людям. — Полностью поглощенные друг другом, они не замечали палящей жары.
— И, тем не менее Кортни тебя благословляет. И я тоже.
Берн молча заключил ее лицо в ладони, глядя на ее пухлые красивые губы. Внутри у него уже разливался жар, к которому он начал привыкать. Как он ни старался закалить против Тони свое сердце, один взгляд ее фиалковых глаз сводил на нет все его усилия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
