обстановкой.
– Минут через десять ко мне должна прийти миссис Джордан из Гонолулу, – сказал мистер Иден, взглянув на часы. – Пожалуйста, сразу же проводите ее ко мне.
Оказавшись у себя в кабинете, он собрался просмотреть утреннюю почту, но, лишь скользнув по стопке писем рассеянным взглядом, неподвижно замер у окна. Мысли его витали далеко от утреннего Сан-Франциско. В памяти сами собой возникали картины давнего прошлого…
Это было около сорока лет назад в том веселом беззаботном Гонолулу, каким он был во времена королевы. Он, стройный семнадцатилетний юноша, танцует с Салли Филлимор, самой прекрасной девушкой на свете. За ширмой из высоких папоротников играет знаменитый оркестр Бергера. Они с Салли танцуют тустеп – танец, который только недавно вошел в моду. Молодой Иден то и дело сбивается с ритма, не сводя с девушки восхищенного взгляда.
Салли Филлимор была не только сказочно прекрасной девушкой, принцессой его грез. Она принадлежала к семье тех самых Филлиморов, которые владели кораблями, бороздившими все океаны мира, и многими тысячами акров плантаций сахарного тростника. Даже тогда на белоснежной шейке девушки можно было видеть символ богатства ее семьи – жемчужное колье, стоимость которого была поистине запредельной для всех жителей Гонолулу.
Мистер Иден снова видел перед собой смеющиеся голубые глаза Салли и украшающие ее громадные жемчужины.
Впрочем, с того памятного вечера многое изменилось. Салли вышла замуж за Фреда Джордана, потом у них родился Виктор – их единственный сын. Какое неподходящее имя для этого слабовольного избалованного мальчишки! Должно быть, из-за какой-нибудь его очередной выходки Салли решила обратиться за помощью к старому другу…
Мистер Иден погрузился в разбор утренней почты, когда секретарша осторожно приоткрыла дверь и произнесла:
– Миссис Джордан!
В даме, которая вошла в кабинет, без труда можно было узнать ту Салли Филлимор, которую только что вспоминал мистер Иден.
– Алек, друг мой! – воскликнула она.
– Салли, как я рад тебя видеть! – произнес ювелир, придвигая к столу удобное тяжелое кресло. – Самое почетное место здесь – для тебя. Ты давно в Сан-Франциско? – спросил он после небольшой паузы.
– Почти две недели… Алек, давай сразу перейдем к делу. Как я тебе уже сказала по телефону, я решила продать свой жемчуг. Подобные вещи к лицу только молодым, а я уже не в том возрасте… И кроме того, буду откровенна: я разорилась. Увы, это так: от всего богатства Филлиморов осталась только вилла на берегу океана, но и она уже заложена. Виктор немного неудачно распорядился капиталами…
– Сочувствую, – произнес мистер Иден, грустно качая головой.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Да, Виктор таков, какой он есть, но после смерти Фреда это единственное, что у меня осталось. И я никогда его не брошу.
– Я вовсе не осуждаю Виктора, – печально улыбнулся мистер Иден. – У меня самого сын того же возраста.
– Прости, я не спросила: как дела у Боба?
– Если он соизволит проснуться, может быть, ты сможешь его лицезреть.
– Он работает у тебя?
– Он окончил университет, затем несколько лет путешествовал, еще год провел за карточной игрой в клубе. Но, кажется, в последнее время все же начал задумываться о своем будущем. Недавно он сказал мне, что хочет стать журналистом. В прессе у него много друзей, а то, чем я занимаюсь всю жизнь, для него слишком скучно.
– Кажется, нам обоим не особенно повезло… Итак, жемчужное колье – последнее, что у меня осталось. Если его продать, хватит, чтобы помочь Виктору и мне спокойно прожить те немногие годы, которые мне еще остались. Отец когда-то заплатил за это колье девяносто тысяч долларов. Думаю, сейчас…
– Сейчас, дорогая Салли, драгоценности сильно поднялись в цене. Твой жемчуг стоит не менее трехсот тысяч долларов.
– Что ты, не может быть! Но как ты можешь это утверждать, ты же никогда не видел этого колье…
– Как раз перед твоим приходом я вспоминал тот вечер. Вижу, ты его забыла, – добавил ювелир с плохо скрытой горечью. – Сорок лет назад я приехал в Гонолулу на каникулы. Твои родители пригласили меня на бал, ты тогда еще учила меня танцевать тустеп. Это одно из лучших воспоминаний моей жизни… Это я все к тому, что в тот вечер на тебе было колье, о котором мы говорим.
– Боже мой, конечно! – воскликнула дама. – Отец только привез это колье из Лондона, и в тот вечер я впервые его надела. Давай лучше поговорим о сегодняшних делах. Значит, за жемчуг можно выручить триста тысяч?
– Да, такова его цена, но не очень легко будет найти покупателя, готового выложить подобную сумму. Тем более если деньги тебе нужны срочно. Есть один человек, который хочет приобрести твой жемчуг, но он даст не больше двухсот двадцати тысяч.
– Боже мой, Алек! Кто же этот Крез?
– Некий Пи Джи Мэдден.
– Тот самый Мэдден? Знаменитый финансист?
– Ты знакома с ним?
– Нет, случалось видеть упоминания о нем в газетах. У него репутация денежного воротилы и авантюриста. Впрочем, для меня это не главное.
– А вот он, похоже, знает о тебе. После нашего телефонного разговора я встретился с ним и заговорил о нашем деле. Признаться, его реакция меня сильно удивила. Поняв, о чем идет речь, Мэдден разразился гомерическим смехом и воскликнул: «Колье Салли Филлимор! Да, я его беру!» Но больше назначенной им суммы получить не удастся. Торговаться с Пи Джи Мэдденом – занятие безнадежное.
– Не понимаю, что этот господин имел в виду, – произнесла Салли. – Главное, что он готов дать за мое колье целое состояние. Прошу тебя, договорись с ним как можно скорее.
В этот момент дверь кабинета снова приоткрылась.
– К вам мистер Мэдден! – объявила секретарша.
– Пожалуйста, пригласите его. Салли, – продолжил Иден, обращаясь к своей гостье, – Мэдден пожелал встретиться с тобой лично. И, прошу тебя, не торопись. Вдруг ты сможешь выручить за свое колье чуть больше. Не скрою, этот господин известен как человек бескомпромиссный, даже грубый, но кто знает…
В этот момент в кабинете появился Пи Джи Мэдден, едва ли не самая значительная персона Уолл-стрит. Крепкий мужчина громадного роста остановился посреди кабинета, оглядывая присутствующих. Он производил впечатление не то гранитной глыбы, не то акулы, которая замерла перед тем, как броситься на свою жертву. От взгляда его холодных голубых глаз многим становилось не по себе…
– Проходите, пожалуйста, мистер Мэдден! – произнес Иден, понимая, что его предложение несколько запоздало. – Миссис Джордан, разрешите вам представить мистера Мэддена, о котором мы только что говорили.
– Очень рад, – прервал его финансовый король и коротко поклонился. – Со мной моя дочь Эвелин и секретарь Мартин
