городе имелись иностранный сеттльмент и французская концессия, в которых иностранцы пользовались преимущественными по сравнению с местными жителями правами. Однако по мере развития японской экспансии в регионе деловая активность в нем замирала, и к 1939 году некогда процветавший Шанхай представлял собой лишь тень прежнего города. К этому времени Япония уже развернула в нем свой разведывательный аппарат, состоявший из бюро военно-морской разведки, отделения военной разведки и разведывательного “Подразделения специальных расследований” министерства иностранных дел. Все эти насчитывавшие не менее 60 оперативных офицеров различных ведомств службы размещались под прикрытием генерального консульства.
Японские спецслужбы в Шанхае питали какое-то непонятное пристрастие к различного рода авантюристам и преступникам, среди которых подчас встречались весьма колоритные личности. Одним из них являлся именовавший себя капитаном Евгений Пик, в действительности сын полковника российского императорского генерального штаба Е. М. Кожевников.
Принцесса Сумейр
В период с 1919 по 1922 год он сумел одновременно получить в Москве высшее военное и высшее музыкальное образования (сценический псевдоним Хованский), позднее занимал должности помощника военного атташе СССР в Афганистане и Турции, а с 1925 года работал в Китае в подчинении В. К. Блюхера и М. М. Бородина. В 1927 году он был заподозрен в похищении бумаг политического советника и продаже их французскому консулу в Ханькоу, после чего бежал в Шанхай и опубликовал там серию статей о советской разведке в Китае, где впервые использовал псевдоним “Евгений Пик”. С этого времени он начал активное сотрудничество с британской и французской разведками и перепробовал, часто совмещая, занятая шпиона, журналиста, актера, певца в русских театрах Шанхая, рэкетира, театрального импресарио и шантажиста. Подозревался он также и в совершении убийств. В 1929 году эмигрант уже под именем Евгения Пика попал на 9 месяцев в тюрьму за подлог, а позднее был судим за мошенничество при закупках оружия для китайской армии. После этого он решил заняться более надежным бизнесом и открыл публичный дом. В 1937 году авантюрист начал сотрудничество с военно-морской разведкой Японии и руководил группой из приблизительно 40 агентов-европейцев, главной задачей которых являлась работа против США и Великобритании по линии контрразведки. Он близко дружил с другой примечательной личностью, именовавшей себя принцессой Сумейр и заявлявшей, что приходится дочерью индийского магараджи из Патальи. Ее предполагаемый отец сообщил, что их родство вполне возможно, поскольку у него родилось несколько десятков дочерей от разных матерей, и упомнить их всех было решительно немыслимо. Эта молодая женщина 1918 года рождения никак не соответствовала традиционному представлению о красоте, но привлекала всеобщее внимание своей экстравагантностью, необычностью нарядов, загадочностью и скандальным образом жизни. Она также работала на японцев, хотя трудно сказать, оказалась ли для них хоть немного полезной.
Е. М. Кожевников на различных этапах своей жизни
Германскую разведку в Шанхае представлял резидент абвера капитан 1-го ранга Луис Теодор Зифкен, работавший под прикрытием коммерческого советника генерального консульства Германии. Его основной задачей являлось руководство совместным немецко-итальянским постом радиоперехвата для обеспечения действий германских рейдеров против британского торгового судоходства. 11 ноября 1940 года вспомогательный крейсер криг-смарине “Атлантис” захватил английский рефрижератор “Аутомедон”, капитан которого погиб при попадании снаряда в надстройку. Его помощник тщетно пытался взломать дверь оборудованной под хранилище секретных документов каюты, однако не успел проникнуть туда до прибытия абордажной партии. Немцы захватили на судне крайне ценные материалы по кодам и шифрам, а также инструкции, посланные из Лондона британским военным и военно-морским атташе и резидентам СИС на Дальнем Востоке, в течение длительного времени позволившие абверу находиться в курсе деятельности противника. Успешной работе Зифкена во многом способствовали установленные им хорошие отношения с японской разведкой, позволявшей ему действовать весьма свободно. Однако благополучие капитана 1-го ранга закончилось с прибытием в Шанхай другого офицера абвера, специалиста по экономической разведке майора Лотара Айзентрегера. В июне 1941 года майор проехал по Транссибирской магистрали и пересек границу СССР на станции Маньчжурия за 8 часов до нападения Германии на Советский Союз. После непродолжительного пребывания в Маньчжоу-Го Айзентрегер под прикрытием коммерсанта действовал в Чунцине и торговал со структурами Гоминьдана, но после признания Берлином правительства Ван Цзинвэя продолжать эти операции стало невозможно. Тогда разведчик проследовал к месту своего назначения в Шанхай, где должен был организовать параллельную точку с задачей работы по линии экономической разведки. Прибытие конкурента не обрадовало Зифкена. который не мог смириться с пребыванием в одном с ним городе не подчиненного ему резидента с самостоятельными источниками. Айзентрегер, в свою очередь, крайне возмущался необходимостью работать через передатчик другой резидентуры, причем ее шифром. Такое положение дел действительно являлось весьма нежелательным, поскольку ставило его агентурные источники под возможную угрозу расконспирирования. Зато Зифкен крайне охотно пользовался открывшимися перед ним возможностями и регулярно снабжал отправляемые в Берлин радиограммы конкурента собственными комментариями. Кроме того, финансирование обеих точек было единым, поэтому капитан 1-го ранга постоянно ущемлял майора в денежном вопросе. Айзентрегер начал искать поддержку и нашел ее в лице руководителя гестапо на Дальнем Востоке Иозефа Альберта Майзингера, в дальнейшем принявшего активное участие в деле Зорге. С таким противовесом уже можно было ввязываться в серьезную борьбу, и вскоре адмирал Канарис своим приказом назначил Айзентрегера руководителем всей системы германской военной разведки на Дальнем Востоке. Майор не остановился на этом и свою дальнейшую деятельность посвятил изгнанию соперника из Китая.
В Шанхае действовала еще одна германская структура, хотя и не разведывательная, но имевшая прямое отношение к секретным операциям. Служба военно-морского снабжения под руководством доктора Адальберта Корфа ведала снабжением рейдеров кригсмарине, регулярно действовавших в дальневосточных водах. Одним из таких вспомогательных крейсеров был упомянутый “Атлантис”.
Кроме военной разведки, в Шанхае с 1940 года работало возглавлявшееся Герхардом Канером представительство гестапо, основные обязанности которого состояли в наблюдении за еврейскими эмигрантами и контрразведывательной работе против СИС. Такая направленность была, в общем, оправдана, поскольку англичане специализировались в этом регионе именно на агентурных операциях. Они располагали в Шанхае “Объединенным разведывательным бюро”, руководитель которого Гарри Стептоу являлся весьма экстравагантной личностью. Его принадлежность к секретным службам, равно как и пристрастие к странным костюмам и чудачества в поведении, были известны всему городу, и когда однажды он появился на одном из приемов в совершенно немыслимом расшитом золотыми галунами зеленом наряде, иностранные дипломаты шутили, что теперь они знают, как выглядит официальная церемониальная униформа британской секретной службы. Шанхайское бюро весьма мало преуспело в ведении агентурной разведки. Неудачей завершилась попытка Стептоу забросить в Сибирь агентов из числа русских эмигрантов, двоих
