— Но я была трусихой, — пробубнила она с болью.
Галина отвела взгляд, подавляя гнев на слабость сестры, вдохнула. Аревик была неопытной. Она поймала взгляд Валдрама, ненавидела то, что перерезали не его горло. Она повернулась к сестре.
— Ты боялась. Ты ни разу не была в бою, и я рада, что это так.
Магод вытер рукавом кровь с ладоней Аревик.
— Против двух боевых магов не выиграть.
Валдрам протянул ей платок, оранжевый шелковый край с белым оленем на черной ткани в центре.
— Для вашей шеи.
Она приняла платок.
— Вы очень добры.
Галина прищурилась. Кровь была на его бледно-серой тунике, шее и костяшках. Он был слишком добрым для Валдрама. Ей не нравился добрый и смелый Валдрам. Она не доверяла ему.
— Давите на рану, и кровотечение остановится, — Магод снял свой коричневый камзол, свернул и устроил Аревик у стены ближе к камину. Галина коснулась его руки. — Спасибо.
Он опустил голову и сел рядом с графиней спиной к стене, смотрел на наемников у дверей.
Валдрам спросил:
— Где маг солнца, ваша светлость? — рана на затылке кровоточила. Добрый Валдрам не замечал боли, как и монстр Валдрам, как было в детстве, и когда они были взрослыми по разные стороны поля боя. Хотя тогда он игнорировал ее боль.
— Ранит, — ответил Магод.
Она отвела взгляд от окровавленного кузена.
— И он неделями не вернется, — она не могла использовать тень. Гетен говорил не звать его сквозь чужие чары. Он погибнет. Она не могла потерять и его.
Аревик спросила тихо и робко:
— Уверена, что он невиновен, Галина?
— Да, — прорычала она. Ее сестра скривилась, словно ее укусили. Галина прошла к Аревик, осмотрела ее рану на шее и сказала уже мягче. — Просто царапина, слава богам.
— Спасибо тебе.
Галина поцеловала ее голову.
— Соберись, Аревик. Мне нужна графиня, а не трусиха.
Ее сестра закрыла рот платком Валдрама, тихо всхлипывала, а потом кивнула и попыталась отыскать храбрость.
— Я буду в порядке, Галина. Буду.
— Конечно, будешь, — она поймала ладони Аревик. Она сжимала все сильнее, пока девушка не попыталась, вскрикнув, отпрянуть, ее глаза были круглыми, брови искривила боль. Галина сказала стальным тоном. — Ты — Персинна, — ее голос был холодным. — Дочь Короля-медведя, — ее голос был острым, как кинжал, убивший короля. — Не забывай это, — она отпустила и встала. — Мертвым нужна забота, — Аревик сжала платок и сглотнула, но сдерживала себя.
Валдрам пробормотал:
— Мы с Магодом передвинем короля.
Она кивнула и скрестила руки.
— Он не должен был умереть.
— Это был трусливый поступок, — ответил Валдрам, Магод закрыл глаза короля и вытер кровь с его бледного лица.
Она кивнула и повернулась к своим солдатам. Двое держались за жизнь, хотя они не могли выжить.
— Аревик, утешь мертвых, — девушка с каменным лицом села между солдатами, сжала их слабые пальцы. Они были без сознания, и это было подарком богов.
Галина, Магод и Валдрам передвинули мертвых солдат к стене с окнами. Она стала укладывать их бок о бок, закрывала им рты и глаза.
— Что ты делаешь?
Она игнорировала наемника по имени Рен, но было сложнее игнорировать его тяжелую булаву, которая была еще в крови, светлых волосах и кусочках плоти. Он смешивал цемент для стен ее замка, был по колени в извести, всегда кивал и улыбался.
— Кадок не говорил, чтобы их двигали. Сядь, — он толкнул ее.
Галина сжала кулаки. Она выпрямилась и медленно повернулась к нему.
— Может, тебе плевать на мертвых, а мне — нет. Помешаешь мне снова, я скормлю тебе твои зубы.
Он скрестил руки и оскалился.
— Ты не напугаешь меня.
— Потому что ты идиот.
Безумие блестело в ее глазах, потому что Рен моргнул и отошел.
— Заканчивай с ними. Тихо. Мне надоел этот вой.
— Твои предки презирают тебя, — Галина плюнула на его сапоги в кусочках цемента.
Он зарычал и бросился. Она уклонилась, ударила его кулаком по носу. Его голова отдернулась. Его крик стал бульканьем. Ее локоть ударил его по лицу раз, другой, третий, и другой наемник оттащил ее. В этот раз на сине-золотом была не свежая кровь Урсинума.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну же, Рен, — мужчина оттолкнул раненого и ругающегося наемника. — Ты еще получишь шанс с ней. Мы все получим.
Галина плюнула в них, вытерла рот и повернулась к мертвым. Без лесной ведьмы, проводящей переход через границу Пустоты, церемония перешла к ней. Она на поле боя отправила многих солдат в Пустоту.
Она шептала слова, отмечала их лица пеплом, а внутри смешивались горячий гнев и холодное сожаление.
— Месть, — казалось, шептали уходящие души. — Убийца, — говорили они. Она почти ощущала их нежелание уходить. — Монстр, — почти ощущала их гнев, их отчаяние.
— За ваши смерти отомстят, — она подняла голову, представляя, как духи окружали ее, мерцая между миром живых и бессмертных. Она моргнула, и иллюзия пропала. Галина опустила голову. Она вспомнила сильное присутствие своего отца. — Я отыщу того, кто стоит за этим, Ваше величество. Я отомщу, — она поежилась, словно его душа прошла сквозь нее на пути в Пустоту. Она ощущала решимость. Кадоку конец, как и тому, кто заплатил ему.
Она завершила ритуал, стала помогать раненым. Один из солдат умер. Она отправила ее в Пустоту, и они подвинули тело женщины к ее товарищам. Кровь растекалась под другим солдатом. Он не проживет долго. Галина опустилась на колени и взяла его за руку. Он медленно открыл оставшийся глаз.
— Вы испортите платье, ваша светлость, — прохрипел он.
— Поздно переживать из-за этого, Умнирис.
— Ваша армия одобряет союз. Вы знали?
— Союз?
— Ваш и господина Гетена, — прошептал он.
— Ох, — плечи Галины опустились, щеки пылали.
— Он хорошо вам подходит, — его ответ прозвучал сквозь зубы. Его тело напряглось. — И… Кхаре.
Она склонилась и поцеловала его лоб.
— Отпусти.
— Подвел… вас.
— Нет. Ты умираешь с честью.
Его глаза потеряли фокус. Он выдохнул в последний раз. Душа Умнириса улетела с выдохом и пересекла границу Пустоты. Галина закрыла его глаза. Ему и двадцати не было. Сожаление сдавило ее горло.
Аревик опустилась рядом с ней.
— Мы не должны были оставлять так много солдат за стенами замка, — она провела пеплом по векам и лбу Умнириса. Галина затаила дыхание, подавляя вину. Аревик взглянула на тела. — Если повезет, солдаты у ворот услышали звуки боя.
Магод присел с другой стороны от Галины и покачал головой.
— Они зазвонили бы в колокол.
Галина сказала:
— Мы сами по себе, — она встала, Магод и Валдрам унесли Умнириса к окнам. Она и ее сестра прошли следом.
Валдрам сказал:
— Мы все будем лежать тут, если не сбежим в скором времени.
Аревик сжимала платок.
— Но они сказали, что хотят денег. Мы нужны им живыми для выкупа, да?
— Нет, — Галина смотрела на Галину. — Они сказали то, во что хотят, чтобы мы верили. Чтобы посеять сомнения среди нас.
Валдрам кивнул.
— Если их цель — война, убийство короля — решительный шаг к ней, — кронпринц вытер ладони об серую форму, добавляя красные полосы. — Нужно работать вместе для побега.
Магод кивнул.
— Точно.
Аревик кусала нижнюю губу. Эту привычку король не любил, только из-за этого он поднимал руку на младшую дочь.
— Если они хотят войны, зачем нападать на Харатон? Почему не Татлис?
— Потому что война дорогая, и многие королевства еще приходят в себя от Войны ветров, — Галина коснулась губы Аревик, чтобы она не кусала ее, и чтобы не смотреть на кузена. — Создай хаос в лагере врага, и шансы успеха атаки вырастут, — она разглядывала врагов. — Отруби голову, и тело упадет, — наемники из Бесеры двигались так, словно часто работали вместе. — Но я не верю, что война — их цель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Словно читая ее мысли, Валдрам сказал:
— Кто-то хочет, чтобы работа была сделана правильно, готов за это хорошо заплатить, но не хочет связи с этим.
