Вот и верхний этаж. Вход в жилые помещения закрывает разбухшая, растрескавшаяся дверь. Когда-то прочная, а теперь еле висящая на насквозь проржавевших петлях. Не впервой. После крепкого удара снизу дверь с громким стуком валится на пол. Базиль входит.
Невозможно привыкнуть к тому, что когда-то переполненные жильцами шумные дома ныне стоят пустые, заброшенные и мертвые. Жизнь лишь теплится на руинах, да и то все слабее. Еще полгода назад и отряды были побольше, и самих их было немало. В последние недели, как назло, набежало невиданное количество чудовищ. Они оказались куда злей обычного. Появились и новые — запросто прошибающие безмозглыми башками любые стены, плюющиеся огнем, какие-то призраки, способные вмиг высосать тепло…
В доме уже давно ничем не пахнет, мороз убил все запахи. И все-таки черный призрак смерти висит над комнаткой, уж это чувствовать Базиль научился хорошо. Полезное умение — как, впрочем, и все, что помогает выжить. Каких богов нужно за него благодарить, и нужно ли вообще, Базиль не знает, но какая разница? Главное, оно повышает шансы выжить, делая их более весомыми. Впрочем, и в таком месте можно найти что-то полезное.
Все как обычно, слой льда на полу, опрокинутая подгнившая мебель (жил кто-то по местным меркам зажиточный — точно найдется что-нибудь полезное). За первой комнаткой, за совсем уж гнилой дверью — вторая. Ее не нужно выбивать, итак открыта. Базиль входит во вторую, главную комнату. Первая совсем маленькая, прежним хозяевам служила прихожей, может, там кто-нибудь квартировал. Наверняка во второй что-то ценное…
Базиль отшатывается, как ошпаренный. Скорее инстинктивно, чем по велению разума.
…Подросток лет тринадцати, молодуха и родители лежат там, где застигла смерть. Может, и не родители, но какая мертвым разница? Никто не потревожил жуткие останки, побрезговали и Твари Ночи. Черная кожа висит заледеневшими клочьями: черная вовсе не от загара или южного происхождения, а сгнившая на еще живых людях в несколько часов. Черной зловонной жижей выплеснулись мясо и внутренности, они тоже давно замерзли. Гнилостно-черные опухшие лица, на щеках кожа лопнула, обнажив остатки мышц и то, что осталось от скул. Носы распухли, превратились в бесформенные комья гнусной черной слизи, у некоторых лопнувшие и вывернувшиеся наизнанку. По лицам еще можно понять, что смерть легкой не была.
Ясно. Зря он зашел сюда, вообще зря тут поселились. Предчувствие беды не обмануло — нет ничего полезного в доме, отмеченном Смертью, от которой нет спасения. Есть лишь смертельно опасное: у Смерти этой есть имя — смердянка.
Осторожно, чтобы не потревожить жутких останков, Базиль пятится. Зацепишь их хотя бы ногой — смерть. Человек заживо сгнивает в несколько часов, и невыразимы слабым человеческим языком страдания умирающего. Базиль наверняка не знает, как все живые, но едва ли так уж приятно гнить заживо. Потом, естественно, смерть. Лекарства не существует. Средство одно: увидел синюю сыпь у соседа — беги, задержи дыхание, ни в коем случае не прикасайся к больному. И ему не поможешь, и сам в черную слизь обратишься…
Но уйти без шума из зловещей комнаты не удается. Что-то мелкое и вонючее устремляется к ноге. Базиль вскидывает и вгоняет стальной болт в тушу твари. Зверька отшвыривает в угол. Базиль наклоняется, рассматривая тушку. После смердянки худшее, что может быть в домах. Длинная, как такса и ядовитая, как аркотская кобра, «крысотакса», один укус мгновенно убивает.
Хуже всего то, что где одна, там еще полсотни. У одного бойца, каким бы мастером он ни был, шансов нет. Бегут, гады… Базиль выпускает второй и бросается к двери, закрывает ее и придавливает столом. Прогрызут, конечно, но это будет еще нескоро, им остается лишь жрать убитую тварь (что они, за неимением лучшего, и сделают). Такие нынче мышки в домах славного Марддара…
Базиль поднимается на верхние этажи. Там, к счастью, обходится без трупов со смердянкой. Зато попадается гигантский «ушан» или «котяра» — жирный, с приличного поросенка величиной и огромными ушами. Тоже смертельно опасен (ест крысотакс, «сов», при везении способен завалить и «прыгуна», если попадаются, не брезгует и людишками), но сам вполне съедобный, а если знать, как обжарить, так даже вкусный. Конечно, проворен, в горло вцепляться мастак — но опасны все Твари Ночи, без исключения! Знать бы еще, отчего почти все похожи на обычных зверей, хоть и чудовищно изуродованных? У их создателей не хватает воображения? Или лень выдумывать новое? Похоже…
«Котяра» бросается на загривок с косяка двери, да вот беда, промахивается. Новый бросок Базиль принимает на руку, падает под тяжестью туши на снег, к горлу тянутся слюнявые клыки, от которых идет пар. Короткий удар ножом, на всякий случай еще несколько — и окровавленная тушка висит на плече. Бонар-самый младший доволен: это пять дней сытой жизни для всего отряда. Сытой, конечно, относительно, и все же…
Другие окна не завалены чем потяжелее, и Базиль позволяет себе непростительную глупость (благо, судя по звукам, снежок пошел обычный) — высовывается в окно. На улице мороз не пощипывает, как в доме, а прямо-таки жалит лицо. Ветер опять переменился и скоро подует с Земли Ночи. Значит, выходить на улицу станет смертельно опасно: северный ветер приносит смердянку и прочие прелести. Надо торопиться.
Базиль оглядывается. Внизу то же самое, что он только и видит в последний год. Громоздятся сугробы простого и смертельно опасного снега, свистит ветер в развалинах напротив. От невиданных морозов дома потрескались, по ним словно ударили гигантским молотом. Вмерз в лед труп какой-то твари. По-видимому, ядовитой, иначе ее давно уже бы съели. Словно пустые глазницы, зияют черными провалами окна соседних зданий. Кое-где их заколотили досками, в других местах залили льдом. Второе надежнее — на таком морозе толстый лед не всякое ядро и не из всякой пушки возьмет, а лето когда еще будет. Похоже, тем, кто это делал, уже все равно.
Базиль приглядывается и видит, что один из домов не покинут. В окне слабо трепещут багровые отблески. Костерок, видимо, крохотный, на одного человека. Одному в городе плохо, одиночка редко живет более суток. «Надо найти его и забрать в отряд завтра, когда будем переселяться…» — думает Базиль.
Как всегда и бывает, если утратить бдительность, можно не расстается с жизнью. С неба пикирует едва различимая в мерзлом мраке, но пугающе громадная фигура. Зверюга мчится бесшумно и молниеносно, и — Базиль видел это прежде — может схватить добычу, развернуться и взмыть в небо у самой земли. Драконы — самые опасные из известных тварей, наползавших и налетавших с севера. Есть, конечно, исключения, но о них почти ничего не знают — не остается живых свидетелей. А с драконом справиться можно. Если, конечно, он молодой и глупый, и подпустит на расстояние удара меча в глаз. Есть и другие слабые места, но их надо знать… Хорошо еще, что драконы не могут сесть на тесных улицах, оттого в городе лишь «склевывают» добычу с верхних этажей. А главное, не летают даже парами. Слишком трудно найти достаточно корма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
